Двери открылись, и мы вошли внутрь. Поездка на шестой этаж не заняла много времени, и когда двери снова открылись, я, наконец, поняла, почему камердинер спросил про цель нашего визита. Возможно, в здании где-то есть музей, но здесь была еще и гостиница.

Я отпустила руку Куинна и взмахнула своей, встала перед ним, блокируя ему путь.

— Мы не можем остаться на ночь, — выражение его лица тут же изменилось, опустошая меня. Мой голос был шепотом. — Кафе, Куинн, — я никогда не сожалела о решении, которое приняла, чтобы удержать кафе после того, как Дженис умерла — никогда прежде. Но это меня связывало, отсутствие альтернатив, которые я никогда раньше не рассматривала. Я внезапно устала. Так устала.

— Райан и Лэс справятся, — ухмыльнулся он.

— Лэс? Он работает всего два дня. Только один из них является фактическим сотрудником.

— Я думаю, они во всем разберутся.

— Или сожгут его, — я тоскливо посмотрела вниз по коридору. — Какой наш?

— Номер 610. Хочешь увидеть его, прежде чем решишь?

— Можем вместе?

— Давай, — он широко улыбнулся, а затем потащил меня по коридору. Достав ключ, он отпер дверь и отступил в сторону, чтобы я могла пройти.

Меня ослепила щедрость белого. Постельное белье было белого цвета, диван был белым, даже ванная комната была белой от пола до потолка. Только ковер, несколько акцентов и надеющийся Куинн добавили цвета в комнату. Это был пустой холст, ожидающий, когда его наполнят цвета.

— Что думаешь?

— Это красиво, — мои глаза снова упали на две кровати.

— Я беспокойно спящий, — сказал он, как будто это было достаточно объяснением.

«Это не так».

По-моему, двух кроватей было слишком много, но тот факт, что он был готов спать в одной комнате со мной, был прогрессом. И они выглядели мягкими, чистыми и небесными. Я могла бы провести на них ночь напролет. Утро, когда я действительно смогу поспать, станет воплощением мечты. Могло ли мое тело позволить мне такую ​​роскошь после многих лет ранних подъемов в четыре утра? Разве я не хотела бы узнать это? Разумеется, Райан и Лэс не сделают ничего плохого за один день.

Это также удержит нас от Вудлэнд Крик на большую часть выходных, что было хорошо. Хэллоуинские выходные ознаменовали конец месячного празднования в старой части Вудлэнд Крик. Это было не то, чему обрадуется Куинн, даже если бы я могла рассказать ему об этом. Приглашены были только те, в чьей крови текла магия.

Стук в дверь удивил меня. Куинн прошел мимо меня, чтобы открыть её. Камердинер поставил на пол два чемодана.

— Куда бы вы хотели это поставить? — спросил он.

Куинн приподнял бровь.

— Все хорошо. Спасибо, — улыбка растянулась на моем лице.

Куинн протянул несколько долларов мужчине и быстро отпустил его.

— Ты упаковал мои вещи? — спросила я.

— Неа. Райан позвал Ванессу, чтобы помочь. Она упаковала твой чемодан, — сказал он, шокируя меня. Я была почти такой ошеломленной, что Ванесса помогла ему, как и тем, что мы оказались здесь. Мы с ней не были хорошими друзьями. Может быть, потому что я не давала ей шанс на это. — Конечно, я бы не придумал, что упаковать. Кроме того, я решил, что не должен копаться в твоих трусиках, прежде чем я заберусь под них.

Я фыркнула.

— Кажется, это что-то вроде нарушения личных границ. Где ты их прятал? — спросила я, указывая на сумки.

— Они были в кузове машины. Хорошо, что дождя не было, иначе завтра мы бы надели мокрую одежду.

Тот факт, что Куинн проявил подобный жест, внезапно переполнил меня, и я набросилась на него. Мы упали вместе на одну из кроватей, и это было немного похоже на падение в облако.

— Это потрясающе, Куинн. Я не могу поверить, что ты все это сделал для меня, — он перевернулся и оперся на руки надо мной, заставляя сердце танцевать в моей груди. Мы были одни в гостиничном номере, в ста милях от всех наших забот и страхов. Я отчаянно надеялась, что они не преследуют нас и не найдут.

— Я полагаю, что должен был перед тобою извиниться, — сказал он, наблюдая за моими губами, как всегда, когда он размышлял о том, чтобы поцеловать меня. Его пальцы обхватили мои ладони, прижимая руки к кровати. Если бы я могла видеть что-то помимо него, я знала, что найду белое постельное белье, окрашенное пурпурным желанием.

— Все было забыто еще несколько часов назад, — пообещала я, желая прекратить говорить и начинать действовать потому, что мы оба явно этого хотели.

— Не я. Ненавижу, что я причинил тебе боль. Это именно то, чего я боялся, — его голос был глубоким и хриплым. Он закрыл глаза, как будто память о случившемся преследовала его.

— Ты не хочешь причинить мне боль, и этого достаточно для меня, — мое сердце бешено колотилось в груди. — Ты можешь меня поцеловать, Куинн.

Его губы прикоснулись к моим с благоговением, отражающим мою собственную преданность ему. Наши языки танцевали, дегустируя, пожирая и попрошайничая. Поцелуй Куинна был похож на то, чтобы стоять посреди бушующей грозы. Желание клубилось вокруг нас, как темные, опасные грозовые тучи, угрожающие намочить нас в любой момент. Необходимость искрилась вокруг нас, в результате чего у меня в животе загорелся комок тоски. Мои руки схватились за него. Мои пальцы вонзились в его кожу даже через ткань его рубашки. Если он не примет меня в скором времени, я буду той, кто взорвется.

Он отскочил, садясь на край кровати, оставляя меня взъерошенной и озадаченной.

— Лучше нам подготовиться.

— Подготовиться к чему? — я неохотно перекатилась на другую сторону кровати и села спиной к нему, пока пыталась соображать. «Я готова! — хотела я прокричать. — Почему он не готов? Почему ему было так легко оттолкнуть меня?»

— Мы уходим. Пройдемся по нашему списку.

Я вздохнула и встала. Схватила свою сумку и бросила ее на пустую кровать с силой, отражающей мое разочарование. Я подняла глаза, чтобы найти его, наблюдающего за мной с задумчивым выражением.

Я повернулась спиной к нему и порылась в своём чемодане, чтобы посмотреть, что Ванесса упаковала для меня.

— Для чего нам дресс-код на сегодня? — спросила я, вытаскивая черное платье, которое одевала на свидание с ним. Я не могла винить Ванессу. Она не знала, что я носила его накануне вечером, и это, вероятно, все, что она могла найти в моем шкафу, который был заполнен в основном одеждой подходящей для приготовления еды. — Ванесса упаковала платье, которое я одевала прошлым вечером, — я слышала раздражение в своём голосе.

Его руки обняли мою талию и притянули к нему. Возможно, он и оттолкнул меня, но я чувствовала сквозь его джинсы, что он не хотел этого. Его губы коснулись моей шеи, и я снова расплавилась.

— Я бы не стал беспокоиться об этом. И я сомневаюсь, что между толпой внизу и толпой прошлой ночью много совпадений.

— Ты единственный, кто меня волнует, и ты уже видел меня в этом, — я грустно посмотрела на платье, когда уронила его на кровать.

— И я не могу дождаться, когда увижу его снова, — сказал он, двигаясь против меня. — Не думай, что это легко, Уиллоу. Отрицать себя — самое трудное, что я когда-либо делал. Разве ты не чувствуешь насколько сильно я хочу тебя? — его голос был хриплым. Его дыхание горячим на моей коже, вызывающим мурашки. — Я хочу тебя больше, чем когда-либо. Но что, если я не гожусь тебе? Вчера вечером я предстал пред тобой в истинных цветах.

Я покачала головой. Единственное, что его цвета показали мне, что он был в противоречии, сердитый и в равной степени раскаявшийся.

— Это были просто слова. Мне не угрожало никакой реальной опасности.

— Слова могут нанести такой же вред, как и рука, Уиллоу.

— Куинн…

Он прервал меня.

— Иногда я чувствую себя таким неконтролируемым. Я не знаю, где я и что я говорю. Иногда я даже не знаю больше, кто и что я, — его руки сжались вокруг меня. — Внутри меня живет чудовище, Уиллоу. Я чувствую, что оно борется за контроль, заставляя меня делать то, чего я не понимаю. Я не хочу, чтобы ты была жертвой в моих руках.