– Когда завершишь карьеру, можешь пить пиво, сколько влезет. Это нормально. Но перестань пить так много “Доктора Пеппера” и выпей воды. – Лейн регрессировал до четырнадцатилетнего ребенка – что случается со всеми и повсюду, когда рядом родители – а Мишель выведывала у Джареда про семью, хоккейную карьеру, и что он делал в Торонто.

– Живет со мной, – напомнил Лейн. – Забыла?

– Эй. Сбавь обороты, мистер Важный Хоккеист. Я не только живу с тобой. У меня есть работа. Я тренер, – пояснил Джаред. – Ассистент тренера, если быть точным. У “Маркхэм Ваксерс”.

– А откуда ты родом?

– Мичиган. Анн–Арбор.

– Фанат “Рэд Уингз”, нет? – Мишель подозрительно на него глянула. – В Чатеме их полно. Плохое воспитание.

Он улыбнулся.

– Нет. Я фанат “Эвеланш”.

– Джаред упрямец, – встрял Лейн. Его распирало от гордости, потому что он был безумен. – Вот почему ему не нравятся “Уингз”. А его любимый игрок – Патрик Руа.

– Да. Кажется, я припоминаю, что ты любитель играть вратаря, – пробурчала Мишель. Она многозначительно посмотрела на сына. – Колебаться при пустых воротах? Лейн.

– Знаю, мам. Но скаут “Лифс” сказал, что я проявил характер. – Лейн выпрямился. – Потому что я не избил Джареда.

– Ты не...? Он пытался, знаете, – проинформировал Джаред мать Лейна. – Избить меня. Стоит извиниться за то, что я его ударил.

Мишель сделала глоток “Молсона”.

– Нет необходимости.

Лейн швырнул в него подставкой.

– Лейн Эдвард Кортэлл, веди себя приличнее, – отчитала его мать и неодобрительно зыркнула на сына. – И чтоб я больше не слышала про твои драки. Ты не тафгай. Ты бомбардир. Оставь драки тем джентльменам, которым больше это подходит.

– Усыновите меня? – очарованно попросил Джаред. Никто никогда не описывал позицию, на которой он играл в хоккей, как “джентльмены, которым больше это подходит”.

– Нет. Тогда мы станем родственниками, и это будет нелепо, – объявил Лейн. – Мам, родители никогда не были на матчах Джареда и не любят спорт.

Мишель Кортэлл выглядела так, будто кто–то переехал щенка Джареда, а потом до кучи переехал и маму щенка.

– Почему они никогда не были на твоих матчах? Они даже не смотрели, как ты выиграл Кубок Келли?

– Мои родители не спортивные люди. Отец работал администратором в Мичиганском университете и считал, что все спортивные программы должны быть отменены. – Джаред натянуто улыбнулся. – Родители моих друзей его презирали. Все они бредили университетским футболом.

– Джаред одалживал у сестры фигурные коньки, – вмешался Лейн. – Почему это было нормально, а хоккей – нет, Джей?

– Наверно, родители считали это искусством, а хоккей – узаконенной жестокостью.

Мишель подала голос:

– Твои родители, Джаред... Они... до сих пор такие? – Она явно пребывала в ужасе, Джареду захотелось ее утешить и солгать, лишь бы она больше не была такой грустной.

– Нет. Ваш сын записал на диск самые яркие моменты моего сезона и отослал им. – Джаред больше не злился. И по сути он считал это милым. Именно поэтому опять пнул Лейна под столом. – Осел.

Мишель одобрительно глянула на сына.

– Не могу представить, что не хожу на матчи Лейна. Как странно.

– До сегодняшнего матча ты и не ходила, – указал Лейн. – А родители Джареда – чудики, но они зовут меня его спутником жизни, и им плевать, что у него бойфренд.

На некоторое время разговор затих, и Джареду было не ясно, жалел ли Лейн о сказанном. Он знал, что Чатем находился в трех часах езды от Торонто, но еще знал, что, когда Лейн жил дома, родители ездили на его матчи и на более далекие расстояния. Он протянул под столом руку и погладил Лейна по колену.

Лейн сцапал его руку, словно она была спасательным кругом.

После обеда мать Лейна попросила показать ей их квартиру. Джаред понял, что ей не столько хотелось взглянуть на квартиру, сколько поговорить с сыном. Лейн, потому что деликатность была его заклятым врагом, спросил “зачем?”.

– Джей, у нас дома чисто? – поинтересовался Лейн, пока они ехали в машине.

– Эй, я теперь тоже работаю, принц Кортэлл. Сам собирай свои шмотки. – Джаред швырнул в Лейна ключами.

– А что у нас с иждивенцами? А с “тройничками” с супермоделями? – Лейн вздрогнул. – Извини, мам.

– Сделаю вид, что ничего не слышала, – отозвалась Мишель с заднего сиденья. Джаред пытался усадить ее вперед и во время поездки в ресторан, и обратно, но безрезультатно. – Ты восемнадцать лет жил в моем доме, Лейн Эдвард. Ничего страшного, если у тебя не было возможности спрятать под кровать грязное белье.

Джаред опять расхохотался. Не смог сдержаться. Было клево находиться рядом с человеком, который знал Лейна как облупленного. Правда.

– Считаешь это смешным? Погоди до Рождества, и я посмеюсь над рассказами твоей семьи, – проворчал Лейн. – О, мам, я думал, что вы с отцом от меня откажетесь, поэтому согласился поехать на праздники к Джареду.

Оставшаяся часть поездки до дома прошла в молчании.

К счастью, там было довольно чисто: вещей у них было мало. Лейн показал ей квартиру и обиженно изрек:

– А здесь спальня. У нас она всего одна. – Он слегка повысил тон, будто ожидал спора.

Мать послала ему точно такой же упрямый и хмурый взгляд.

– Хочешь сказать, вы не ждете до свадьбы?

Даже Лейн рассмеялся.

– Покажи маме лоджию, – подсказал Джаред Лейну, пытаясь отправить их вместе туда, где они могли бы наедине побеседовать на любую важную тему.

Ему стоило предугадать, что стараться с Лейном бесполезно.

– Там холодно, Джей.

– Я, конечно, ценю. Но мне хотелось бы, чтоб вы оба меня выслушали. – Мишель была очень похожа на своего сына. Она поднялась в полный рост, а именно метр восемьдесят, отчего Джаред задумался: она сама когда–нибудь играла в хоккей? – Лейн, мне жаль, что я так долго не приходила на твои игры и не знакомилась с Джаредом. Мне понятно, если ты злишься, но я хочу объяснить.

– Ты же придешь на следующую? – с надеждой спросил Лейн, и Джаред смог бы устроить скандал, если она скажет “нет”, несмотря на симпатию к Мишель Кортэлл. Он подошел к Лейну и обвил его рукой, а Лейн развернулся и положил голову на плечо Джареда.

– Разумеется. – Она выглядела печальной. – Я не идеальна, Лейн. Я совершаю ошибки, как и любой другой человек.

Он выпрямился, но остался стоять рядом с Джаредом.

– А отец...? Наверно, он все еще злится.

Мишель моргнула.

– О, нет. Ему пришлось работать. На следующую он придет.

Может, это стоило сказать двумя часами ранее, но Джаред решил промолчать. Находиться здесь было чудно, но если ей хотелось, чтоб он выслушал, тогда ладно. Казалось, ее не волновало, что Лейн и Джаред касались друг друга. Абсолютно ничто в ее поведении не указывало на то, что ее что–то напрягало.

– Ох. – Лейн спрятал лицо на плече Джареда и попытался уйти, но Джаред его удержал и поцеловал в висок. Лейн прижался к нему и немного расслабился. – Он не злится?

Глаза Мишель Кортэлл наполнились слезами. Джаред почти подорвался ее обнять, когда она проговорила:

– Нет, солнышко. Никто и ни за что на тебя не злится.

Лейн кивнул, но вряд ли поверил.

– Ладно. Но почему вы раньше не приезжали?

Мишель часто заморгала, и Джаред сказал:

– Эй. Почему бы нам... не присесть? – Они неуклюже стояли в коридоре. Он почти дотащил Лейна до дивана и пихнул, потом прошел в кухню и вернулся с тремя бутылками пива. В основном для того, чтоб Мишель могла сесть рядом с сыном, что она и сделала. Она посмотрела на него с благодарностью, когда он протянул ей бутылку.

– Потому что... Лейн, хочу, чтоб ты знал... – Мишель замолчала и сделала глоток. – Прости. Я не сильна в подобных вещах. Жаль, здесь нет твоего отца. У него лучше выходит говорить о чувствах.

Джаред отхлебнул пива и задумался: Лейн вообще знал, что был точной копией своей матери? Вау. Внезапно он вспомнил об отце, и каким яростным антиспортивным человеком он был, когда работал в колледже, где все с ума сходили от спортсменов. Хорошо. Ладно. Лейн был не единственным человеком, кто упускал очевидное сходство с родителями.