– Правда?

– Да. У меня есть Марисса, она – всё, что мне нужно.

Для меня впервые в жизни все карты в вопросе о детях открыто лежали на столе. В последний год и особенно последние месяцы я много думала о том, что у меня не будет детей. Какая–то часть меня, не может представить себе жизнь без детей. Другая же часть отчётливо осознаёт, что даже не родившиеся дети могут доставлять много боли и страданий. Финн предлагал мне достойный выход из сложившейся ситуации.

– Ты не хочешь больше детей? Вообще?

Он покачал головой.

– Я сказал, что переживу, если у меня не будет больше детей. Но я рассматриваю такую возможность, если это то… чего хочет другой человек рядом со мной.

– А вы с Кендрой не обсуждали этот вопрос?

– Обсуждали. Она хочет ещё одного ребёнка. Я не хочу. Не с ней,– эти слова он произнёс с такой уверенностью, что мне стало немного жаль Кендру. И вдруг совершенно внезапно я пришла в замешательство. Не в плохом смысле, просто ко мне пришло понимание того, что с нами происходило, Финн будет не против ребёнка со мной. – Я знаю, это звучит жестоко. Просто с ней иногда так сложно. За годы, прожитые с ней, я усвоил, что должен выражаться точно и предельно ясно, потому что она с лёгкостью может исказить мои слова. Например, она захотела купить Мариссе собаку. Я сказал, что подумаю об этом. Угадай, что я обнаружил, придя вечером домой с работы. “Но ты же согласился” сказала она в своё оправдание.

– У тебя есть собака?

Настал его черёд почувствовать себя неуютно. Он опустил мою руку, своей же ударил по бедру.

– Если бы она забеременела, я бы чувствовал себя ещё более безнадёжным. Я думаю, всё должно быть совсем иначе.

Его слова всё больше отталкивали меня, ведь как женщина я должна была бы встать на защиту Кендры, в то же время я восхищалась Финном. Ведь не все так легко могут сказать своей половине, что чего–то не хотят.

– Для тебя было бы легче просто поддаться ей.

– Ты себе даже не представляешь, на что это было похоже. Нам приходилось обсуждать это каждые несколько месяцев, и поверь, в этом было мало приятного.

– Так вы не спите вместе? – чем больше я проводила времени в компании Финна, тем больше у меня развязывался язык. Значило ли это, что мне с ним комфортно? Не знаю, в целом, я довольно–таки закрытый человек. – Не нужно отвечать на этот вопрос.

– Почему нет? Неужели ты думаешь, что не имеешь права знать?

– Я не думаю, что у меня вообще есть какие–либо права…

– Мы с тобой спим вместе, у тебя есть такое право.

– А у Натана и Кендры есть право узнать о нас?

Он нахмурился.

– Я не могу просто взять и сказать ей о тебе. Мне нужно сначала с ней развестись,– он произнёс слово развестись как–то привычно, обыденно, как бы между прочим, будто это не было серьёзным шагом. Это заставило меня задуматься о том, как давно он подумывает о том, чтобы уйти от неё. Возможно у нас с ним всё–таки намного больше общего, чем я предполагала, и это меня утешило.

– Это действительно то, чего ты хочешь? – спросила я.

– Я… – он немного сдвинулся, и скамейка заскрипела, как старая телега. – Мы сегодня итак о многом поговорили, я не хочу ошеломлять тебя ещё больше.

– Ошеломи меня.

Мы оба были удивлены моим ответом, хотя чему тут удивляться, на протяжении всего нашего разговора мы ходили вокруг да около. Я была уверена, что придя домой, у меня будет больше вопросов, чем ответов.

– Ладно. Если ты скажешь мне, что готова остаться со мной, я положу начало череде трудных разговоров с Кендрой. В идеале, я бы хотел разойтись с ней, разделить опеку над Мариссой и быть с тобой.

Он немного отодвинулся, я была ему за это благодарна. Я сама попросила его ошеломить меня, возможно, его слова произвели именно такой эффект. Но я не могла определить, был ли он приятным как ощущение бабочек в животе, или же дискомфортным, как ощущения, когда натыкаешься на колючую проволоку. Его намерения были абсолютно серьёзными. Было ли это неожиданным для меня? Наверное, нет, наша связь никогда не была мимолётной интрижкой. Возможно, в какой–то степени я использовала Финна, чтобы убежать от проблем с Натаном. Но, когда Финн был во мне, я не могла думать ни о ком другом.

– Ты хочешь, чтобы я полюбила тебя?

– Хочу. Конечно, я не ожидаю, что это случится мгновенно, может мне даже не стоит надеяться на это. Но я бы этого очень хотел.

Вся сложившаяся ситуация напоминала мне состояние невесомости. Мы двигались очень быстро, но где в итоге окажемся, было неизвестно – вверху, внизу, слева, справа, в верном или неверном направлении. Этого я не знала. Я могу представить своё будущее с Финном, но я не уверена, смогу ли прожить без Натана.

Финн шумно выдохнул.

– Слишком много для одного дня?

– Да, ты прав.

– Я думаю, ты всё поняла. Мы можем быть вместе. Я вижу это в твоих глазах.

Допустим, я действительно останусь с Финном. Во–первых, зелёному дивану придётся исчезнуть. Проигрыватель может остаться, у меня нет виниловых пластинок, но музыку я люблю. Я могу готовить для него в его чугунной сковороде. У Мариссы будет своя собственная спальня, я помогу её декорировать. У Джинджер есть любимые и укромные места в нашей квартире, но квартира Финна такая же, только дальше по коридору. С кем останется Джинджер? С кем будет Натан?

– Мне просто нужно время, чтобы всё это осознать,– я не хотела ранить его чувств, но и не хотела быть неискренней. – Мне нужно больше времени.

– Сэди, поверь, я всё понимаю,– он был серьёзен, почти счастлив, чего я точно не ожидала. – Мы ещё не принимаем никаких решений. Ты ведь понимаешь? – он снова накрыл мою руку своей. – Просто мне трудно было сдерживать внутри мои чувства. И мне невыносимо видеть, как ты превращаешься в зомби, делая всё возможное, чтобы не вывести его из себя.

Мои брови взметнулись вверх. Да, в последнее время в моём браке наступил кризис, но это не значит, что моё сердце перестало чувствовать. Оно любит Натана, а теперь ещё и бьётся сильнее в присутствии Финна.

– Тебе кажется, я выгляжу как зомби?

– Прямо сейчас нет,– его улыбка согревала. – Прямо сейчас ты полна жизни, ты сияющая, ослепительная,– усмехнулся он. – А сейчас вообще покраснела. Ты даже себе не представляешь, что для меня значит видеть, как ты смущаешься, – его губы коснулись моей щеки, затем виска. – Вот видишь? Я всё больше и больше узнаю тебя, задав один, казалось бы, очень простой вопрос.

Я с большим трудом попыталась вспомнить его вопрос, это было довольно–таки трудно, когда его губы касались меня. А ведь жизнь с ним была бы замечательной – секс в кинотеатрах, мы бы согревали друг друга горячим шоколадом, целовались, мечтали. Какая девушка не захочет, чтобы её называли ослепительной, быть рядом с привлекательным фотографом, который заставит поверить в её неопровержимую сексуальность, пережить в прошлом момент настолько романтичный, что он сможет изменить весь ход её жизни?

Но я не могла избавиться от чувства, что эта жизнь для меня никогда бы не сдвинулась со второго места пьедестала.

Финн расплатился по счёту, а я осознала, что он так и не ответил на мой вопрос о сексе с Кендрой. Из того, что он рассказывал мне о Кендре, не думаю, что они были близки, хотя должны были, ведь они столько лет прожили вместе. Может это случается от случая к случаю? А что, если нет? Что, если в следующий раз, когда он поедет в Коннектикут, он будет с ней таким же страстным, как со мной?

От этой мысли мне стало как–то не по себе. Я не была уверена, была ли это ревность, но время было упущено. Мы уже уходили, это был не совсем подходящий момент. Я надела пальто, взяла сумочку и проследовала за ним к выходу.

Жизнерадостность Эшли просто зашкаливала.

– Желаю приятно провести время! – пожелала она нам в след. Я задумалась о том, как долго она живёт в Нью–Йорке.

Когда мы оказались на тротуаре, Финн заговорил, даже не взглянув на меня.

– Я хочу купить тебе пальто от Барберри.