- Может, она и имеет больше их?

- Не. Дело в их руках.

- Что же всё-таки за дело, а, Витя?

Вопрос этот вырвался у Виталия невольно.

- Кто его знает! - сухо ответил Витька. - Меня не касается.

- Ну ладно. Хватит, пожалуй, на сегодня, - объявил Виталий и, вздохнув, добавил: - Эх, Витя, ничего ты мне под протокол не сообщил. Ну хотя бы обещай одно: не молчи ты, как пень, когда тебя следователь Фролов допрашивать будет. Не порть ты себе картину.

- Что тебе сказал, ему не скажу, - упрямо мотнул головой Витька.

- Да ты про себя, про одного себя говори. Какие тут секреты?

- Секреты не секреты, а выворачиваться не желаю.

- И не выворачивайся. Только по фактам говори.

- Ладно, - снисходительно кивнул Витька. - Для тебя уж так и быть.

Виталий сухо возразил:

- Ты одолжений не делай. Тебе это нужнее всех, запомни.

- Ладно, ладно, - поспешно и примирительно повторил Витька.

На этом они и расстались. Конвой увёл арестованного.

Виталий задумчиво прошёлся по комнате, на ходу с силой покрутив руками, и даже сделал несколько резких прыжков.

«Чёрт возьми, ну что за работа! - досадливо думал он, снова принимаясь шагать по комнате. - Ведь как у других? Суббота, воскресенье - их. Делай, что хочешь, и поезжай, куда хочешь. В другие дни свои восемь часов отработали - всё, домой до завтра. И спокойная ночь впереди. А тут? Хоть и ничего не случается, всё равно спишь вполуха, ведь в любой час тебя могут вызвать, если что. И ведь никто на аркане сюда не тянул, сам пошёл, дурацких книжек начитался, эдаким романтиком был. Ах, уголовный розыск - бух-бух-бух!.. А ведь мог бы после института вполне солидно распределиться. Ну, допустим…» И Виталий принялся досадливо перебирать в памяти все спокойные, достойные, сытные места, куда бы он мог устроиться, куда его даже звали. А если бы ещё знакомства подключить! У одного только отца какие связи! Кого он только не лечил, не консультировал! Сейчас для врачей чего хочешь сделают. Отцу только словечко бы сказать, кому надо… В конце концов Виталий домечтался до того, что самому стало противно. Устал он, здорово устал, вот и всё.

…Парк уже изрядно надоел Виталию со всеми своими фонтанами, лозунгами, аттракционами, танцплощадками и толпами гуляющих. В потемневшем небе вспыхивали, кружились, сияли разноцветные огни. Отовсюду доносилась музыка, казалось, ею был перенасыщен весь парк. Кругом слышались оживлённые возгласы, смех, чей-то свист. В толпе сновали стайки мальчишек.

Виталий прошёл знакомым путём на набережную.

Неожиданно из толпы выскочил Гошка и, подбежав, торопливо сказал:

- Айн момент - и я тут, понял? Можешь торчать пока спокойно, не тронут.

- А кому я нужен? - пожал плечами Виталий.

- Ха! Не смеши мои ботинки, детка! Ну, привет!

И Гошка снова исчез.

Виталий стал внимательно приглядываться к окружающим. Неужели он не сможет ничего заметить в этой людской круговерти? Ведь некий «станок» продолжает «печатать». И кассы, кстати, ещё работают. В одной из них - красавица Майка, которую даже проигрывают в карты, а в другой - зверюга Нинка. М-да.

А спустя несколько минут перед Виталием снова возник Гошка и возбуждённо спросил, бегая глазами по сторонам:

- Ну что, двинули?

- Слышь, - сказал Виталий. - Хороша тут одна девушка у вас.

- Майка-то? - безошибочно определил Гошка. - Хошь, познакомлю?

- А удобно?

- Ха! С ней чего хошь удобно. Только с собой её сейчас не брать. - Гошка многозначительно поднял палец. - Она с ума сойдёт, если я буду, учти.

- Ладно. Не возьмём.

Гошка огляделся. Кассы уже закрылись, возле них никого не было.

- Айн момент, - бросил Гошка и торопливо направился к одному из аттракционов.

Вернулся он быстро. Рядом с ним шла невысокая девушка в лёгком пальто, чётко обрисовывавшем её стройную фигуру. Тёмные волосы были модно подстрижены, чёлка наползала на глаза. Тонкое лицо выглядело в полумраке бледным и усталым.

- Познакомься, Маечка, - выламываясь, сказал Гошка. - Мой закадычный кореш. Как тебя увидел, так покоя лишился. «Познакомь да познакомь». Ну, я что же… я человек добрый. Для кореша всё. Ты уж меня… это самое…

К своему удивлению, Виталий уловил какие-то заискивающие нотки в его голосе.

Девушка небрежно снизу вверх оглядела Виталия и пожала плечами.

- Ну, длинный. А ещё чего?

- Молодой и красивый, - со смешком добавил Гошка.

- Молодые сейчас на одну зарплату живут. Чего у них, может, и много, а вот тут ещё не хватает. - Она постучала согнутым пальчиком по лбу. - Тебя как зовут?

- Виталий. А тебя?

- Уже знаешь. И где ты трубишь?

- Далеко.

- Шустришь, вроде нашего Гошеньки?

- С первой встречи, Маечка, говорить о работе не принято, - усмехнулся Виталий. - Если подружимся, всё узнаешь.

- Ну и что? Попробуем подружиться. Запиши телефон. А здесь ко мне больше не подходи.

- Это почему?

- Глаз много. А я не люблю на людях. Так что звони. Утром лови, до девяти. Пока я в постельке. - Она коротко рассмеялась.

- Понятно, Маечка. Будь спокойна, поймаю.

- А я пока спокойна, не загорелась. Ты не думай.

- А как сегодня? - на всякий случай выразил нетерпение Виталий.

- Ты, мальчик, не торопи ночь. Сегодня я занята. Гоша, такси мне сейчас найдёшь, - повелительным тоном сказала Майя.

- Сей момент, - обрадованно и по-прежнему чуть заискивающе отозвался Гошка.

- Ну, так пошли, мальчики.

Втроём они направились к выходу из парка.

«Однако эта деловая Маечка быстро пошла на дружбу», - отметил про себя Виталий.

Гошка подогнал такси мгновенно, так что Виталий не успел сказать Майе и двух слов.

Когда девушка уехала, Гошка нетерпеливо спросил:

- А нам куда?

- А нам недалеко.

И они двинулись в сторону большой, залитой огнями площади.

У Виталия уже довольно давно появилось в городе два-три надёжных места, где он мог спокойно встретиться с кем угодно, где его знали и он мог быть уверен, что встречи его пройдут незаметно для окружающих и будут обставлены как надо. Одним из таких мест была скромная «Блинная» возле той самой площади.

Оглядев с презрением её скромный фасад, Гошка насмешливо присвистнул:

- Длинный, куда это ты меня приволок? Здесь одни мыши крупу жуют.

- Не суди, Гоша, по виду. За ним иной раз ой-ой чего прячется. Заходи.

Уже через полчаса, сидя в маленьком закутке возле общего зала и жадно уплетая тонкие, хрустящие блины с различной, вполне приемлемой закуской и проглотив уже третью рюмку водки, Гошка, отдуваясь, сказал:

- Ну, ты, Длинный, тоже даёшь. И место же выбрал, ёшь твою корень.

- А что?

- Знаем что, - хитро подмигнул Гошка. - Не пальцем учены.

- А тебе, Гоша, не приходила мысль поменять работу? - сочувственным тоном поинтересовался Виталий. - Не жарко тебе на ней стало, не припекает зад-то?

Вопрос этот Виталий задал, когда Гошка достиг того состояния, когда потребность излить душу становится уже невыносимой.

- Я тебе так, Длинный, скажу. Всё бы ничего, но братан в печёнку залез. Бросай да бросай. Ко мне на завод иди. А мне его завод во как нужен! - Гошка провёл ребром ладони по горлу. - Ну а вокруг, конечно, палёным запахло.

- Это как понять?

- А так. Первое, значит, это братан, ёшь твою корень, чего-то, видать, дознался. Тюрягой грозит. Второе, парень один пропал. Хрен его знает, где он.

- У Бороды спроси.

- Да пошёл он на хрен, Борода. Я его, жабу, ещё и не так подставлю. Вот он у меня где. - Гошка сжал кулак. - Захочу, так он знаешь куда запылит?

- А Борода-то знает, где он у тебя? - насмешливо осведомился Виталий.

- Раньше времени ему знать про то незачем. Что сделали у него, это так, начало только, - мстительно ухмыльнулся Гошка. - Я его всего закопаю. Погоди.

- Ты зря не свисти, - махнул рукой Виталий. - Про Бороду надо знать только одно, чтобы его закопать: как он «станок» крутит. А это тебе знать не положено.