Люсиль тяжело вздохнула.

— Корисса — зверь редкий. Достать ее когти — невероятная удача.

— Понимаю. Я отдам тебе в распоряжение свою палатку, пока мы остановились здесь. Свои вещи перенесу сразу, как закончится буря.

— Опознать в лесу следы ихорки — тоже не самая легкая задача.

— Конечно, весь наш паек в твоем распоряжении.

— Люблю людей, понимающих с полуслова. Договорились, — Люсиль крепко пожала руку Клаусу. Она тут же развернулась и принялась выкладывать на столе различный инструментарий, бормоча что-то себе под нос.

К вечеру буря затихла, оставив после себя лишь неприятно моросящий дождь. Клаус перенес свои немногочисленные вещи в соседнюю палатку, после чего быстро представил всем Люсиль как травницу и прекрасного лекаря, который окажет им посильную помощь в их деле. Девушке, в свою очередь, он также без особых церемоний представил восьмерых рыцарей, состоящих в его отряде. Все они, без исключения, были очень молоды, многим не было еще и двадцати.

Все они по-разному отнеслись к тому, что на некоторое время с ними в команде будет девушка. Кто-то выразил откровенное недовольство, кто-то лишь хмыкнул и ничего не сказал. Один спросил, где она училась своему лекарскому мастерству. Были и такие, кто явно обрадовался — Люсиль ловила их восхищенные взгляды.

До наступления темноты девушка обошла всю деревню, выясняя, не найдется ли для нее работы. В результате она получила пару заказов на средства от расстройства желудка, один — на мазь от болей в спине и еще один — на лекарство от головных болей. На обратном пути ее окликнули рыцари, сидящие вокруг весело потрескивающего костра, предлагая присоединиться к вечерней трапезе, но Люсиль отказалась. Вернувшись в палатку, ведьма зажгла побольше свечей и принялась за дело.

На столе перед ней были выложены различные высушенные травы и части тел животных, ступка с пестиком, емкость с чистой колодезной водой, бутыль с крепким спиртом и горшочек свиного сала. Рядом были подготовлены чистые листы бумаги и чернильный камень. Девушка на глаз отмеряла нужные ингредиенты и тщательно перетирала их в ступке. На табурете в беспорядке были свалены горшочки для запекания и пустые бутылки, которые Люсиль сразу же брала у своих заказчиков и наполняла нужным зельем либо мазью.

Снаружи раздались шаги — девушка уловила их даже сквозь гомон, поднятый подвыпившими рыцарями.

— Я могу войти? — раздался голос Клауса.

— Да. Да…

Люсиль отвечала рассеянно, полностью сосредоточившись на аккуратном переливании спиртовой настойки в бутылку заказчика.

Мужчина вошел, держа в одной руке миску с едой, а в другой — стакан подогретого вина. Огляделся, пытаясь понять, куда это все можно поставить. Травница махнула рукой, показывая в сторону лежака.

— Вино на стол, вон туда. Рядом с лузкой только не ставь.

Клаус не знал, что такое лузка, но на всякий случай поставил подальше ото всех трав.

Закончив с переливанием, Люсиль быстрыми отточенными движениями принялась чертить рисунок на бумаге. Это были различные магические символы, вписанные один в другой. Рыцарь стоял тихо, стараясь не мешать, и внимательно следил за движением руки девушки.

— Обычно рисую это на земле, — отрывисто проговорила ведьма, вписывая мелкие буквы на незнакомом Клаусу языке. — На бумаге легче. Жаль, что не смогу оставить — нужно сжечь.

Закончив с рисунком менее чем за десять минут, Люсиль поставила в самый его центр бутылек с настойкой, потом быстро произнесла формулу, так что Клаус даже не успел ее толком расслышать. Настойка вспенилась и изменила цвет с бледно-желтого на грязно-коричневый.

— С этим все. Остальное сделаю после ужина.

Травница размяла затекшую шею и уселась на лежак, крепко схватив миску с едой. Клаус стоял около стола, с любопытством разглядывая высушенные лягушачьи лапки.

— И что же, все эти травы без магии действительно ни на что не годны?

— Почему же? Годны, — прожевав огромный кусок, ответила Люсиль.

— Но с магией они становятся сильнее?

— Сильнее. Эффективнее. Быстрее. Магия может многое — в том числе, ставить на ноги смертельно больных. Вот только для этого требуются такие ингредиенты, которые я себе и в лучшем сне позволить не смогу.

— Настолько они редкие?

— Настолько дорогие. Редкие, зачастую, тоже.

Некоторое время они молчали.

— Это наше зелье? Уже готово? — Клаус кивнул в сторону небольшого стеклянного пузырька вытянутой формы с кроваво-красным содержимым.

— Еще нет. В полночь буду читать заклинание.

Рыцарь не стал расспрашивать подробности, просто кивнул.

— Мы отправимся в лес сразу после рассвета — к тому месту, где пропала последняя жертва. Будь готова к этому времени.

— Хорошо, — Люсиль отставила в сторону выскобленную дочиста тарелку.

— Дождь, скорее всего, размыл все следы, но… ты ведь сможешь почувствовать нечто магическое, верно?

— Конечно, — лицо девушки приняло обычное непроницаемое выражение. Она глотнула вина и принялась отмерять травы для мази.

— Что ж, не буду мешать тебе работать, — Клаус как-то неуверенно огляделся. — Спокойной ночи?

— Спокойной, — кивнула девушка.

Мужчина подхватил пустую тарелку и вышел из палатки.

На рассвете Люсиль разнесла все мази и настойки, получив за это пригоршню монет. Солнце светило нестерпимо ярко, и небо обещало быть чистым и ясным как минимум до обеда. В розоватом утреннем свете все вокруг казалось каким-то особенно нежным и прекрасным, и даже настроение местных жителей заметно приподнялось — благодаря этому травница получила пару лишних монет сверх объявленной платы.

Когда она вернулась к сине-серебряным палаткам, рыцари только-только рассаживались вокруг костра. Люсиль передала Клаусу зелье — он внимательно посмотрел в ее лицо, но ничего не сказал. Девушка села вместе со всеми, чему пара самых молодых рыцарей была особенно рада.

После того количества вина, что было выпито накануне, многие выглядели раздраженными и толком не выспавшимися. Клаус без обиняков заявил, что жидкость в маленьком стеклянном фиале — не что иное, как настойка против похмелья, а потому обязательна в качестве лекарства для каждого. Никто после такого особо и не возражал — каждый надеялся, что это действительно поможет. Поморщившись, рыцари сделали по глотку зелья, после чего приступили к завтраку.

— Ну что ж, милая дама, Вы вчера так и не ответили на мой вопрос — где же Вы обучались своему ремеслу?

Люсиль подняла голову от тарелки с кашей и посмотрела на того, кто к ней обратился. Это был Жан, сидевший неподалеку — тот самый, который подозрительно смотрел на нее и вчера.

— В Мартейне, мой господин.

Клаус недовольно посмотрел в их сторону.

— И что же, в крохотной Мартейне, которую наше Имперское Высочество в кратчайшие сроки захватил еще восемь лет назад, действовал какой-либо лекарский Орден? Никогда ничего подобного не слышал, — с усмешкой произнес Жан. Его красивое лицо язвительно исказилось.

— Вы верно слышали, мой господин. Я обучалась не в Ордене, а у другого лекаря. Имя его приводить тут не вижу смысла, поскольку он давно уже мертв.

Все остальные разговоры стихли. Рыцари, любопытничая, оборачивались к ним двоим. Клаус становился все мрачнее, но пока не встревал.

— Вот оно как. То есть, Вы лечите людей и готовите зелья — в том числе для нас — не имея при этом должной подготовки?

Все замолчали. Кто-то тихо усмехнулся, а кто-то беспокойно зашевелился, вспоминая выпитую перед едой настойку.

— Да, все верно. Вот только я не вижу тут других лекарей, кроме меня. Сказать откровенно, я вообще ни одного из них не встречала за время своего путешествия. Видите ли, как это обычно происходит — оканчивающие специальные учреждения лекари остаются в городах, где за весьма приличные деньги лечат Императора, знать и прочих богатых господ. Недуги простых смертных их не интересуют. Разницу Вы можете заметить невооруженным глазом — пока городские лекари живут в прекрасных домах, я перебиваюсь от одной деревни к другой и из всего имущества имею лишь лошадь.