— Но ведь у нас есть один замечательный профессор, который может нас туда провести. Тот, у кого есть допуск в зверинец.

— Я не стану помогать вам!

— Да объясните, в чём дело?! — заорал Пашка.

— Всё очень просто, Павел. — Повернулся к нему Шелковый Человек. — Видишь ли, Ночное Царство — очень забавное место. Пожалуй, самое забавное из всех, и в первую очередь своей фауной. Здесь живут черные драконы, ночные тарантулы, лунные медведи, ночные черви, да много чего еще. Но есть и редкие звери. Их осталось не так уж много, потому что шерифы когда-то большинство уничтожили. Большинство, да не всех. Подлунный Университет вступился за этих бедных зверушек и создал зверинец, где хранятся пары этих самых зверушек…

— Зверушек! — воскликнул Тим. — Это не просто зверушки, Паша. Это отвратительные, ужасные и очень опасные монстры! Да, Подлунный Университет сохранил их, но лишь для изучения. Понимаешь, Ночное Царство раньше было ужасным местом. Здесь водились настолько опасные твари, что жить обычным жителям Азиль-до-Абара в нём было нельзя. Но шерифы нескольких Царство объединились и убили большинство. Потом появился Шум — летающий город. Когда-то давно Шум не стоял на земле, а летал в воздухе, потому что внизу кишели эти твари. Но потом Шум стал настолько грозным городом, что смог уничтожить и оставшихся. Фактически, теперь ему угрожают только черные драконы. Но для исследования и для борьбы некоторые виды были оставлены и спрятаны в Подлунном Университете.

— А почему в нём?

— А это тоже просто, — встрял Шелковый Человек. — Раньше это был вовсе не университет, а нечто вроде военного лагеря. Да и до сих пор там процветает боевая кафедра. Именно поэтому он набирает в свои ряды всех. Это дань традиции, раньше Шум нуждался в любой помощи и принимал всех.

— И что же вы хотите?

— Наверное, что-то ужасное, — сказал Тим хмуро.

— Отнюдь. Мне нужны всего лишь несколько игл дикобраза боли.

— А кто это такой? — спросил Пашка у Тима.

— Тоже монстр. Большой дикобраз серебряного цвета, усыпанный иглами. И один укол такой иглы приносит страшную боль.

— Ну, профессор, говорите уж до конца. Дело в том, Павел, что укол иглы дикобраза боли заставляет любого сновидца проснуться. И совершенно неважно, кто он, и какой силой обладает.

— Он может заставить проснуться даже шерифа снов, — закончил Тим мрачно.

— Это так, — улыбнулся Шелковый Человек. — Но иглы эти обладают еще одной интересной особенностью. Не так ли, профессор?

— Если такой иглой уколоть не сновидца, а жителя Азиль-до-Абара, он спустится на уровень ниже — в Сон. А это означает вечное изгнание.

— Почему? Они не могут вернуться?

— Могут, — сказал Шелковый Человек. — Но уже как сновидение и только. А ты ведь помнишь, что становится со сновидениями в Азиль-до-Абаре?

— Они исчезают.

— Да.

— И зачем тебе эти иглы?

— Ну, Павел, это уж мое дело, — усмехнулся мужчина. — Ваше дело достать их.

— Это невозможно, — сказал профессор твердо. — Во-первых, чтобы срезать эти иглы, необходимы специальные инструменты.

— Да, ножницы Атропос, я думая, подойдут. Но они ведь хранятся в схроне этого вашего образовательного учреждения, если мне не изменяет память? И все в одном месте, так что проблем не будет. Просто сначала загляните в хранилище редких вещиц, а потом в зверинец.

— Даже если и так, зверинец тщательно охраняется. И уж тем более хранилище. Причем охраняется обитателями зверинца. Они убьют нас, как только мы войдем.

— Да, для десантной группы вы, признаться, хиловаты, — согласился Шелковый Человек. — Поэтому я пойду с вами. Так что не волнуйтесь, профессор, я, если что, вас прикрою. Да и с таким оружием, как ножницы Атропос, мы везде пройдем.

— Это мне очень не нравится, Паша, — пробормотал пес.

— Мне тоже, — кивнул Пашка. — И поэтому без объяснений, зачем тебе это нужно, и что такое эти ножницы, мы никуда не пойдем.

— Очень сложно объяснить мои цели, — усмехнулся Шелковый Человек. — Скажем так, я очень хочу изменить Азиль-до-Абар. А ножницы Атропос — это ножницы, способные перерезать всё, что угодно. И даже отрезать любому его тень.

— И что это даст?

— Без тени никто не может жить, Паша, — сказал Тим. — Но я не позволю, чтобы такое оружие попало вам в руки.

— Да не нужны мне эти ножницы, — отмахнулся Шелковый Человек. — Мне нужны только иглы дикобраза боли, а ножницы потом можете вернуть в схрон. Я умею убивать и без них. Другое дело, что и ножницы, и игла дикобраза боли может понадобиться вам самим. Ведь Павел еще мальчик, а ты — простая собака. Вам надо какое-нибудь оружие и ножницы Атропос вам вполне подойдут. Особенно в Вабаре. Так что — по рукам?

— Тим? — Пашка посмотрел на пса. — Всё зависит от тебя. Я сам не смогу ничего достать.

— Хорошо, — кивнул пес. — Я проведу вас, но всё остальное вы сделаете сами.

— Ну нет, профессор. Допустим, я не собираюсь отрезать эти иглы, да и вам не советую. Это должен сделать именно Карл. Если он случайно уколется, то всего лишь проснется, а вот нас с вами ожидает более худшая участь.

— Иглы могут вам навредить? — спросил пес недоверчиво.

— Не знаю, — ответил Шелковый Человек весело. — Проверять не хочу.

— А почему тебе самому просто не появиться там и отрезать эти иглы, — спросил Пашка.

— Я действительно побаиваюсь трогать иглы дикобраза боли. И я не могу там появиться. Хранилище Подлунного Университета строили джинны, оно что-то вроде тех ламп, в которых их сажают. Туда нельзя попасть кроме как через дверь. Так по рукам?

— Идет, — сказал Тим и глубоко вздохнул.

— Отлично, — сказал Шелковый Человек и оскалился ровными белыми зубами.

Спустя полчаса они садились во флаер Тима. Шелковый Человек устроился сзади, источая ароматы кофе с корицей, а Пашка с Тимом спереди.

— А, чуть не забыл, — сказал Шелковый Человек и полез в карман пижамы. Оттуда он извлек хорошо знакомый Пашке и Тиму пузырек воды. — Будет очень некстати, если ты проснешься в самый неподходящий момент.

— Ты украл его? — спросил Пашка, взяв пузырек.

— Да. Это тебя смущает?

— Не очень.

Мальчик выпил жидкость. Он, как обычно, ничего не почувствовал — вкус воды остался никаким. Тим завел летающий запорожец, и они медленно полетели в Шум.

— По вашей вине мне, быть может, придется опять менять Царство, — сказал Шелковому Человеку Тим.

— Почему? — спросил Пашка.

— Вряд ли меня погладят по шерсти, если узнают, что я открыл хранилище Шелковому Человеку.

— Не волнуйтесь, профессор, никто не узнает.

Они некоторое время летели молча. Пашка то и дело поворачивался и осматривал пассажира на заднем сидении. Шелковый Человек сидел и смотрел в дали Ночного Царства. Пашка много дал бы, чтобы проникнуть в его мысли. Волосы мужчины шевелились вперед и назад, несмотря на то, что ветер дул в лицо. Как будто волосы Шелкового Человека жили собственной жизнью. И аромат кофе с корицей окутывал их, хотя его должно бы уносить.

— А зачем вы хотите изменить Азиль-до-Абар? — спросил Пашка, не выдержав тишины.

— А он мне не нравится. На мой взгляд, он очень скучный и ему давно нужны перемены.

— К лучшему?

— Всё, что меняется, Карл, просто меняется. В этом смысл перемен. Они не должны быть к лучшему или худшему. Они, перемены, никому ничего не обязаны. Быть может, когда-нибудь, ты это поймешь.

Флаер летел во тьме Ночного Царства, рассекая пространство светом фар. Иногда Пашке казалось, внизу движутся громадные тени, но как только их касался свет, они пропадали или прятались в черноземе. По спине пробежали мурашки. На горизонте показалось яркое пятно. Это Шум. Город, чьи жители боролись с этими тенями, с самим мраком, и смогли, если не победить, то хотя бы отвоевать право стоять на этой земле. Теперь Пашка смотрел на столицу с бОльшим уважением, чем даже на Ахру. Подумаешь, волшебный город. Перед ним лежал, может и механический, но настоящий город-герой.