– Нет. Ты так не сделаешь.

Лейн благоухал чистотой, и адреналин у Джареда зашкалил выше крыши. Ему хотелось куда–нибудь отвести Лейна и затрахать по потери рассудка.

– Нет, – согласился Лейн. Он не улыбался, но Джаред чувствовал, что Лейн был близок к улыбке. – Иди отмечай, засранец. А я выгребу свой долбаный шкафчик.

– Как драматично. – Джаред опять его поцеловал. – Эй, Лейн?

– Слишком рано для того, что ты собрался сказать, Шор.

– Нет, – на миг посерьезнев, ответил Джаред. – Не рано. На самом деле, давно пора. Но я люблю тебя. Как думаешь, ты сможешь завтра найти место, где мы могли бы побыть одни несколько часов?

– Считать, что после сэйва крагой ты сможешь перепихнуться, большая ошибка, – горячо и натянуто откликнулся Лейн, хотя им обоим было ясно, что он шутил. – Да. Все нормально. К тому моменту злость на себя самого пройдет. – Лейн мгновенно испугался. – То есть на тебя. Злость на тебя пройдет.

– Быть хорошим игроком и капитаном не всегда означает выигрывать. А означает уметь проигрывать. И дать своей команде понять, что проигрыш тебя огорчает. Поверь, Лейн, спорт станет совершенно другим, когда ты перестанешь возбуждаться от выигрышей.

– Может, избавишь меня от ветеранской мудрости? – Лейн вновь прильнул ближе.

– Конечно. Но позволь мне кое–что сказать, сосунок. – Лейн злобно на него глянул, а Джаред его поцеловал. – Ты не играл в моей команде и не был моим капитаном. Но ты научил меня, как заново полюбить игру. Ты показал мне, что вполне нормально думать о себе и верить, что я умею не только махать кулаками. Ты вернул мне то, что даже не казалось потерянным.

– Хочешь сказать, я сам виноват в твоем крутом сэйве?

– Было круто, да? – согласился Джаред, будучи не в состоянии промолчать. Он улыбнулся и поцеловал Лейна. – Помнишь, ты сказал мне, что подождешь, чтоб выслушать мою историю? Я хочу ее рассказать, потому что теперь готов. Казалось, я и раньше был готов, но, наверно, мне нужно было быть готовым по–настоящему.

– Пошел на хер, – буркнул Лейн, но кивнул, и Джаред заметил легкий намек на улыбку. – Иди отмечай победу со своими отморозками. А еще передай Аарону, что скорее замерзнет ад, чем я возьму его член в рот. Хотя я мог бы ему передернуть. Если б он напился, а ты был бы не против. Он похож на оборотня.

– Передам. – Джаред замер и наблюдал, как Лейн выпрямил плечи, как побежденный генерал. – Но я бы остался, если б ты захотел.

Лейн вроде бы задумался, но потом покачал головой.

– Иди развлекайся, Шор. Так сделал бы я, оказавшись на твоем месте. Как бы я оттянулся. Выпил бы, наверно, три–четыре “Доктора Пеппера”. – После дня рождения Лейн отказался от алкоголя, найдя похмелье отвратительным.

Шутка означала, что он будет в порядке, но по–другому и быть не могло. Игра не разлучит их. Джаред еще раз его поцеловал, а потом произнес:

– Я расскажу тебе свою историю, и знаешь, что ты сделаешь после?

– Разревусь? – Лейн вопросительно на него глядел. – История из такой категории? 

– Раньше да, но сейчас нет. – Джаред приник ближе и, понизив голос, проговорил Лейну в ухо: – Ты меня трахнешь.

И он ушел с командой отмечать и напиваться, и снова и снова пересматривать свой сэйв и праздновать свое геройство.

Глава 9

К двум часам следующего дня Лейн почти пережил проигрыш “Си Сторм”.

Несколько товарищей по команде прислали ему сообщения с извинениями за обидные слова в адрес Джареда, сказанные до и после игры. Лейн же отправил в ответ: “Поверьте, я не возражаю. А чуть позже даже кое–что использую”, а потом отправился на пробежку по пляжу. Затем поинтересовался у Райана, может ли он на несколько часов получить квартиру в свое распоряжение.

– Конечно. Я все равно поеду к Зоуи. У нее дома так чисто. – Райан выпучил глаза. Из всей команды Райан быстрее всех забыл о поражении. В десять часов утра он уже узнавал, получится ли достать билеты на финал.

Позже Лейн заскочил к Райли, решил проведать друга и убедиться, что он был в порядке, хотя проигрыш не был виной Райли.

– Я не сумел быстро добраться до шайбы и перехватить, как сделал Джаред, – пояснил Лейн. Казалось, у Райли все было хорошо. Он был немного молчалив, но не слишком расстроен. Опять–таки, учитывая, что соседом Райли был Итан Кеннеди, даже Райан в сравнении с ним был тихоней.

Когда Итан только нарисовался, Лейну было на него плевать. Он посчитал, что тот станет в открытую негативно высказываться о гомосексуальности Лейна. Как оказалось, Лейн явно недооценил веселого татуированного Итана. Не только в плане отсутствия сложностей, но он также пообещал измордовать всех, у кого эти самые сложности возникнут.

Если кого–то в команде и смущала ориентация Лейна, никто не проронил ни слова. Но у них вошло в привычку бормотать Лейну извинения и замолкать, если кто–то использовал слово “членосос”. Капитан Лейн введет традицию неловких ситуаций в команде. Но именно Итан Кеннеди положил всему конец, после тренировки подошел к Лейну в раздевалке и произнес:

– Я слышал, нам нельзя рядом с тобой говорить слово “членосос”, потому что ты сосешь член. Это глупо. Не то, что ты сосешь член, минет – это круто и всякое такое. Но на льду это слово для меня очень важно, Кортс.

– Знаю, – как всегда честно ответил Лейн. – Я не просил парней его не употреблять. Думаю, они просто не хотят меня обидеть. Или что–то подобное. – Было приятно. Правда. Но Лейн чувствовал себя аутсайдером, больше не вписывавшимся – видимо по общему признанию его отнесли к несовершеннолетним – в их спортивную манеру выражаться.

– Кого–нибудь напрягает, что капитан Кортэлл любит сосать члены? Типа по–настоящему? Кто–нибудь глуп настолько, чтоб считать, что из–за него он станет геем? А? Меня бесят гомофобы, но я не могу играть в хоккей и не говорить “членосос”. Равносильно тому, что просить НАСА не говорить о космосе.

Лейн не понял сравнения Кеннеди, но промолчал, потому что товарищи по команде разглядывали друг друга.

– Всем плевать. Просто... что если он разозлится?

– Тогда он велит тебе захлопнуться. Что это еще за дерьмо? Думаете, ваш капитан не мужик и не сможет закрыть вам рот? После того, как он выступил с заявлением о своей гомосексуальности? Это непросто. Да что с вами такое? – Итан скрестил руки на груди и оглядел всех в помещении. – Ну? Проблемы? Можете сказать мне, и вмажу вам так сильно, что вы сумеете переступить через себя, мать вашу.

Все затихли. А, может, никто не захотел сознаваться новому чокнутому защитнику.

– Кортс, ты сможешь послать их куда подальше, если кто–то тебя обидит, так?

– Разумеется, – ответил Лейн. И теперь ему придется так и делать.

Команда вернулась к пустопорожнему трепу, и если б Лейн обязан был заговорить, он бы выдал: “Заткнитесь. Не можете придумать оскорбление в сторону геев получше? Нет? Тогда вообще ими не пользуйтесь, вы смахиваете на идиотов”. Но ему не пришлось.

Он поблагодарил Итана, а тот пожал плечами и очаровательно улыбнулся.

– Я серьезно, Кортс. Я не могу выходить вон туда и париться, кого называю членососом. Но я ни хрена не стану играть с кучкой гомофобных козлов. Подобное дерьмо рядом со мной не прокатит. Однажды я вмазал парню из моей команды, потому что он без конца использовал такие выражения. Я его предупреждал. Дважды. Так что я врежу любому ублюдку, который будет толкать тебе ересь, Кортс. Вот для чего я здесь.

– Спасибо, Кеннеди, – сказал Лейн, потом Кеннеди вышел, а Лейн смотрел ему вслед с растерянным выражением на лице.

Лейн, Кеннеди и Райли сыграли несколько игр в какой–то бестолковый шутер от первого лица и избегали разговоров о хоккее. Покинув квартиру своего друга, Лейн отправился в магазин закупить продукты, что заняло гораздо больше времени, чем должно было, потому что он никогда этим не занимался. Когда он вернулся, Джаред уже ждал его воздел входа в здание.