Старый учитель жив. Он давно уже на пенсии, но председатель колхоза «Колос» Герой Социалистического Труда Владимир Дымов не открывает ни одного собрания или заседания правления, пока не увидит на скамейке возле окна знакомого до последней морщинки лица с очками в дешевенькой оправе. Хорошей традицией стало и то, что теперешний директор школы на торжественной линейке в начале учебного года и на выпускных вечерах первое слово предоставляет заслуженному учителю школы РСФСР, старейшему коммунисту, организатору колхоза, ветерану гражданской и Великой Отечественной войн Николаю Ивановичу Крутикову.

Председатель райисполкома Семен Калюжный умер; застудился он осенней ночью на переправе, когда у одного нерасторопного шофёра свалился с парома грузовик. Вроде бы и не Калюжного это дело — лезть в ледяную воду, чтобы зацепить буксировочный трос за раму затонувшей машины, но раздумывать было некогда. Машину выволокли на берег, а председатель райисполкома в ту же ночь оказался в больнице, да так и не вышел оттуда. Улита вырастила, выучила детей Семена, выдала замуж Светлану, Стася отправила в армию, вернулась в деревню.

Вытянулась, расправила плечи молодая поросль — внук Андрона Савельевича Андрейка и младший сын Дарьи Митюшка. Оба в армии отслужили положенный срок, вернулись домой — плечистые, статные. А в Каменном Броде ждали их две задушевные подружки— дочь учителя Варенька и Анка Дымова.

В междупарье всем колхозом справили сразу две свадьбы. Столы накрыли прямо на улице. Столетний пасечник Никодим наварил медовухи; по стародавнему обычаю, как старейшина в большой и дружной семье, пил с молодыми из резного ковша, обошел всю застолицу. За столами — русские и татары — все перемешались. Колхоз-то теперь вон какой! Восемь бригад, три из них за Каменкой: Тозлар, Кизган-Таш и Султановка. Приехали и почетные гости: секретарь обкома Салих Нургалимов и командир-авиатор Герой Советского Союза полковник Михаил Ермилов. Тот самый затравленный Мишка, который бегал от матери, бродяжничал, прятался от людей, пока не попал в лесную избушку Никодима, а потом в подпаски к безродному старику Мухтарычу.

Около полуночи, в разгар веселья за праздничными столами, возле Дома культуры остановился запыленный автобус. Из него шумной толпой высыпали парни и девушки в национальных костюмах. Это приехала на свадьбу бригада художественной самодеятельности из соседнего района.

И грянула песня — раздольная, многоголосая. Песня лилась, ширилась, птицей взмывала вверх до улыбчивых, ясных звезд. Такую не заглушить никаким громом. И никакие испытания, никакие бури не нарушат кровного единства большой и дружной семьи.

…Никогда не видала гора Метелиха такого праздничного стола у своего подножия и такой семьи, собранной из восемнадцати сёл округи, не слыхала привольней песни, чем эта.

г. Псков.

1955–1965 гг.