- А вдруг бы рука дрогнула, - оправдывался он.

Люди деловито раздевали убитых. По реке сновали лодки, доставая утонувших , подчищалось все, что имело малейшую ценность. Наши парни сходу отогнали три челна к берегу, тоже подчищая трофеи. К вечеру, в стане, когда похоронили погибших, началась великая пьянка. К нам подошел Некрас, сопровождаемый парнем, который нес немалый бочонок с вином.

- Где же вы так научились самострельному бою? Слыхом не слыхивал, чтобы они столь быстро стреляли. Спасибо - выручили, без вас половину лодий бы недосчитались. Примите за храбрость, да и за помин души не помешало бы.

- Арбалеты наши - из Испании.

- Это каких же денег стоят?

- Годовое жалованье кондотьера, - ответил я , не соврав.- Что из добычи отдашь, чем поделишься?

- Завтра с утра будем доли делить, а мы уж вас отблагодарим, не пожалеете, спасители, храни вас Христос.

Когда купец ушел, я придержал своих людей.

- С вином погодим. Нет у меня доверия к этим торгашам. А вам, Багро и братья, завтра торговаться до седьмого пота, - свои доспехи отрабатывать. Кстати, Багро, тебе приходилось в Казани бывать?

- Это в Иске-Казани? Как не приходилось? Пятнадцать лет назад ушкуйники новагородские да устюжские его разграбили. Это был мой первый поход. Не свезло мне- сам в полон попал. Три года бурлачил, а потом сбежал.

- Ты что же и язык басурманский знаешь?

- Конечно, как не знать.

- Чувствую, пригодятся скоро твои знания.

Назавтра мы встретились с купеческим старшиной и тот показал нам нашу долю трофеев. Понятно, что ничего ценного этот жук нам не оставил, что дало мне повод изобразить негодование и потребовать компенсации.

- Господин Власий, я настаивать, чтобы вы выкупить у меня этот хлам,- я брезгливо ткнул пальцем в кучу неопрятного барахла и железного лома. – Стоимость определить мой человек. Алекс !

- Так это же отрок.

- Этот отрок знать арабский счет и немецкий учет товар .

- Похвально. Когда начнем?- пошел на попятную купец.

Конечно, свою часть добычи мы уступили, как и договаривались заранее, с дисконтом. Ни к чему было обременять себя лишней тяжестью. Купцы рассчитались мехами. Куркуль Алешка бурчал, недовольный неравноценным обменом. Жданы посмеивались. Всяческие выражения недовольства исчезли после того, как Звяга прислал нам самое быстрое и крепкое суденышко из каравана, забрав два наших шитика.

- Верно,- гудел Ждан старший, - неча нам с купчишками тащится. Впереди еще два погоста, они и там задержатся.

- Багро, быть тебе шкипером. Оборудуйте по-настоящему лодью. Борта нашить, паруса переделать, при первом же случае наладить водяные паруса, как пороги пройдем. На носу площадку сделать для стрелков, как у свеев. Времени мало, а впереди еще только по реке с тысячу верст .

Через сутки отчалили и на закате обогнали купцов, тронувшихся ранее. Косые паруса позволяли идти под любым ветром. Быстрая река влекла судно по течению мимо берегов, еще не тронутых осенней желтизной и ранним морозом, как на Печоре.

У кормила на вечерней вахте стояли Багро и Ждан старший.

- А признайся, Ждан, ты бы срубил меня, если бы я вступился за Хвата? Срубил бы. Я же заметил, как ты за мной встал и отроку вашему кивнул. Не было веры в меня тогда – это понятно. А вот зачем ты и брата подозревал, а ? Ведь Алешка за ним встал и за кинжал схватился. Меня, старого волка, не проведешь. Неужто брата бы за немца отдал? Чем же он тебе так дорог?

- В долгу я у него. Трижды он мне жизнь спасал, из рабства вытащил, от болести спас, а я только дважды. Должок за мной. Не сполню его – гореть мне в геене огненной. Не знаю, что дальше решишь, но скажу всё одно – удачлив Олег Михайлов, корысть его не берет, а мог бы давно разбогатеть. Муж сей наукам разным обучен, с царями и князьями разговаривает, как равный. Давеча сказал, что решил на боярство стать на Больших озерах, корни пустить. Вот мы думали, что купчишки его облапошили, а вон как оно обернулось – сами в дураках остались. Я ввечеру их вина Артемке подлил маленько.

- То-то он второй день спит, а я думал – приболел. Ах , они тати подлые!

- Убить до смерти не убили бы – посадника человек, а вот обобрали бы – точно. Опять же не случайно господин капитан от них оторвался. Облыжно бы оболгали в Булгарии и опять с выгодой бы остались, Иудино семя.

- Вон как оно. Да ладно, я не в обиде на тебя. Служба есть служба. Как же вы с братом похожи, как близнецы. Что хваткой, что нравом – чудеса!

- Олег Михайлович хотел с тобою завтра перетолковать о важном.

- Так и сказал?

- Он лишнего не бает.

Я сидел в лодье и пил чай. Да-да, самый натуральный. Алешка настропалился кипятить воду на маленьком очажке, да и супчик сварить. Неплохо было поиметь туристский примус, но артефакты мы старались не светить и вообще не привлекать к себе внимания какими-нибудь новациями. Даже одежда на нас была полным аутентиком, только сшитая из современных мне материалов. Где бы я там какую-нибудь пестрядину нашел? Средства от гнуса были разлиты в глиняные фляжки, никаких спичек не было и в помине, зато кресала были небывалого качества. И так во всем. Остальные несоответствия я полагал списать на немецкие штучки. Весь огнестрел был упрятан подальше до поры. Только раз мы использовали светодиодный прожектор при налете на ватагу Хвата.

Утром было пройдено место, где в будущем обоснуется Соликамск. Сейчас на берегу ютились пара-тройка убогих солеварниц. Вот тут точно купцы закупятся солью.

Подошел Багро, отоспавшийся после ночной вахты.

- Видеть хотел, Олег Михайлович?

Всё по вежеству. Не дерзит, не смотрит с вызовом, а то я уж думал, что с ним будут осложнения. По отчеству тут зовут либо людей знатных, либо выказывают особое уважение.

- Садись, Багро. Как батюшку-то звали?

- Архипом. Мы из Новагорода, потомственные кмети. А по отчеству еще не заслужил.

- Вот об этом и поговорим. Думаю я всех воинов на конь пересадить. В грядущем конница понадобиться. Я капитан черной пехоты, а всадники по иному воюют. Нужен полусотник.

Большим делом будем заниматься. Что такое кондотта, знаешь?

- Конечно. Наемников в Великом всегда хватало. Только она там рядом прозывается. Так ты хочешь со мной ряд заключить?

- Да, взять тебя на службу, как полагается. Пропишем жалованье, доли добычи, плату за увечья, помощь при немочи. Согласен?

- Посоветоваться с Жданом хочу. Или ты младшого к иному делу приставишь?

- Вот сам его и спроси. Ты командир, али как? А пока расскажи про погосты на реке. Где заставы ордынские? Какие подати берут и чем. Кто царем али ханом здесь?

Багро пробрался к Ждану старшему. Вполголоса он сказал:

- Ты прав. Умен воевода и нас насквозь видит. Такому можно спину охранять. Выпытал про то, как я лямку три года тягал. И про то, что епископ Стефан двенадцать лет назад кумирни и идолища перми поганой сокрушал. Смотрю, не любит он длинногривых, хоть сам православный.

- И что ты решил?

- Ты что, Ждан, смеешься? Да где я в ушкуйниках хоть десятника выслужу? Лет - то мне немало, тридцать шестой с Покрова пошел. А что, верно, что увечным будут платить?

- Не сумлевайся. Насмотрелись мы и натерпелись у чужеземцев , там людишек не балуют.

- Неуж вправду боярин там в неволе был?

- Был. Только ты платил хозяевам своим горбом, а мы - кровью.

- А я и ведаю - не горделив и вежеству не чужд. Пойду к братану твому – порадую его.

Почти неделю мы добирались до Волги. Шли от темна до темна, не приставая к берегу. Ночевки делали на островах, указанных Багро. Он сильно изменился после нашего разговора – стал доступен в общении, говорлив, что заметно улучшило обстановку в отряде. Немало времени мы проводили, планируя организацию конного подразделения. Местные племена нас не беспокоили, лишь в одном месте приблизительно у современного Чайковского конный отряд попытался обстрелять нас в сужении реки. Потеряв четверых воинов, они скрылись в лесу. Вот здесь в безлюдье я продемонстрировал бой карабина, истратив всего семь патронов. Не снайперствовал, стремился попасть в лошадей. Новички озадачились, мои ветераны понимающе ухмылялись, Ждан рассказывал сказки про испанские аркебузы.