Штурмовые подразделения ПОА ринулись из-за ближайших деревьев к воротам обители Инквизиции. Прикрывая друг друга, бойцы продвигались перебежками, выверено подкрадываясь к внутреннему двору. Уже ворвавшись, они сообразили, что сопротивления никто не оказывает. По плану штаба должен наступить короткий огневой контакт, только куда-то подевалась вся охрана. Повстанцы рассредоточились, обмениваясь друг с другом жестами, и тут из-за нагромождения бетонных обломков, невесть кем скиданных в кучу, показался боевой шлем неизвестной им модели, вслед за шлемом поднялись спаренные стволы, удостоверяя плотоядными очертаниями, что перед ними противопехотный гранатометный комплекс. Стволы оружия свистяще зажужжали и закрутились.

Прогремел воющий залп и дым окутал ворвавшихся повстанцев. Прошумела канонада хлопков. Со всех сторон послышались вопрошающие о помощи крики и нечеловеческий вой, вперемешку с руганью и проклятьями. Дым рассеивался порывами свежего ветерка, и теперь ясно, что вбежавшие бойцы обездвижены хитроумными боеприпасами, метко поразившими вторгшихся врагов в ноги и руки. Кто-то из повстанцев катался в пыли, оглашая воплями пространство и хватаясь то за бедро, то за колено, кто-то просто полз, не поднимая головы. Командир штурмовиков сжимал пальцами пробитое насквозь тонкими иглами плечо. Его тело колотила мелкая дрожь от поступившего в кровь яда, вызвавшего обширный паралич, направленный на угнетение организма. Офицер поднес сорванный тактический шлем к побледневшим губам. Его тело задергалось интенсивнее.

─ Четвертый, главный вход… укреплен. Не удалось взять… с фронта… поддержку ждите! ─ прохрипел офицер. ─ Подсобите Семерке… с тыла… в обход!

Опять дал о себе знать инквизитор, боясь, что повстанцы заскучают и разойдутся. По небу просвистели размытые очертания серебристых сигарообразных предметов. Высоко поднявшись, ракеты взорвались ослепительной сеткой горизонтальных молний, накрывая место схватки огромным куполом, и с ясного неба пролился огненный дождь. Перед самой землей капли дождя, бывшие мелкими трутнями-бомбами, меняли свою траекторию и, разогнавшись, вонзались в сегменты листовой брони, обходя системы динамической защиты трех старых танков повстанцев. Прогремела череда взрывов, раздался страшащий свист и завывание. Цели Харуса ликвидированы, вся опасная техника ПОА выведена из строя.

Смешанный лес в нескольких местах занялся пожаром и укутался чадящим дымом.

─ Отступать! Центр! Центр назад! ─ раздались команды на повышенных тонах из шлема офицера, что вел группу через главные ворота, но сейчас прибывал в отключившемся от реальности состоянии, находясь в прострации. ─ Посильная помощь диверсионной группе и Семерке. Семерка, на связь!

Дальше эфир наполнил фонящий шум, невнятные крики, и динамик, встроенный в шлем повстанца, с треском отключился. Офицер слабо пошевелился и застонал.

Диверсионное подразделение скрытной атаки «Семерка» просочилось на территорию монастыря перед самым штурмом.

Стороннему взгляду предстали своды ослепительно белого монастыря Инквизиции. В лучах набравшего силу солнца он казался нереальным, будто сошедшим с картин из учебника древней истории.

Продвигаясь перебежками в тени построек, ползком и перекатами, прячась в зарослях, семеро повстанцев добрались до прямоугольников подвальных окон цокольного этажа и остановились. Обменявшись жестами, бойцы перестроились и собрались проникнуть в здание через подвальные помещения, когда рядом с ними промчалась вторая группа повстанцев, вбежавшая в двери черного входа. Послышались хлопки и свист выпущенных из винтовки разрядов.

Командир «Семерки» озадаченно поскреб затылок боевого шлема и махнул рукой, приказывая двигаться за второй группой на расстоянии. Цепочкой бойцы проследовали за разведчиком, крадущимся в авангарде. Уже ступая за порог, офицер задержался. Его что-то остановило, а внутри заворочалось слабое предчувствие крупных неприятностей, и, сделав несколько шагов в обратном направлении, он, осторожно выглядывая, поднял взор к верхним окнам здания. На офицера с открытого балкона четвертого этажа смотрели два инквизитора. Диверсант имел смутное представление об «особой» экипировке защитников монастыря. У него появился реальный шанс устранить второстепенные помехи, так глупо подставившиеся под удар. Была, конечно, просьба по возможности взять одного из элитных инквизиторов живьем, но кому охота таскаться с этими напыщенными шутами, пешками Инквизиции?

Вскинув к плечу бесшумное луч-оружие, снабженное гасителем для беспламенной вспышки, и быстро прицелившись, офицер направил луч смертоносных всепроникающих частиц во врага. На удивление офицера один из инквизиторов просто исчез, растворившись в воздухе, а его подружка спряталась в комнате верхних этажей, уйдя из-под прицела и луча.

«Ты сам при здравом рассудке начал эту партию, слон. Моя пешка срубит тебя наповал. Не такая ты и значимая фигура на доске бытия, ─ в сознание офицера вторглись обиженные женские голоса, пронизывая его насквозь, и прерывая друг друга. ─ Поддавков больше не будет. Готовься к цейтноту!»

Офицер затрясся и рухнул на колени. Оружие выпало из его рук и стукнулось о мраморные ступени. Дрожащими руками он стянул шлем и схватился за голову с короткой стрижкой. Вслед за тем он скользнул ладонями к глазам. Алая кровь шла носом и проворно сочилась по его рукам. Офицер всхлипнул и глухо замычал, уткнувшись лбом в прохладный камень.

«Это крошечная месть за направленную тросточку в мою сторону, ─ продолжали те же капризные голоса, прерываемые тихим смехом, который выводил офицера из себя. ─ Я же обещала, что ты падешь от руки пешки? Так что подними свою трусливую задницу и явись к нам. Не робей, лейтенант, я знаю про амитриловую награду „За неустрашимость в окружении!“… а так же знаю, за что тебе ее вручили на самом деле, маленький ничтожный трусишка!»

К командиру подбежали двое подчиненных из арьергарда и остановились в нерешительности, опуская укороченные стволы электромагнитных винтовок. Офицер уперся руками в ступеньки, шумно задышал и потряс головой. Его стошнило витаминным напитком. Офицер дал короткую отмашку, поднялся с земли и медленно распрямился. Опираясь на ствол своей винтовки, он подобрал шлем с притемненным забралом и жестом приказал продолжать штурм монастыря.

«Посмотрим на твою пешку, ведьма! ─ мысленно прорычал он. ─ И не таких давил ногами!»

─ Включить барьер!

Вторая группа штурмовиков повстанцев поднялась по ступеням и замедлила шаг, пробираясь через коридор этажа к следующей лестнице, видневшейся чуть поодаль.

Комнаты монастыря богато и со вкусом обставлены. Почти все из натуральных материалов. Полы укрывали пухлые ковры и цветастые дорожки что, в общем-то, не увязывалось с нынешним периодом времени. Встречались помещения аудиторий и классные комнаты с аппаратами стимуляции и симуляторами навыков. Что-то подсказывало повстанцам, что тут давно не водилось посетителей и кругом какая-то бутафория. Везде светло, чисто, прибрано и безлюдно. Бойцы, притихнув, осторожно приближались к винтовой лестнице второго этажа.

─ Харус, что нового? ─ поинтересовался Ликнат.

─ Трупы считаю, ─ подал голос гигант.

К их беседе присоединилась Рэнмари:

─ И как успехи?

─ Неплохо… А что идет после десяти?.. ─ Харус шумно выдохнул. Послышался противный визг шрапнели и орудийные хлопки. ─ Что там идет-то… Черт, как жрать охота!

─ Одиннадцать? ─ живо пришел ему на помощь Ликнат.

─ Вот, одиннадцать по пять и еще дважды!

Раздался звонкий смех Рэнмари, совершенно необычный для нее, совсем живой, человеческий и настоящий смех юной девушки, искренне смеющейся над шутками сверстников в непринужденной обстановке. Харус недовольно засопел и что-то невнятно пробурчал.

Опять громыхнуло. Эхо прокатилось по окрестностям. Шум схватки стал спадать. Выстрелы во дворе практически стихли.

─ Бегут! ─ довольно рыкнул Харус. ─ Я им даже исправной техники не оставил.