— Нет, — сказал Тим, поднимаясь с пола. — Идите.

— Прекрасно.

Шелковый Человек пошел внутрь, Тим и Пашка следовали за ним. Пашка увидел, на шее тигра надет черный ошейник, а от него тянется черная цепь.

— Это теневой тигр и цепь тоже теневая, — сказал Шелковый Человек. — Такой зверь не сможет даже прикоснуться к вам, но он разорвет вашу тень и вы умрете.

— А откуда вы это знаете? — спросил Тим.

— Ну, профессор, я уже был, когда о Шуме еще и не шло речи. Тогда в Ночном Царстве было куда забавней, чем сейчас.

— А разве это всё происходило не очень давно? — спросил Пашка.

— Понятия «давно» и «недавно» в Азиль-до-Абаре нет. Это просто было. Но пройдемте, надо вначале найти ножницы Атропос. И будьте начеку, я думаю, стража не ограничивается этим тигром. Внутри будут еще сюрпризы.

Сразу за тигром, который до сих пор стоял, склонив голову, перед ними предстали два коридора. Над одним нарисована лампа, над другим лошадь.

— Надо понимать, это путь в хранилище и в зверинец, профессор? — спросил Шелковый Человек.

— Наверное. Я никогда не был внутри и не думал, что когда-нибудь буду.

— Вот видите, я уже внес перемены в вашу жизнь.

— Я не уверен, что мне это нравится, — пробурчал в ответ пес.

— А перемены не всегда нравятся. Ну ладно, пойдем в коридор с лампой.

Так они и сделали. Шелковый Человек шел впереди, дорогу им освещали точно такие же лампы, как нарисованная над входом. Только эти настоящие и висят на стенах.

— А в этих лампах сидят джинны? — спросил Пашка.

— Сидели когда-то. Когда джинн покидает лампу, из нее получается отличный светильник. А вот и кое-что интересное.

Перед ними действительно появилось интересное, только если бы не Шелковый Человек, Пашка это никогда не заметил. С потолка свисал небольшой паучок на черной паутинке. Пашка напряг зрение и увидел, дальше на потолке висят такие же, только под самым верхом. Впрочем, первый, увидев их, тут же поднялся наверх.

— А чего мы встали? — спросил Пашка.

— А ты попробуй пройди, — усмехнулся Шелковый Человек.

— Что-то теперь не очень хочется, — ответил мальчик.

— А это необычные пауки? — спросил Тим.

— Профессор, вы меня прямо удивляете. Конечно, необычные, и за что вы только получили свое звание?

— За социологическое исследование лунных собак.

— А, тогда понятно. — Улыбка Шелкового Человека растянулась еще шире. — Я, конечно, могу исчезнуть и появиться прямо рядом с ножницами, но не хочется бросать вас одних.

— Это почему? — спросил Пашка.

— А потому, что только мое присутствие не позволяет большинству местных охранников напасть на вас.

— А здесь есть другая стража?

— Мы уже прошли рядом с несколькими плоскими червями. Кстати, я бы на вашем месте не прикасался к стенам.

— Что за черви? — мальчик боязно оглядел железные стены.

— Круглой формы, в диаметре примерно метра три и толщиной с монету. Они умеют менять окраску и полностью сливаются со стеной. Но стоит вам до них дотронуться, они складываются и обхватывают вас. Вы оказываетесь в некоем подобии мешка, но только это не мешок.

— А что?

— Плоские черви ползают всегда желудком наружу. Фактически, их желудок занимает наружную сторону полностью.

— Фу!

— Да, неприятно. А это друзья мои — мои друзья. Пауки шелкопряды. Вы, конечно, не видите, но их там, на потолке, не меньше тысячи. Встань под ними, и они тут же оплетут вас, а потом съедят.

— Дальше хода нет?

— Для меня есть. Как и для любого, кто умеет перемещаться, подобно мне.

— А такие есть? — удивился Пашка.

— Есть. Твой отец, например, так умел. Почти так. Он не мог из одного Царства переместиться в другое, но метров пятьдесят преодолел бы.

— А нам что делать?

— Ну…

Шелковый Человек резко бросился к стене. Руки с раскрашенными ногтями уперлись в нее, и он как будто отодрал от стены черное одеяло. Только это одеяло начало извиваться и даже попыталось сомкнуться на нём, но Шелковый Человек действовал быстрее. Он кинул черный плоский круг вперед, тут же с потолка устремились сотни тонких черных нитей. Плоский червь закричал почти человеческим голосом, но продолжалось это всего несколько мгновений. Черные нити окутали его и утащили наверх. Из-под потолка послышалось противное чавканье.

— Теперь можно идти, — сказал Шелковый Человек. — Они на полфазы будут заняты его поеданием.

— Сколько еще таких червей в тоннеле? — спросил Пашка. Теперь он старался держаться точно посередине коридора.

— Я насчитал пятнадцать.

Тим тоже резко встал посредине. Шелковый Человек в очередной раз усмехнулся и пошел дальше. Больше сюрпризов в коридоре не нашлось. Зато у Тима и Пашки расширились глаза, когда они достигли его предела. Они вышли в достаточно просторный зал и там в многочисленных шкафах хранилась как минимум тысяча ламп. Ни одна из них не горела, а из этого следовало, джинны всё еще там.

— Что это? — спросил Тим.

— Это, мой дорогой профессор, то, что хранится в вашем хранилище. Фактически, здесь есть только эти лампы и ножницы Атропос, больше ничего. Так что поиски не должны затянуться надолго.

— А зачем их хранят здесь? — почему-то прошептал Пашка.

— Это целая легенда, мальчик. — Шелковый Человек прошел мимо рядов ламп и осмотрел помещение. Вскоре он увидел, что искал, и пошел к цели. И Тим и Пашка держались позади. — Понимаешь ли, всё то, что говорил тебе Тим, и о чем упоминал я, не совсем правда. Но в этом уж точно нет его вины, а я не хотел пояснять дважды. В истории Шума было три эпохи. Во второй шерифы убивали монстров, в третьей шумцы научились пользоваться технологиями и построили технологический город, а о первой знают очень немногие. А начинался Шум именно с джиннов. Именно они заложили Шум и именно они до сих пор находятся в заточении в этих лампах. Тогда как раз шла война, хотя войны в Азиль-до-Абаре идут почти всё время. Ну, так вот, тогда шла война, и Шум был построен, как форпост джиннов. Но звери из Сумеречного Царства и шерифы Ахры смогли его взять, и еще пленили более тысячи джиннов. С их помощью они построили первый Шум для людей. Летающий город невиданной красоты и крепости. Тогда же берет свое начало и Подлунный Университет, в прошлом школа боевых искусств. Но шерифы потратили слишком много желаний, и у каждого из тысячи пленников осталось всего по одному. И шерифы опять схитрили и просто заперли джиннов здесь. Каждому из заключенных осталось выполнить всего по одному желанию, и он вырвется на свободу, но пока этого не произойдет, они останутся рабами ламп.

— А разве они не ограничены сроком? Мне говорили, джинны сами освободятся из ламп по истечению какого-то срока, а исполнение желаний для них только способ сократить его.

— Всё зависит от качества ламп. Эти сделаны не кем-нибудь, а мной. И из них не сможет выбраться ни один джинн, пока не истечет контракт.

— Тобой?! — воскликнул Пашка. — А зачем тебе это было надо?

— А они мне досаждали. Ведь вся эта кутерьма творилась неподалеку от Города Пустых Бутылок. Зато, с тех пор, никто из джиннов меня не тревожит. Но мы пришли.

Перед ними статуя слепой старухи с ножницами в руках. Каменную женщину скульптор изваял с великолепно-пугающим реализмом: морщины, складки одежды, ногти, прочий рельеф; ножницы светились серебром. Шелковый Человек подошел к ней и аккуратно взял ножницы из покрытых венами ладоней. Он улыбнулся старухе и, повернувшись, протянул ножницы Пашке.

— Возьми. Считай это мой подарок тебе. Они могут понадобиться вам в скором времени.

— А разве мы не вернем их потом? Ну, когда пострижем этого дикобраза? — спросил мальчик у Тима.

— Я думаю, тебе они действительно нужнее. Тебе надо хоть какое-то оружие. И мы можем вернуть их, когда всё закончится.

Пашка кивнул и засунул ножницы в подмышку. Шелковый Человек уже шел на выход. Собака и мальчик пошли следом.

— Этими ножницами можно убить любого? — спросил Пашка.