— Внесем ясность, Беллами, — сказал он. — Мне нужна уверенность в том, что утечка информации из отдела «Си» не повторится. И все. Так что вы можете действовать, как сочтете нужным. Кстати, я не собираюсь вникать в ваши действия. Если вы доложите мне, что с утечкой информации покончено раз и навсегда, я вполне этим удовлетворюсь.

— Я тоже считаю, сэр, что иногда лучше не знать лишнего, — сказал Беллами.

— Как говорят, «что не знаешь, то не заботит», не так ли? — улыбнулся сэр Юстас. — Ну что ж, я готов предоставить вам полную свободу действий. Ну, а когда это дело будет официально завершено… Может быть, я позволю себе неофициально проявить немного любопытства. — Он усмехнулся. — Так как же, Беллами, когда я смогу доложить министру, что на этом деле поставлена точка?

Беллами прислонился боком к стене у камина и ощутил бедром свой «кольт» в кармане брюк.

— Я полагаю, что сегодня ночью, сэр. В сущности, осталось только стряхнуть мусор в корзину и написать на папке «Закрыто».

Помощник министра встал.

— Рад это слышать. Готов предоставить вам возможность отправить мусор в корзину. — Он протянул Беллами руку. — Желаю успеха, Беллами. Я понимаю, насколько неприятным было это задание. Мы благодарим вас за проделанную работу.

Беллами пожал руку помощника министра и вышел. Харбел последовал за ним.

— Классная работа, Ники, — сказал Харбел, когда дверь за ними обоими закрылась. — Я не удивлюсь, если тебе тут же будет вручена правительственная награда, — усмехнулся он.

— Которую я заслужил, — парировал Беллами. — В отличие от некоторых, принимающих за работу телефонные разговоры и даже получающих удовольствие от этого, я несколько месяцев шастал по грязным притонам, рискуя окончательно пропить свою христианскую душу. Скажи мне, друг мой, к лицу ли это истинному британцу?

— Ясное дело, нет! — согласился Харбел. — Но ведь ты, черт подери, извлекал из этого удовольствие. В то время как твои коллеги из отдела мерзли и мокли Бог знает где, выслеживая шпионов и ежедневно рискуя, что их нашпигуют свинцом, допрашивая всякую шваль и страдая от хронического недосыпания, ты целыми днями пил, а по ночам крутил любовь с хорошенькими дамочками! Боже, и за это человеку еще и платят!

— Не столько, сколько следовало бы, — заявил Беллами. — кроме того, им следовало бы присвоить мне очередное звание и наградить орденом. Охота на шпионов — дело нехитрое. Ты лучше подумай, сколько лет должен был я потратить, чтобы научиться безошибочно определять, что можно и нужно сказать той или иной женщине, не опасаясь, что тебе надерут уши!

— Бедный, бедный Ники! — сочувственно воскликнул Харбел. Ловким движением он выудил из кармана Николаса портсигар и достал из него сигарету. — Послушай, я хотел бы знать твое мнение относительно Марча. Это что, совпадение или…

— Это не совпадение, — прервал его Беллами. — Это умышленное убийство. Блестящая импровизация.

В холле Харбел подал Беллами пальто.

— Держи меня в курсе событий, Ники, — сказал он на прощание. — Сообщай сразу, если будет что-то новое. Могу ли я чем-нибудь помочь?

— Можешь, — ответил Беллами. — Мне нужен «хвост». Выбери парня потолковее, и пусть он сегодня топает за мной. Он может прилипнуть ко мне, когда я выйду из «Малайского клуба» — я сейчас иду туда. Так что он должен быть там минут через двадцать. И после этого пусть все время будет под рукой. Когда придет надлежащий момент, я скажу, что ему следует делать.

— Заметано, — сказал Харбел. — Сейчас распоряжусь, что бы с тобой послали Лейзенби. Ну, действуй, Ники. И удачи тебе.

— И тебе того же желаю, шеф. Удачи тебе и постарайся не промочить ноги! Если появится желание сегодня попозже повидаться со мной, ты найдешь меня на Кондуит-стрит в баре Сиднея.

Беллами уселся на высокий табурет у стойки в «Малайском клубе» и заказал мартини — двойной и очень сухой. Выполняя заказ, блондинка-барменша прощебетала:

— Как жаль, что вы не пришли к нам на полчаса раньше, мистер Беллами! Что тут было! Обхохочешься!

— И по какой же причине, Бланди?

— Вы помните девушку, которая стоит за стойкой в баре клуба Фалоппи? — спросила Бланди. — Классная девочка! Одна из самых славных и симпатичных в наших местах. И вот час назад она явилась сюда. С парнем, за которого, как она сказала, собирается выйти замуж! Вы бы только взглянули на это! Роста в нем фута три, и он страшен, как смертный грех! Настоящий урод, скажу я вам. Ну и пара же получилась, животики надорвешь со смеха! Глэдис — она высокая, статная, настоящая королева! А он… Но, как говорят, любовь зла…

— Это уж точно, Бланди.

— Я было поговорила с ней, — продолжила барменша. — «Что ты задумала, Глэдис? — говорю. — Ну выйдешь ты замуж, а потом? Будешь всю жизнь его ублажать? Замужество — это ловушка для бедной девушки!» Так ей и сказала, да что толку, если она ничего не слышит…

— Да, Бланди, насчет того, что любовь зла, ты очень верно сказала. Помню я одну даму… Это было в Пенсильвании…

— Ну вот, так я и знала! Рассказываю вам сейчас про Глэдис, а что-то мне подсказывает: как только я доскажу, вы тут же начнете мне рассказывать про какую-нибудь даму, с которой вы знались где-нибудь… — Она грустно вздохнула. — Мистер Беллами, — неожиданно застенчиво сказала она, — когда в понедельник вечером вы угощали меня шампанским, я вдруг подумала — только на секундочку, — что я чуть-чуть вам нравлюсь.

Лицо Беллами приобрело трагическое выражение.

— Ах, Бланди, конечно же, ты мне нравишься, — заверил он ее. — Но увы!.. Ах, если бы я только мог рассказать тебе все! Пойми, я не могу иметь дело с женщинами! И это связано… О, это страшная история!

— Мистер Беллами! — воскликнула девушка. — Мне, наверное, не следовало говорить с вами об этом! Но я не знала… честное слово, не знала! Простите меня!

— Бланди, ты мой друг, и поэтому я расскажу тебе все, — начал Беллами взволнованным голосом. — Это было давно, мне было тогда семнадцать лет, и я влюбился во французскую графиню… О, это была шикарная женщина!.. Я никогда не видел подобной. Мы обручились и должны были весной вступить в брак. Но однажды вечером я не смог прийти к ней, как обычно. И что же ты думаешь? На другой день, когда я встретился с ней, я обнаружил, что она окосела. И как! За обедом, сидя рядом со мной за столом, моя бедная Ортанс начала есть черепаховый суп из моей тарелки! Боже! Я не смог этого вынести!..

— Какой ужас! — воскликнула Бланди. — И что же вы сделали?

— Убил ее, — ответил Беллами невозмутимо. — Убил, уложил в мой дорожный сак и при первом удобном случае бросил в реку. Но с тех пор я не могу даже взглянуть ни на одну женщину. Эти косые глаза неотступно преследуют меня.

— Мистер Беллами, вы — настоящий дьявол! — воскликнула Бланди. — А я-то сначала подумала, что вы рассказываете мне правду! Ну а эта женщина из Пенсильвании, что с ней случилось?

— О, это очень поучительная история. Ей было чуть больше сорока, но она оставалась весьма привлекательной женщиной. У нее было четыре дочери; три из них вышли замуж, а четвертая собиралась совершить этот шаг. Увы, ее жених не понравился матери. Она всеми силами старалась убедить дочь, что ей не следует выходить замуж за человека, у которого нет ни денег, ни положения, ни перспектив, ни хотя бы сколько-нибудь сносной внешности. Ничего! Однако девушка была влюблена. Она снова и снова жала на мать и в конце концов сумела превратить ее жизнь в настоящий ад. Наконец мать не выдержат и предложила дочери следующее: пусть она навестит своих замужних сестер, посмотрит, как они живут. Если, вернувшись, она по-прежнему будет стремиться выйти замуж за своего дружка, мать даст свое согласие. И девушка уехала. Сперва она отправилась в Оклахому, где жила ее старшая сестра — она была замужем за фермером. Приехав к ней на ферму, она застала там людей местного шерифа — они описывали имущество. Бедная женщина рыдала на полу в пустой спальне — ее муж сбежал с соседкой-блондинкой, оставив жене долги и синяки под глазами, которые он наставил ей накануне. Тогда наша девушка села на поезд и поехала на Запад, в Сан-Франциско, где жила ее вторая сестра. К своему изумлению она узнала, что та работает в прачечной, а ее муж сбежал в первую ночь, прихватив с собой все деньги, которые были в доме, и драгоценности новобрачной. Бедная женщина тяжело работала все эти годы, склонившись над корытом, заработав искривление позвоночника, хронический бронхит и ревматизм в колене. Это был второй урок. Героиня моего рассказа отправилась к третьей сестре: выйдя замуж за киноактера, та, конечно же, жила в Голливуде. Приехав туда, девушка узнала, что муж сестры давно с ней развелся: он женился, в общей сложности, шестнадцать раз — ее сестра вроде была десятой, — и все его жены были живы. После этого она вернулась домой…