Действовать нужно было быстро. Девушка огляделась, открыла кухонные шкафчики, осмотрела буфет. Присела на корточки и заглянула под стол.

— Вот ты где…

На столешнице с обратной стороны кровью был нанесен витиеватый символ — он выглядел почерневшим и будто обуглился. Люсиль взяла ржавый нож, валявшийся неподалеку и, придерживая стол за ножку, накарябала пару линий, нарушив целостность рисунка.

— Так-то лучше.

Бросив нож на пол, она еще раз огляделась и, отряхнув руки, вышла из дома. Встав посреди высохшей поляны, Люсиль повернулась лицом к востоку и стала ждать.

Ведьма показалась примерно через шесть минут. Остановившись у кромки леса, темноволосая женщина состроила страдальческую гримасу.

— Ты жива, — вздохнула она. — Конечно, я должна была подумать о таком исходе, но, видя тебя, не скажешь, что ты на что-то способна.

— Часто ты угощаешь людей милыми червячками? — Люсиль не двигалась, глядя на Ведьму своим обычным ледяным взглядом.

— Я все думала, правда ли ты заметила морок или же просто не стала есть в моем присутствии… Стало быть, заметила? — она высокомерно подняла подбородок, сложив на груди руки.

— Мертвый однолист в чаще — не только ориентир. Он предупреждает тебя, когда кто-то идет мимо.

— Он молчит со вчерашнего вечера, — женщина недовольно поджала губы.

— Верно. Ты не могла знать, что я буду здесь — значит, отправилась на прогулку? Захотелось увидеть одержимых селян воочию?

— Это всегда забавное зрелище. Я тогда нарочно отпустила одного разбойника — надеялась, что после этого кто-то придет сюда и составит мне компанию. К сожалению, пришла одна ты, но это лучше, чем ничего, — Ведьма широко улыбнулась.

— «Всегда»? Ты сказала «всегда»? — отрывисто произнесла Люсиль.

— Можешь сделать вид, что не слышала, — женщина весело фыркнула.

— В чем смысл? Это месть? Извращенное развлечение? Или ты — любительница помучить кошек, вот только подобный уровень для тебя слишком низок, и ты перешла на людей?

— Тебе что, жаль этих неотесанных деревенских болванов? Серьезно? — на лице Ведьмы проступило неподдельное удивление.

— Не в этом суть. Они ничего тебе не сделали. Более того, хорошо о тебе отзывались и были благодарны — так, значит, ты отвечаешь им?..

— Благодарны?! — женщина аж задохнулась от возмущения, после чего зашипела, тщательно выговаривая каждое слово. — Всякий мужик, глядя на меня своим похотливым взглядом, думает лишь о том, как бы он имел меня здесь и сейчас. Всякая женщина, видя меня, желает мне в лучшем случае сдохнуть, и зависть ее не имеет границ. Хочешь сказать — с тобой не так? Ты не чувствуешь этого, когда тебя окружают подобные… существа?

— Ты больна на голову — теперь я убедилась. Грести всех под одну гребенку по меньшей мере глупо, — во взгляде Люсиль мелькнула тень презрения. — Если ты больше не видишь нормальных людей — проблема в тебе, а вовсе не в них.

— Считаешь меня сумасшедшей? — Ведьма выпрямилась, усмехнувшись.

— Что-то вроде того. Сними привязку с Малых Чигуш.

Голос Люсиль будто стал тверже. Светло-голубые глаза неотрывно смотрели на Ведьму.

— Даже если бы ты попросила, стоя на коленях, и я бы внезапно прониклась к тебе огромной симпатией… Нет, — темноволосая женщина притворно вздохнула. — Просто потому, что это невозможно. Приказ необратим.

— Ты лжешь, — в тоне Люсиль отчетливо слышалась сталь.

— Вполне вероятно, но в том нет нужды, — Ведьма игриво пожала плечами.

— Тогда есть второй способ — возможно, он сработает.

— Какой же? — женщина непонимающе хлопнула длинными ресницами.

— Я убью тебя.

На секунду Ведьма замерла, после чего разразилась громким смехом. Заливалась она с минуту, не меньше, так что на глазах выступили слезы. Чуть успокоившись, она все же выдавила:

— Ты… убьешь меня? Ты… понимаешь, какую глупость… сказала?

— Я даю тебе последний шанс. Отмени Приказ и сними привязку.

— Это невозможно, ты разве не слышала? — Ведьма положила ладони на бедра, с откровенным презрением уставившись на девушку. — Уходи, пока я не разозлилась.

Вместо ответа Люсиль крепко сжала в левой руке янтарь, в одно мгновение достав его из поясной сумки.

— Ты не справилась бы и с двумя руками, а уж с одной… Ты ведь даже не сможешь пробить мою защиту, ты понимаешь это? — Ведьма произнесла это так, будто разговаривала с маленьким ребенком.

— Посмотрим.

— Твой уверенный тон выводит меня из себя. Видимо, ты все же не осознаешь, с чем можешь столкнуться, — голос женщины менялся, ускоряясь и становясь грубее. — Я покажу тебе, глупая ведьма, что бывает с теми, кто встал на моем пути…

Последние слова растворились, утонув в шипении. Тело женщины рассыпалось мельчайшей пылью, после чего черные песчинки начали обретать новую форму. Раздалось громкое карканье, и в следующее мгновение в воздухе застыла стая воронов. Они легко планировали в черной переливающейся пыли, почти не двигая крыльями. Клювы их были значительно острее, чем у живых собратьев, а глаз не было вовсе. Как одно цельное существо, они все разом обернулись к Люсиль.

— «Птичья техника»? Отвратительно. Кто тебя научил этому? — девушка еще успела бросить эти слова, после чего вороны устремились к ней.

Они двигались плавно, мягко скользя в воздухе, и очень быстро. Люсиль перекатилась, уйдя от удара. Вороны сделали красивую петлю и приготовились к новому нападению — они не разделялись, атакуя только стаей, и являли собой по сути все то же тело Ведьмы, только в ином виде.

Люсиль только и успевала уворачиваться, но делать это оказалось значительно сложнее, чем обычно — плохо двигающаяся правая рука влияла на координацию в бою сильнее, чем девушка могла себе представить.

Внезапно, после очередного планирования вороны на секунду застыли, громко захлопав крыльями, и оглушительно каркнули. Магический крик ударил в уши так, что Люсиль пошатнулась, и этого мгновения оказалось достаточно. Птицы перестроились и ударили острым косяком, будто бы став лезвием ножа. Отблески щита сверкали золотистым светом, издавая звук бьющегося стекла. Вороны пролетели один за одним, целясь в лицо девушки.

Приняв весь возможный урон, янтарь в ладони Люсиль треснул и рассыпался. То же самое произошло со вторым, лежащим в поясной сумке. В последний момент, придя в себя после оглушения, девушка резко подала в сторону, но несколько птиц все же зацепили ее.

По левой щеке и шее потекла кровь. Вороны зависли в воздухе, вновь рассыпаясь на песчинки, и скоро в завихрениях пыли уже стояла Ведьма. Она с шумом выдыхала воздух — последняя атака потребовала больше сил, чем все предыдущие. Люсиль осторожно поднесла руку к уху, дотрагиваясь до раны, отняла ее и пристально посмотрела на свою ладонь, перепачканную в крови. Теплая жидкость струилась по коже, заливаясь под рубашку и медленно окрашивая ее красным.

— Это ведь так просто не вылечить, — Люсиль говорила тихо, продолжая смотреть на свою ладонь. — У меня… шрам останется.

— Ну что, этого достаточно? — презрительно выплюнула слова Ведьма, все еще тяжело дыша. — Ползи прочь отсюда, и я сделаю вид, что мы никогда не встречались.

Люсиль медленно сжала ладонь и разжала снова. Глубоко вдохнула.

— Знаешь, почему я ненавижу подобных тебе? — голос девушки будто бы потеплел, но звучал совершенно отстраненно. Глаза ее смотрели куда-то сквозь ладонь. — Потому что именно из-за вас когда-то началась охота на всех магов. Из-за таких, как ты — отравленных злобой и чувством собственного превосходства. Вы считаете себя выше простых людей. Это… раздражает.

Темноволосая женщина сжала кисти рук, с нескрываемой яростью глядя на Люсиль, и произнесла мягким голосом, чуть подрагивающим от гнева:

— У тебя остался самый последний шанс, — выразительно подчеркивала она каждое свое слово. — Попроси прощения на коленях, смирись со своим поражением и уходи.

— Я тебе скажу еще кое-что, — Люсиль наконец подняла голову. Щека была задета довольно легко, но вороны отняли нижнюю часть уха и сильно оцарапали шею. — Знаешь, что объединяет тех магов, с которыми мне довелось встретиться? Они все плохо кончили.