А Долина мертвых была неизменной, и в этом было ее главное отличие. Трава, которую видели люди, осматривая то место, куда им предстояло в скором времени идти, была какой-то неприятно серой, ломкой, мертвой. Такой же была и листва на редких, искривленных, каких-то перекореженных деревьях. Над долиной висела недобрая, давящая тишина, которую, казалось, можно было потрогать руками, несмотря на то, что в ней обитало множество тех или иных существ.

Даже ветер, кажется, сникал в этом зловещем месте, становился слабым, вялым. Или вовсе, как-будто не имел к долине никакого отношения, потому что ни один листочек не шевелился и не шелестел под ним, и он так и улетал, не нарушив вековую тишину. В долине смерти никогда не менялось время года, вернее никакого времени года в ней вообще не было, ведь все вокруг было осязаемо мертвым. И над всем этим однообразием нависало красивое, голубое небо, в котором сияло солнце, но и этот вид был каким-то застывшим, не живым, как на картине плохого художника. И это небо даже не оживляли белые воздушные облака или темные, тяжелые тучи, потому что ни тех, ни других не было. И граница между серым, набухшим влагой, низким, но при этом живым, осенним небом и этой пародией на жизнь, тоже была весьма зримой.

Жара и холод тоже не подчинялись никаким законам природы, сменяя друг друга странным, прихотливым образом, причем контраст между ними мог быть очень силен. Долина мертвых занимала огромную площадь, хотя изначально она была во много раз меньше. Но магический хаос, распространяясь, постепенно, десятилетия за десятилетием, захватывал новые земли — целые страны — города, деревни, замки знати и другие поселения людей, выживая их из собственных жилищ. Или превращая их в монстров, если они впускали в свои души ненависть и злобу и оставались на захваченной мертвой долиной территории для того чтобы безнаказанно убивать и грабить, тогда еще временами ездивших через Долину путешественников. Или нападать на мирных жителей, неосторожно поселившихся на ее границе. И если они оставались живыми достаточно длительное время, то сами не замечали, как Долина мертвых влияет на них, и они постепенно начинают перерождаться в подобия людей, становясь все меньше и меньше похожими на них, и превращаются в таких же чудовищ, которые окружают их. Правда таких людей, решивших остаться или приехавших пожить в Долине, уже много столетий как не было.

Давно уже, как говорилось ранее, все нормальные люди старались обходить долину десятой дорогой. Но иногда бывает, что другого выхода, как залезть прямо в глотку к демону, просто нет. Поэтому полюбовавшись этой безрадостной картиной, люди занялись своими повседневными делами, кто, напоследок, передернув или пожав плечами, кто, покачав головой, думая о неприятной и скорой перспективе перехода через это опасное и вместе с тем донельзя унылое место. В ожидании того момента, когда Эдвин очнется и сможет решить — подвергнуться ли ему опасному лечению или подождать пока все заживёт само, решили расположиться лагерем. Впрочем, все были уверены, что надолго здесь не задержатся, и не потому, что в их положении не стоило оставаться на одном месте, просто они заранее знали, какой он даст ответ на вопрос Леры. Но спросить они должны были.

Расседлав лошадей, и давая им возможность отдохнуть, воины посчитали нужным, как и накануне, по-двое патрулировать дорогу, по которой они приехали, дабы избежать не желательных сюрпризов. Вскоре после того, как ребята и девушки обустроили лагерь, разожгли костер, немного обмылись, благо невдалеке протекал ручей с прозрачной водой, переоделись в чистую одежду, стараясь соблюсти правила приличия, насколько это возможно в походных условиях, приготовили пищу и поели, Эдвин, наконец пришёл в себя. Его тоже вначале покормили, хотя ел он с трудом и неохотой, потому что был совсем без сил, а потом рассказали о том, какое решение он должен принять.

— Но прежде чем что-то решить, ты должен знать, что если мы начнем, то остановиться не сможем, иначе ты, тут же, умрешь, но во время лечения тебе будет очень, очень больно. Правда длиться это будет не долго, не больше получаса, — предупредила его Лера.

— Ну, к боли-то нашему Эдди не привыкать, — вздохнул Ник.

— Да, но эта боль, какую он уже успел перенести, покажется совсем незначительной в сравнении с той, что ему предстоит испытать, если он решится на нее. И она сама по себе может убить его, ведь он будет в полном сознании и отключится, у него не получится, — сказала Лера и грустно пошутила, — Эдвин, хорошо, что мы уехали из города, а то ты бы своими воплями переполошил всех его жителей.

— Но Эдвин никогда не кричит от боли! — обиделся за друга Ален. Все остальные подтвердили эти слова.

— А сейчас будет, — уверенно парировала девушка, — так что Эдвин решай — испытывать на себе это средство или не стоит.

— А что тут решать? — твердо произнес принц, — в таком состоянии идти в Долину мертвых нельзя. Я стану для вас обузой и буду всех задерживать, и это будет очень опасно, не говоря уж о том, что как воин и маг я буду потерян. И долго лечиться тоже нельзя. Мы и так значительно перерасходовали время, и нам надо изо всех сил спешить. Да и оставаться здесь к тому же опасно. Болдуин может решиться снова натравить на стражников, а то и наемников. Так что уж лучше рискнуть сейчас, а не потом в долине, поставив под удар всю нашу миссию. По крайней мере, сейчас рисковать буду я один.

— Что ж, пусть так и будет. Тогда приступай Лера, — решительно сказал Лоран.

— Но сначала я должен кое о чем сказать тебе, Лори, — спокойно напомнил ему Эдвин.

— Догадываюсь о чем, — кивнул ему друг и подошел к юноше. Они немного пошептались и принц сказал:

— Если со мной все будет нормально, я вновь поставлю на эти знания блокировку, ну а если нет, — Эдвин пожал плечами, — что же, ты давал клятву на этот счет.

— Я помню, — лаконично ответил граф, однако помолчав несколько мгновений, мягко произнес, — Эдвин, я, разумеется, понимаю, что тебе в данный момент не до праздной болтовни, но всё же мне бы очень хотелось, чтобы ты постарался как-нибудь прояснить один весьма интересующий меня вопрос, естественно, если тебе не слишком трудно сейчас разговаривать.

— Да нет, я попробую ответить тебе Лори, конечно, если мне будет что сказать. Меня, наоборот, это отвлечет от неприятных ощущений, так что не переживай из-за этого и давай, спрашивай.

— Хорошо, тогда скажи мне вот что. Как ты думаешь, каким образом колдунам стало известно, как все мы выглядим, если нашу группу собрали меньше, чем за день, а на рассвете мы уже выехали из Элама. И ведь никто из нас накануне не говорил на каждом шагу о том, что мы утром намереваемся отправиться в империю для выполнения важного задания.

— Ну Лори, я, конечно, попытаюсь ответить тебе на этот вопрос, но ты сам должен понимать, что это будут только лишь мои предположения. Так вот, чародеи умеют создавать такие амулеты, которые могут записывать изображения и звуки. Кто знает, может быть у колдунов тоже есть подобные артефакты, тем более что они как раз специализируются на создании различных волшебных вещиц. Видимо, колдунам как-то стало известно о появлении нашей группы, а заодно и о том, что ей выдали какое-то задание и она должна отправиться с ним в империю. Вероятно, они, не знаю уж как, смогли выведать, кто входит в наш отряд, так что им было нетрудно, используя амулет, получить наши изображения. А затем они, надо полагать с помощью каких-то магических устройств, поспешили передать их другим членам своей гильдии, а те уже разослали по империи розыскные листы с нашими именами и приметами. — Эдвин помолчал немного, а потом задумчиво добавил, — признаюсь мне пока не вполне ясно, как колдунам удалось провернуть всё это за такой короткий срок, но я так же, как и ты, думал обо всём случившемся и у меня появились на этот счёт некоторые мысли, хотя о них, наверное, рано ещё говорить.

— Вот оно, значит, как! — Воскликнул Лоран и поблагодарил принца за разъяснения, — спасибо Эдди, теперь хоть понятно стало.