Если Генри был просто безденежный ловелас, и то ему пришлось жениться на бастарде в моем лице, а все другие не хотели выдавать за него замуж своих дочерей, то про Патрина ходили очень недобрые слухи, связанные с чьими-то смертями. Но я всегда была далека от светских сплетен. Сидеть и перемывать кому-то косточки не по мне, так что я, до поры до времени, ничего не знала, только потом мне стало кое-что известно, но я всегда чувствовала, что он недостойный человек. И вот как-то состоялся между нами разговор и я ему наотрез отказала. И тогда он сказал, что я еще пожалею об этом! Я тогда особого внимания на его слова не обратила — ну так, обычная угроза в таких случаях. Но одновременно с этим холодок по сердцу прошел, человек-то какой это сказал! Я узнала, что это не пустая угроза, когда поняла, что он хочет от меня избавиться, раз уж, не получилось жениться. Одним словом, он решил меня убить. Вы, наверное, уже поняли это. Тогда бы он стал единственным опекуном моего сына, как его родной дядя и мог бы распоряжаться всей собственностью племянника. А по прошествии времени можно было бы убить и его, и все унаследовать. Хотя первый план, с женитьбой на мне, для него был предпочтительней, потому что он хотел иметь наследника. Но, увы для него, я этого не хотела.
Итак, он собрался меня убить, но просто так это сделать было нельзя, даже подстроить несчастный случай, потому что на него сразу упало бы подозрение из-за тех слухов о связанных с его именем, но не доказанных, убийствах. Ему нужно было все сделать так, чтобы на него не пало ни малейшего подозрения, а для этого он должен был находиться в другом месте, когда я умру. И, допустим, похищать меня, и тайно вывозить по этой же причине тоже нельзя было, а надо было все устроить так, чтобы я поехала открыто, сама, по доброй воле. И все это должны были видеть и знать, а то, что я из поездки не вернусь или вернее вернусь уже мертвая, то Пат тут не причем, его там, где я погибла, вообще не было.
А что для этого подходит лучше всего? Долина. В ней запросто можно погибнуть, и ни кто ни о чем плохом не подумает. Все только пожмут плечами и скажут — не надо было в Долину мертвых соваться, тем более беззащитной женщине. Таков был его план, но я тогда об этом не догадывалась и на эту удочку попалась, хотя и знала, что этому человеку верить нельзя. Но как не попасться и не поверить, если твой любимый, единственный ребенок тяжело заболел? Тут кому и чему угодно поверишь, если это сулит спасение для малыша. Сейчас-то я знаю, что все было подстроено, но это сейчас, а не тогда. Да и то, я понятия не имею, что с моим сыном сейчас! Только надеюсь, что Патрин не решится на две одновременные смерти. Уж это точно будет выглядеть подозрительно. Хотя, если все думают, что ребенок тяжело болен, то может, не обратят на это внимания.
Но я очень надеюсь на то, что он не решится. Что мне еще остается? Я просто места себе не нахожу от тревоги за сына, просто с ума схожу из-за этого, но не знаю, что мне делать. А вдруг он и на самом деле болен? А я сижу здесь и не могу ему помочь, а он там один без мамы. А ведь он такой еще маленький. Счастье, что я вас встретила, а то бы и в самом деле отсюда бы не выбралась, у меня ведь даже припасов никаких нет и воды тоже. Было немного, но уже кончились. О всяких монстрах и не говорю. Как по Долине путешествовать в одиночку и без оружия? Тем более, что я не воин.
— Ну, это понятно, но как вас заманили именно в Долину?
— Вы леорнийцы, а я подданная императора и земли моего сына расположены рядом с Серыми горами, почти на границе с Леорнией. Я говорю вам об этом, чтоб вы знали, что от внутренних областей империи нас отделяет большое расстояние. Мы с Генри живем в маркизате, в нашем замке, а вокруг него раскинулся довольно большой город, в котором живут вассалы моего сына, другие дворяне, ну и простолюдины тоже, разумеется. Так вот, в один недобрый день мой Генри заболел. У него появился жар, а также красная и желтая сыпь. Колдун-целитель сказал, что мой ребенок заболел очень опасной, тяжелой и редкой болезнью. Но ее можно вылечить. Но просто, с помощью целительства, это сделать не получится. Необходимо особое лекарство.
Сейчас я думаю, что все это было подстроено, что моего ребенка просто чем-то опоили, тем более что и Патрин якобы заболел этой же болезнью. И это позволяет мне надеяться, что мой малыш жив и здоров, ведь не стал бы Патрин подвергать себя настоящей опасности, а у них были одинаковые признаки болезни. Мне кажется, что колдун все это и устроил, только непонятно, на что Патрин его услуги купил, ведь у моего деверя ничего нет. А колдуны все такие жадные и просто так ничего делать не будут, тем более такое. Наверное, Пат посулил будущие барыши, когда он станет сначала опекуном, а потом и собственником маркизата. Но мне тогда было не до этого, я тогда не только ничего не заподозрила, но вообще не думала об этом. Я просто боялась за сына и могла думать только о нем, а Пату я даже сочувствовала. Какой бы он ни был, сейчас он болел, и его можно было пожалеть.
Так вот целитель сказал, что против этой болезни есть лекарство, но делать его умеет только один знакомый ему человек — другой целитель. Но живет он во внутренней области империи, за Снежными горами и Долиной мертвых. Но проблема в том, что к нему нельзя послать за лекарством какого-нибудь человека. Ехать непременно должна я, так как целителю для изготовления эликсира нужна свежая кровь ближайшего родственника больного. А кто ближе родной матери? Тем более, что дядя сам, якобы, болен. Я тогда не подумала о том, а как Патрин-то лечиться будет, мне и в голову не пришло подумать об этом. Не до того мне было. А колдун еще сказал, что лекарство надо привезти как можно быстрее. Он сможет поддерживать жизнь в моем сыне, но до поры до времени, и если я сильно задержусь, то маленький маркиз умрет.
Самый короткий путь идет через Долину. Мне бы тогда обратится к другим целителям, но я сходила с ума от страха за сына, и мне было не до подозрений. Да и с чего мне было подозревать колдуна? Он самый лучший у нас в городе и весьма уважаемый целитель, и мы всегда лечились у него. И я ему поверила, а Долина меня тогда не страшила, я бы к демону на рога полезла, чтоб спасти своего малыша. Хотя оставлять своего ребенка одного в таком состоянии не хотелось, но я думала, что это необходимо. Вот так я и оказалась здесь. Поехала я с отрядом воинов в двадцать человек. Все они служили в замковой страже. Среди них были люди, преданные лично мне. Но были, как впоследствии оказалось, и люди Патрина. То ли он в этот отряд внедрил своих агентов, то ли нанял, а скорее чем-то соблазнил кого-то из солдат. Но до поры, до времени все было нормально. Потом мы попали в Долину. С кем мы в ней встретились, я говорить не буду. К моему рассказу это не имеет отношения. Сказать надо о другом. Мои люди, то ли подозревая кого, то ли просто, на всякий случай, бдительно охраняли меня в дополнение к обычной охране.
И теперь я знаю, что жива до сих пор только благодаря этому. Иначе мою смерть подстроили бы значительно раньше. Я сказала, подстроили, а не просто убили, неслучайно. Ведь среди людей отряда были обычные замковые стражники, которых надо было убедить в том, что я погибла от лап какой-нибудь нежити. Иначе, неизбежно, пошли бы разные нежелательные слухи из-за моей смерти. Поэтому нельзя было просто прирезать меня. Также надо было обставить смерть моих людей, и тогда бы все остальные стражники, кроме убийц конечно, вернувшись обратно в Дарон, были бы уверены, что я погибла случайно, и так бы всем и говорили. В Долине такое бывает, ничего удивительного в этом нет. Патрин немного просчитался, готовя свой план. Если бы я была окружена только его людьми, мы бы с вами сейчас не разговаривали, но он, видимо не смог этого сделать.
В общем, люди Патрина ждали подходящего случая расправиться со мной, и, наверное бы, дождались, но мои люди бдительно меня охраняли, и наш отряд постепенно продвигался вперед. Я ни о чем не подозревала, все мои мысли были об оставленном мной малыше. Меня уберег случай. Однажды мне не спалось. Я вся извелась от тревоги. Мне казалось, что мы слишком медленно тащимся, а время уходит. Может, так оно и было — люди Патрина нарочно затягивали путь — не знаю. Так вот, это случилось за четыре дня до нашей с вами встречи. Мы в это время ехали вдоль этих гор, чтобы объехать их. И вот ночью, как я уже сказала, мне не спалось и, извините, в какой-то момент захотелось в уборную.