— Хорошо.

Пашка тоже вышел из палатки. Шелковый Человек стоял к нему спиной и рассматривал сектор Мира.

— А почему он вас боится? — спросил мальчик.

— Он же тебе сказал: потому что я — Шелковый Человек.

— Но кто вы на самом деле?

— Откуда мне знать? — он стоял спиной, но кожа на затылке заиграла от улыбки, что натянулась на лице. — А ты лучше выпей из флакона. Он рассчитан на три раза, так что не выпивай больше, чем надо, или меньше, чем надо.

— А что это за вода?

— Трудно объяснить. Считай — это время, принесенное из Мира. Точнее объяснить очень сложно и долго, и лень…

Пашка открыл флакон, прикинул, сколько надо выпить, и сделал глоток. Вкус ничего особенного — обычная вода. Он посмотрел на остаток — примерно две трети.

— Эй, а когда я проснусь, он же останется здесь, — сказал мальчик.

— Нет. Если ты проснешься, предварительно засунув его в карман, он появится в следующем сне. Ведь тогда красный песок от тебя никуда не делся.

— Лучше не напоминайте. Из-за этого песка мне пришлось сутки сидеть в позорной комнате.

— Зато тебе ведь было весело. Или будет весело, когда вспомнишь на старости. Если у тебя будет старость… В общем так, дорога во дворец султана вон там. — Указательный палец с ногтем, окрашенный черным лаком, показал в сторону узкой улочки. — Мы встретимся в следующий раз, в следующем Царстве.

— А почему вы думаете, что я попаду в другое Царство?

— А если не попадешь, то и не встретимся.

Как обычно, Шелковый Человек исчез, оставив Пашку на середине самого интересного. Но мальчик уже привык. Надо будет порасспрашивать кого-нибудь во дворце о нём. Мальчик потопал в узкий проулок.

Опять улочки с различными животными и людьми, одетыми по-арабски. Пашка рассматривал их, медленно продвигаясь к дворцу. Но, наконец, вышел на большую площадь и перед ним во всей красе открылся главный дворец Ахры. А какой красе! Только теперь Пашка понял, Шелковый Человек не соврал. Дворец действительно не украшен алмазами, а сделан из одного алмаза — нигде ни шва, ни следов кладки. Сплошной монолит! Он переливался, отражая свет семи радуг, а они, сходясь над шпилем, удваивались — казалось их не семь, а четырнадцать. Перед дворцом россыпь прекрасных фонтанов, подойдя к одному, Пашка увидел плавающих там больших золотых рыбок. Он протянул ладонь, чтобы дотронуться до ближайшей, но внезапно она всплыла и сказала строго:

— Чего тебе надо?

— Ой! Простите, я не знал, что вы разговариваете.

— И почему ты так думал? — рыба жадно хапала воздух пастью, в глазах-плошках совершенно осмысленный взгляд, ни капли не похожий на бессмысленный рыбий взор в Мире.

— В Мире ведь вы молчите. Даже поговорка есть — молчит как рыба.

— Так то в Мире, — отмахнулась плавником рыба, обдав мальчика брызгами. — Извини. В Мире и животные молчат.

— А почему?

— Потому что Мир — это ваше Царство. Животные по-настоящему живут здесь, а, уснув, попадают в Мир. Для нас Мир — это сон.

— Так вот почему вы так много спите?

— Да.

И рыбка нырнула в бассейн, бесцеремонно прервав беседу. Она подплыла к другой и что-то ей сказала, но из-за воды Пашка не разобрал, что. Пашка побрел дальше к дворцу. На пути ему встретились не только животные и люди, но и несколько удивительных существ. Например, облачко сизого дыма в форме женщины или гигантский жук размером со слона. На его спинке маленький домик, из окон выглядывали крошечные жучки. По площади ходило несколько пар обуви. Будто люди-невидимки надели только сапоги или туфли. Всё это, конечно, необычно и странновато, но по-настоящему Пашка удивился, когда пришел к входу во дворец.

К воротам шла лестница, а сами ворота — составляющее высокой стены. Из-за нее доносилось птичье пение, цветочки благоухают, журчат фонтаны, даже девы поют где-то в отдалении, казалось бы, идиллия — ничто не мешает просто войти. Так, собственно, Пашка и сделал, но не заметил две медные лампы рядом со створами ворот. И даже заметил, но не придал значения. А зря. Когда он поднялся, из ламп вырвался настоящий огненный ураган. То есть, два урагана. Пашка закричал от испуга и упал на спину. Он инстинктивно закрылся руками, чувствовая, как воздух вокруг неимоверно нагрелся. Он думал, это конец, но ничего не происходило. Он открыл глаза и увидел…

Два огромных мужчины, сделанные из огня, нависли над ним и рассматривали, как биолог смотрит на необычное насекомое. Помимо интереса в огненных глазах читается злоба. Оба мужика размером с жука на площади, но в сто раз страшнее. У каждого по огненной бороде, в руках огромные палаши тоже из огня. Тюрбаны из черного дыма, дыхание отдает серой. Гул вокруг стоит, словно в доменной печи. Тело соткано из огненных змеек — только мускулистый торс и руки. Вместо ног — хвост пламени сужается до тонкой струйки, бьющей из медных ламп. Лампы раскалены докрасна.

— КТО ТЫ ТАКОЙ?! — взревел правый монстр металлическим голосом.

— ОТВЕЧАЙ, СМЕРТНЫЙ! — взревел левый.

— Карл, — пропищал Пашка.

— ЧТО ТЕБЕ НАДО ЗДЕСЬ?

— Я пришел к султану.

— А-ХА-ХА-ХА!!! — заржали монстры. — КТО ТЫ ТАКОЙ, ЧТОБЫ ВСТРЕЧАТЬСЯ С ВЕЛИКИМ СУЛТАНОМ АХРЫ?!

— А вы кто такие?! — внезапно расхрабрился Пашка. Ему вспомнился джинн из книжки, которого Алладин постоянно шпынял и унижал. Мальчику тогда его даже жалко было, но теперь, увидев настоящих джиннов, он подумал, может, Алладин вёл себя оправдано? С такими по-другому и нельзя, наверное. Они как школьные хулиганы — понимают только собственный язык. К тому же, монстры ему пока ничего не сделали, и он успокоился.

— МЫ?! МЫ — ДЖИННЫ, ПОВЕЛИТЕЛИ ПЛАМЕНИ! МЫ ОХРАНЯЕМ ДВОРЕЦ ОТ ВОРОВ!

— Каких воров? — сказал Пашка и поднялся. — Я ничего не украл и не собираюсь!

Джинны посмотрели друг на друга и нахмурились.

— ПОВЕЗЛО ТЕБЕ, СМЕРТНЫЙ, ЧТО МЫ РАБЫ ЭТИХ ЛАМП. СКАЖИ ЭТО ТЫ, ЕСЛИ БЫ МЫ БЫЛИ СВОБОДНЫ, ОТ ТЕБЯ НЕ ОСТАЛОСЬ БЫ И ПЕПЛА.

— Но вы не свободны?

— НЕТ, — сказал левый, понурившись. — МЫ ПЛЕННИКИ ЛАМП. СЛУШАЙ, МАЛЬЧИК, ОСВОБОДИ НАС?

— ДА, ЭТО ПРОСТО! НАДО ТОЛЬКО РАЗЛОМАТЬ ЛАМПУ.

— И как я это сделаю? И зачем? Пока я от вас ничего хорошего не слышал, так что и помогать вам не буду. Вы заслужили свою участь! Если у вас всё, дайте пройти!

— ПАРОЛЬ! — взревели джинны хором.

— А нужен еще и пароль?

Джинны помялись, потом правый ответил:

— НЕТ.

— Тогда дай дорогу, раб лампы!

Пашка смело пошел меж двух огненных монстров.

— НИЧЕГО, СМЕРТНЫЙ, — бросили джинны вдогонку, — НЕ ВЕЧНО МЫ БУДЕМ РАБАМИ. БЕРЕГИСЬ, МЫ НАЙДЕМ ТЕБЯ, И КАРА БУДЕТ СТРАШНА!

По спине Пашки пробежали струйки холодного пота. Он повернулся и посмотрел на двух тварей из огня. А те, видя его страх, расхохотались. Пашка пошел дальше под звуки их безумного хохота. Он размышлял, это пустая угроза, или они действительно могут освободиться и найти его? Почему-то ему казалось, скорее второе, чем первое.

Но тревожные мысли отступили, когда он увидел все красоты внутреннего двора. Тут тоже полным полно фонтанов, но кроме них еще и фруктовый сад. На деревьях яблоки из золота, кокосы, бананы и киви сияли красным и даже орех не простой, а прозрачный, будто сделан из стекла. И птицы! Павлины расхаживали меж деревьев, распушив хвосты, по веткам скакали золотые канарейки, то тут, то там летали стаи колибри. И среди них, не к селу не к городу, важно и неуклюже расхаживали пингвины. Пашка подошел к одному и спросил:

— Простите, а как мне пройти к султану?

— Енто проще легчайшего, — прогнусавила птица. — Значита так. Ты шествуй, шествуй вдоль вона того заборчика. Он следует вдоль усего дворца и ты вернешься сюда.

— И зачем мне обходить дворец? — удивился Пашка.

— А затем, что енто полностью, совершенно, точно и явственно глупо и бессмысленно. Как и то, чтобы ты шел к султану.

— Почему?

— По, значита, кочану. Ладенно, шествуй вона к той двери и иди, значита, уверх. Там ты, ежели не слепой, найдешь, что ищешь.