Но, разумеется, ей было невдомёк, что зверь почувствовал её присутствие тут же, стоило девичьей ноге ступить на территорию леса. Его очень злило напускное упорство Раныль, ведь он слышал, как её сердце, подобно загнанной бабочке, отчаянно хлопает крыльями, стараясь вырваться из грудной клетки. И как прерывисто она дышит, облизывает губы и жмурится от новых царапин. Он чувствовал её всю и это напрягало.

Давай, топай уже обратно, глупая девчонка!

Раныль же была преисполнена непонятной уверенностью, что волк, в общем-то, не причинит ей вреда. Как глупо, боже, как глупо и наивно. Девушка хмыкает.

Откуда ты знаешь?

Да потому что…

Раныль может поклясться, что взгляд у животного был…человеческий.

Вполне себе осмысленный и трезвый.

У девушки сосёт под ложечкой от страха и тупой боли в висках от перенапряжения, но шагу он не сбавляет. Даже наоборот. Несётся вперёд, сломя голову, боясь струсить и убежать.

А ей так нужно.

Так хочется заглянуть в эти человеческие глаза хищника ещё раз.

Под крупными лапами сминаются уже пожелтевшие листья и хрустят мелкие ветки. Нос улавливает исходящий от девушки страх, а вместе с тем её пугающую в себе уверенность.

А Раныль же не была уверена ни в чём. Что, если она рисковала зря, и её загрызут при первом удобном случае? Хотя куда уже более удобном. Или она и вправду сошла с ума…

Хан Раныль, соберись!

Девушка так глубоко уходит в свои мысли, что не сразу замечает, как оказывается на большой поляне. На вид столетние крупные деревья стоят идеальным кругом, как бы защищая это место от любопытных глаз. Девушка бросает взгляд назад и с ужасом осознаёт, что не помнит, как сюда дошла. А значит, не знает, как выбраться.

Подавив подступающую панику, девушка несмело шагает вперёд. Когда Раныль почти оказывается посередине поляны, замечает некое движение между деревьев перед собой.

— Я знаю, что это ты! — кричит девушка, — Выходи, не бойся.

И Хан тут же прикусывает язык и прикрывает глаза. Ага. Это ещё кто кого должен бояться.

— Я знаю, что ты меня не тронешь! И знаю, что это ты меня спас на дороге. Пожалуйста, покажись, — к концу речи девушка переходит почти на шёпот. Но её услышали и прислушались к её просьбе, потому что через некоторое время волк всё же шагает вперёд прямо к застывшей Раныль.

К слову, девушка отмечает про себя, что взгляд у него и вправду осмысленный, а ещё ей почему-то хочется ему доверять.

Животное шагает нарочито медленно и вальяжно, явно испытывая нервы девушки на прочность.

— Привет, — выдыхает Раныль, когда они оказывается лицом к лицу.

Девушка рассматривает волка с нескрываемым интересом, пялится, отчего волку кажется, что с него вот-вот спадёт шерсть от столь пронзительного взгляда. Не веря своим глазам, Хан прикидывает примерный рост животного. Тот буквально на целые головы две выше неё, и это-то просто волк!

Как бы, не так.

— С ума сойти, — шепчет девушка, — А я-то уж и не знала, что думать. Даже склонялась к мысли, что ты мне померещился, — улыбается и заглядывает в глаза напротив.

Волк, кажется, недовольно хмыкает. Как, мол, ты посмела такое подумать.

— Я правда уже было решила, что тронулась умом! Обалдеть! — расхохоталась Хан и плюхнулась прямо на землю, — Ну ты присаживайся-присаживайся, не стесняйся!

Животное издаёт непонятный звук сквозь зубы. «Обиделся» перевела для себя Раныль.

— Ой, да ладно тебе! Я по глазам твоим вижу — понимаешь ты меня! — отмахнулась девушка, — Садись уже.

Волк постоял с минуту, подумал, — Раныль решила, что тот уже рисует сценарий её убийства в своей голове, но былого страха уже не чувствует — а потом разлёгся по-царски у ног девушки, опустив голову на сложенные вперёд лапы. Раныль всё так же рассматривала животное почти влюблённым взглядом.

Ну, серьёзно! Это ведь не так страшно.

Главное, его не злить.

— Я отдаю себе отчёт в том, что сейчас это прозвучит странно, но…ты случаем разговаривать не умеешь? — девушка заглянула в шоколадные глаза, которые уставились на девушку, будто у неё неожиданно выросла вторая голова.

— Ладно, — не теряя настроя ни на секунду, продолжила Хан, — Ты, должно быть, думаешь, что я сумасшедшая, — в ответ волк утвердительно хмыкнул, — Эй! Вот видишь, ты меня понимаешь! Это значит, что я не сошла с ума! Ты понимаешь человеческую речь. Более того, ты спас меня в тот несчастный день, и раз уже ты не выдумка, а вполне себе живой и понимаешь меня, то я бы хотела поблагодарить тебя за своё спасение!

Волк ничего не ответил и лишь продолжал сверлить Раныль взглядом. И чёрт его знает, зачем он вообще притащил надоедливую девчонку на эту поляну. Люди не могут самостоятельно найти это место, если только сам волк не хочет быть обнаруженным. Впрочем, он не успевает толком пожалеть об этом.

Потому что…

Лицо девушки светилось от восторга, только лишь искорки из глаз не летели, и сама она щебетала о чём-то без умолку, казалось вот-вот, и совсем по-детски захлопает в ладоши. Он взглядом проходится по девичьей фигуре: сидит себе спокойненько, болтает, задирающуюся юбчонку поправляет, будто не сидит напротив кровожадного хищника, что ловит каждое её движение; заправляет прядь волос за ухо и мягко ему улыбается, несмотря, на то, что вид-то у него опасный и не внушающий доверия по всем пунктам инстинкта самосохранения. У этой девчонки он будто отсутствовал напрочь.

И это зрелище почему-то успокаивает его. Слушать непрекращающуюся болтовню девчонки и видеть, что она ему доверяет.

— Я, кстати, только недавно сюда переехала, — говорит Раныль, вытаскивая печенье из пакетика и протягивая молчаливому собеседнику попробовать. Тот, к слову, с удовольствием хрустит сладостью.

— Живу с бабушкой совсем рядом с лесом, — девушка подкидывает печенье в воздух, чтобы словить его ртом. Но оно падает прямо в глаз, отчего мелкие крошки попадают внутрь. Раныль подскакивает с места, жалобно поскуливая.

— Ай-яй-яй! Бли-и-ин!

Волк молча наблюдает за девушкой и обречённо выдыхает.

— Думаю, мне пора домой, — Раныль поднимает голову к небу, которое уже покрывалось вечерними сумерками, — Темнеет. Бабушка будет волноваться.

Поднимается с места, оттряхивает юбку и поднимает валяющийся на земле рюкзак.

— Хорошо, Раныль, пока. Было приятно с тобой поболтать. Увидимся завтра, — пародируя выражение лица животного, улыбается Раныль. В ответ получает лишь уже успевший стать знакомым недовольный хмык.

Увидимся завтра? Вот уж чему не бывать, самоуверенная девчонка!

— Слушай, а ты меня не проводишь? — не отрывая взгляда от деревьев, просит Хан, — Не уверена, что помню дорогу.

Волк молча шагает вперёд, не дожидаясь, когда девушка засеменит следом.

Уже оказавшись в своей комнате, Раныль позволяет себе радостно улыбнуться. Ну и ну! Она это сделала! Проследила за волком, мало того, ещё болтала с ним пару часов, будто те были старые знакомые.

Отчего-то в душе разливалось тепло. Раныль была уверена, это вовсе не обычный волк. Он совершенно точно не так прост, как кажется.

С беспокойными мыслями, Раныль садится за выполнение уроков.

— Тэрим, как думаешь, волки едят печенье? — на перемене девчонки сидели на подоконнике и болтали. Многие из одноклассников вышли пройтись по школе, и лишь несколько ребят оставались в классе.

— Волки? Боже, Раныль, ты опять за своё! — недовольно цокнула подруга.

— Да тише ты! — приложила палец к губам Хан и не заметила, как кое-кто из класса насторожился и принялся её слушать.

— Хан Раныль, я не знаю, что за муха тебя укусила, но — нет. Волки не едят печенье, если только ты не будешь её начинкой, — покачала головой Сон. Раныль успела поймать насмешливую улыбку одноклассника — Ким Чонина.

Тот, к слову, симпатию или каких-либо других признаков жизни у девушки по-прежнему не вызывал. И Раныль смело расценила это как само отсутствие приятных качеств у парня.