Лицо Люсиль, как и обычно, было совершенно спокойно и непроницаемо, а приятный мягкий голос был ровен и лишен всяческих эмоций.
— Вот именно, — рассмеялся Жан. — Вы всего лишь получаете работу, соответствующую своему уровню. Если Вы ни на что более не годны, кроме как лечить крестьян — получайте соответствующий заработок.
Люсиль краем глаза заметила, что Клаус уже собирается одернуть Жана, но ответила раньше. Интонации девушки неуловимо изменились, сделавшись еще более холодными и мягкими одновременно.
— Как и Вы, мой господин. Вероятно, Ваших навыков недостаточно, чтобы попасть в Имперский Отряд, и потому Вы здесь.
Кто-то охнул, кто-то хохотнул. Многие нахмурились, а Жан, разъяренный, вскочил на ноги и схватился за меч. Проходящие мимо крестьянки взвизгнули и отскочили подальше.
— Жан, немедленно прекрати! Это моя гостья, и я запрещаю тебе разговаривать с ней в таком тоне, — Клаус угрожающе положил ладонь на рукоять меча. Потом выразительно добавил:
— Это приказ.
— Хочешь вступиться за честь этой девки? — тут же обернулся к нему Жан.
— Если будет нужно — вступлюсь.
— Тогда доставай свой меч и…
— Клаус, успокойся, — Люсиль поднялась, отряхивая штаны. — Господин рыцарь поднял меч в мою сторону — мне и защищать свою честь.
Она отошла подальше от костра, ближе к забору, и размяла руки. Рыцари весело засмеялись, засвистели. Клаус, напряженный, вопросительно посмотрел на Люсиль. Он мог бы поклясться, что, не меняя ровного выражения лица, она весело ему подмигнула.
— Я не дерусь с женщинами, — презрительно бросил Жан.
— Зачем же тогда Вы обнажили свой меч? Вероятно, просто хотели мне его показать?
Даже Клаус, не сдержавшись, улыбнулся. Солнце поднималось все выше, но, кажется, все забыли, зачем они, собственно, тут собрались. Рыцари кричали, улюлюкали, подбадривающе хлопали — в общем, вели себя, как во время представления какой-нибудь бродячей труппы. Крестьяне, привлеченные шумом, с интересом наблюдали за разыгрывающейся комедией. Жан, цокнув языком, бросил меч обратно в ножны.
— Я уже сказал — я не буду драться с женщиной.
— А-а… Боитесь мне проиграть, стало быть?
Кто-то охнул, Клаус поднял глаза к небу. Жан, яростно взревев, бросился к Люсиль, вновь обнажая оружие. Двое рыцарей сорвались с места, пытаясь его задержать, но не успели. В толпе крестьян раздались женские визги. Кто-то закрывал глаза, готовясь к худшему.
Люсиль не двигалась до самого последнего момента, и когда уже меч направился в ее сторону — быстро пригнулась и ушла из-под удара. Жан оторопело замер. Крестьянки прикрыли рот рукой, пытаясь не дышать. Тогда рыцарь сделал обманное движение, пытаясь поймать девушку в развороте, но она снова неуловимо увернулась, оказавшись за спиной рыцаря. Кто-то в толпе рассмеялся. Жан предпринял еще несколько попыток, но Люсиль каждый раз ускользала, демонстрируя отменную ловкость и гибкое тело.
Понимая, что, кажется, никакого смертоубийства сегодня не состоится, крестьяне весело гоготали. Жан еще некоторое время безуспешно пытался ударить девушку, после чего, махнув рукой, сложил меч в ножны.
— Кошачьи ужимки, — бросил он ей и вернулся к своему месту.
Люсиль, покрутившись, театрально раскланялась. Крестьяне еще посмеялись и принялись возвращаться к своим делам. Девушка, в свою очередь, также вернулась к костру — сидящие рядом с ней приветствовали ее как победительницу. Остальные их восторга не разделяли, явно приняв сторону Жана. Клаус покачал головой, но ничего не сказал.
Доев уже остывшую еду, рыцари стали спешно собираться. Люсиль, умывшись ледяной водой, накинула дорожный плащ и, привалившись к забору, ожидала всех остальных. Солнце обжигало белокурую макушку — с явным неудовольствием девушка ощущала, как капли пота медленно потекли по спине. Она отстраненно наблюдала за рыцарями, натягивающими кольчугу поверх одежды, переводя взгляд с одного на другого.
— Красавчик, скажи? — какая-то юная девица с огромной грудью пристроилась рядом с Люсиль, в восхищении разглядывая молодых крепких мужчин.
— Ты о ком? — рассеянно спросила травница, смерив девушку взглядом.
— Да вот этот же, белобрысый такой. Вроде у них за главного. О, и вот этот тоже, — девица чувствительно ткнула Люсиль под ребра, показывая, кем именно нужно восторгаться.
— М-м-м, — все, что ответила ведьма. Ей казалось, что именно сегодня солнце желает уничтожить ее окончательно.
— Белобрысый этот за тебя сегодня вступался, я видела. Ух, и повезло тебе, — она схватила Люсиль за руку. — Скажи, и как он? Правда, как в тех смешных историях, что рыцарь в постели сначала…
— Мы не спим, — коротко обрезала Люсиль.
— Но ты же в его палатке ночуешь, мы все видели, — в голосе девицы послышалось откровенное разочарование.
— Да, ночую. Одна.
— О-о-о, — большегрудая прямо-таки расстроилась. — Ну, ничего не поделаешь. Фигура у тебя, прямо скажем — не ахти. Тощая слишком и длинная. Да и сисек никаких нет, а мужики это любят…
Она демонстративно тряхнула своими огромными круглыми грудями.
— Меня мужчины не интересуют, — спокойно произнесла Люсиль, глядя в ненавистно-голубое небо. Девица отстранилась, подозрительно посмотрев на травницу. Почувствовав ее взгляд, девушка тяжело вздохнула.
— Женщины не интересуют тоже. Меня вообще люди мало интересуют.
— Вон оно что, — большегрудая все же сохраняла дистанцию. — Мой тебе совет — кушай побольше. Как помягче станешь, так и мужики потянуться. А еще…
Что именно «еще» — осталось неизвестно. Клаус собрал свой отряд и махнул Люсиль. Большегрудая девица помахала вслед ей и всем рыцарям — двое из них весело хохотнули и многозначительно помахали девице в ответ.
— А в лес-то на кой она с нами идет? — успела услышать травница чей-то шепот.
— Идиот ты, ежели кого ранят — там и подлечит…
Рыцари были вооружены щитами и мечами, трое взяли с собой арбалеты. Эликсир уже должен был начать свое действие — Люсиль надеялась, что достаточно ослабила формулу, дабы его влияние было минимально заметным.
Через полчаса они вышли к искомому месту, где вчера пропала пятилетняя девочка. Это была лесная опушка, вся заросшая кустами пыжника.
— Ищем следы! — скомандовал Клаус. Рыцари разделились, тщательно прочесывая опушку. Кто-то поворчал по поводу вчерашнего дождя, остальные сосредоточили свое внимание на кустах.
— Эй, Клаус! — скоро донесся голос Ренвальда. — Вот тут, похоже, то, что мы разыскиваем!
На самом краю опушки, в густой тени высоких деревьев, несколько кустов были буквально раздавлены. Кажется, здесь был кто-то очень большой.
— Ничего себе размеры, — присвистнул кто-то.
— Крови мы все равно не найдем — глупо надеяться на это после вчерашнего дождя, — Клаус присел рядом. — Идем по этому следу!
Лес тут был высоким и светлым — сосны вперемешку с холистом устремлялись ввысь, оставляя достаточно пространства для льющегося яркого света. Приятно пахло смолой и свежей хвоей. Холист распространял чуть слышный цветочный аромат, но самым приятным для Люсиль был запах мокрой земли, напоминающий о болотах и нежной прохладе. Через густой кустарник было довольно сложно пробраться — именно поэтому он легко выдавал все сохранившиеся следы чудовища. Отряд шел по следу раздавленных кустов пыжника и мариновки, пытаясь найти еще какие-нибудь зацепки.
— Смотрите-ка, — Жан извлек откуда-то из-под куста обрывок синей окровавленной ткани.
— Что ж, это хотя бы доказывает, что мы на верном пути, — вздохнул Клаус.
— Никто и не думал, что мы найдем кого-то живым, верно? — развел руками Клайн.
— Верно. Я сегодня как будто лучше вижу, — потер лоб Жан. — Странное чувство…
Несколько рыцарей рассмеялись, хлопнув его по плечу. Отряд двинулся дальше.
Пользуясь моментом, Клаус подошел к ведьме и тихо спросил:
— Чувствуешь что-нибудь?
— Нет, — тоже негромко ответила Люсиль. — И это странно. В воздухе есть что-то… какая-то магия, но никаких следов магических тварей.