— Кай.

Улыбнулась себе под нос и шагнула в дом.

Второй по счету урок, казалось, длится уже целую вечность. Раныль едва ли могла вспомнить, когда в последний раз настолько нагло клевала носом на занятиях. Сегодня погода стояла пасмурная, словно отыгрываясь за то, что вчера было теплее должного.

Сидящая рядом Тэрим тоже, на удивление, не топила окружающих привычным энтузиазмом.

— Тэрим, всё нормально? — Раныль дёрнула одноклассницу за рукав, — Выглядишь…м-м-м…будто отравилась чем.

— Так и есть, — болезненно морщась, ответила Сон, — По-моему, третий кусок вишнёвого торта вчера был лишним, — и покачала головой.

Раныль сочувственно кивнула и не сдержала улыбки. Откинулась назад на стуле и, случайно задев локтём, выронила на пол ручку. Стоящий у доски учитель недовольно сверкнул глазами в сторону девушки. Чертыхнулась про себя, коря за неуклюжесть. Отчего-то не удержалась и оглянулась назад через плечо.

Ким Чонин сидел, откинувшись назад на стуле и скрестив руки на груди, и с интересом любовался потолком класса. Девушка проследила за его взглядом и увидела…ровным счётом ничего. Ни тебе прилипших жвачек, ни свисающей паутины…

Раныль уже было отвернулась к своей парте, когда Чонин внезапно опустил глаза и окатил бедную девушку пронзительным взглядом. Выгнул идеально очерченную бровь словно в вопросе и усмехнулся. И Раныль чуть было не скончалась от зависти — у Ким Чонина получалась выгибать бровь лучше, чем у кого-либо кого знала девушка. Включая её саму. Раныль проглотила возмущённый ком в горле и мятежно выпятила подбородок

Одноклассника это позабавило ещё больше, и он подался вперёд, сцепляя руки в непрочный замок. Сидящий рядом с ним Сехун, так же скучающий на уроке, вопросительно взглянул на брюнета, затем на Раныль. Чонин кивнул, не глядя, словно предугадывая вопрос О. «Перед зеркалом что ли репетируют?» пронеслось в голове девушки.

Раныль не сдержалась и мысленно ляпнула:

— Позёр.

И уже отворачивалась к своей парте, как услышала в голове:

— Кто?

Дёрнулась в испуге и огляделась по сторонам. Тэрим была занята: хаотично делала какие-то заметки в жуть-какой-важной записной книжке, которую, судя по виду, нехило потрепала жизнь, и не замечала метаний подруги.

— Кай? — осторожно шепнула девушка, опуская голову ниже и прикрываясь волосами.

— Единственный и неповторимый, — Раныль могла бы поклясться, что услышала усмешку.

— Что ты… Как? В смысле, как ты меня слышишь? — девушка старалась говорить тише.

— Будет слышно ещё лучше, если ты начнёшь говорить не вслух.

— Так? — девушка зажмурилась и ответила уже мысленно.

— И кого это ты там назвала позёром?

— Да одноклассника одного… Стоп! Ты теперь все мои мысли будешь слышать?

— Что за одноклассник?

— Все мои мысли?!

Раныль вздрогнула всем телом, когда на её плечо упала рука Тэрим, и послышался голос подруги:

— Идём, урок уже закончился.

— Та-а-ак, что же мне взять из сладкого? — мысленно рассуждала Раныль, — Может, кексиков? Или пирожное… — Хан прикусила губу в задумчивости, замечая, как Тэрим успевает отхватить едва ли не последнее пирожное на витрине в столовой, и улыбается.

— А не пора ли тебе завязать со сладким? — прозвучал ленивый голос. Голова слегка закружилась: застучало в висках и ускорилось сердцебиение.

— Хам, — возмутилась девушка уже в голос и понесла поднос за стол, за которым привычно расселась компания из четырёх человек.

— Не думал, что ты раскусишь меня так быстро, — картинно ахнул Бэкхён, схватившись за сердце.

— Что одному хорошо, другому психологическая травма на всю жизнь, — со знанием дела проговорила Тэрим с набитым ртом и покачала головой.

— Что ты имеешь ввиду? — не поняла Хан, а ребята лишь прыснули в кулак.

— Весь день пребываешь в астрале, и я даже могу заверить, что видела, как ты шевелишь губами, как будто разговариваешь с кем-то, — пожала плечами Сон, — Скажешь, нет?

— Ха-ха три раза, — без злобы закатила глаза Хан. А у самой слегка подкосились коленки — не хватало ещё закрепить за собой статус душевнобольной.

— Да и с первого раза понятно, — улыбнулась подруга, — Кстати, ты так и не рассказала нам о своей таинственной встрече, — Тэрим поёрзала на стуле и передвинулась поближе к Раныль.

«Откуда она знает?! Что она знает?» молниеносно пронеслось в голове.

«Что?» прозвучал такой же быстрый ответ.

«Ой, не до тебя сейчас!»

— Раныль? — Кёнсу обеспокоенно смотрел на девушку и щёлкал пальцами у её лица.

— Какая встреча? — Хан очнулась от оцепенения.

— Ну, помнишь… — Тэрим пыталась взглядом намекнуть о том дне. Дне, когда Чунмён назначил её «главной» и своими восхитительными пальцами потрепал девчушку за волосы. Раныль ничего не оставалась кроме как сделать вид, будто мозги сегодня оставила дома.

Сон вздохнула и готова была пробить себе лоб рукой.

— В тот день, когда ты оставила меня на растерзание Чунмёну, — Раныль невольно улыбнулась представшей картине — пылающие уши подруги сводили на нет небрежность тона.

— Чунмён тебя терзал? — Бэкхён, казалось, лишился дара речи. Каким-то удивительным образом, Бён умудрялся добавить двойной смысл во что бы ни говорил.

— Да не об этом я! Мы же вообще-то Раныль расспрашивали, что вы ко мне пристали?!

— Нет уж, милочка, когда старосту класса, гордость школы и главного редактора школьной газеты, публикующегося под именем «Школьная газета», — Бён вскинул подбородок и поднял вверх указательный палец, — …терзает другая гордость школы и президент по совместительству — я должен был знать об этом! Столько лет, столько сил было вложено в это дело!

Кёнсу возвёл глаза к небу. Раныль решила, что ей не послышалось, когда До одними губами зашептал «Ну что за болван?».

— Сон Тэрим, которая, всё-таки, смогла! Ай да, чертовка!

— Бэкхён… Как, в твоём понимании, я сейчас должна реагировать? — Тэрим вытаращила глаза на друга и казалась уязвлённой до глубины души.

— Пробормотать вялые извинения и приступить к подробностям!

Тэрим буравила взглядом Бэкхёна целых три минуты. Затем резко повернулась к Раныль, которая уже успела обрадоваться, что о ней все давным-давно позабыли. Как же.

— Ну, так с кем ты встречалась? Ты так быстро сбежала, торопилась, вряд ли к бабушке! — Тэрим выглядела и впрямь заинтересованной, что у Раныль засосало под ложечкой от того, что сейчас, наверняка, придётся врать и много, — Колись, давай, приглянулся кто-то?

«Чё-ё-ёрт! Что же делать?!» размышляла Раныль.

«Что случилось-то?» голос в голове снова появился.

«Кай?»

«Что?»

«В какой стороне Мексика?»

«А тебе зачем?»

— Да я просто… — начала мямлить Хан.

— Он, что, старше нас? — Тэрим решила расколоть подругу во что бы то ей ни стало.

«Кай?»

«Ну что опять?»

«Тебе лет сколько?»

«Ну как тебе сказать..? Не слишком молод, не слишком стар…»

Хан прикрыла глаза, ощущая жуткий зуд под веками.

— Ну… «Не слишком молод, не слишком стар», — нехотя, цитирует Раныль и мечтает провалиться сквозь землю. Ребята странно на неё косятся.

— Ла-а-дно, — вздыхает Тэрим, — В каком он классе?

Раныль тупит взгляд. В голове тут же прокручивается момент, где она гладит огромного волка в лесу. В каком он классе…в классе млекопитающих он. Хотя это — хмыкает — не точно.

Тэрим понимает молчание Раныль по-своему, то есть совершенно неправильно, ахает и подносит руку к губам. Раныль почти слышит, как шестерёнки в голове подруги перекручиваются, настраиваются на новый лад, маленькие пазлы собираются воедино и как со звонким «трынь» зажигается лапочка догадки.

— Так он не школьник? И на сколько он старше?

Раныль чувствует, как теряет почву из под ног и нещадно краснеет.

— Н-нет же, — сглатывает она, — Я не очень хорошо его знаю…

— Ага, как же! Не ссы, все свои! — Тэрим выжидающе смотрит на мальчиков, ища поддержки. Те, в общем-то, благоразумно в девичьи разговоры не лезут. Глядя на подругу, Раныль ловит себя на мысли, что Тэрим выражает готовность ждать хоть до нового года, лишь бы Хан призналась. Не сдерживается и выдаёт смешок.