И все-таки на презентации я был в черной мантии, шарфе Гриффиндора, связанным мне Люсием и подаренным вчера, и остроконечной шляпе, которая все время норовила сползти с прически, которую мне уложил Мари. На большом столе в углу комнаты были разложены мои книги, значки с Гарри Поттером, волшебные палочки трех видов с подсветкой и ручки. Тори сам передвинул стол в угол из середины магазина, чтобы никто не мог зайти мне за спину и у меня был простор. Он все время стоял рядом и контролировал процесс. Очередь — довольно большая, к радости моего эго — контролировали два охранника. Шумные и радостные дети в нетерпении ожидания палочек немного напрягали меня и Тори время от времени извинялся перед толпой и уводил меня в подсобку — отдохнуть и попить чай или сок. Альдис был рядом, и вообще тут было много знакомых — в основном Ториниуса, конечно. Даже омега министра здравоохранения был с тремя внуками и приветливо интересовался моими делами и выходом следующей книги.

Первое время я был на подъеме, но через полтора часа сдулся, сказалась бессонная ночь и волнения по поводу предстоящего побега.

Поэтому в очередное чаепитие с Тори и Альди, когда бета, неловко отведя глаза на мой вопрос про Люси, сказал, что не планирует развивать с ним отношения, я вспыхнул, как порох, и не заметил, что сижу на коленях у мужа, а тот меня успокаивающе поглаживает.

— Милош, а вдруг Люсий метит на мои деньги? Плавали, знаем, — Аль нервно дернул щекой, отодвигая от меня чашку с чаем, чтобы я не обжегся.

— Коне-е-е-ечно! — едко возмутился я. — Он же тебя затащил в постель и крутил, завлекал, развращал, наверное, чтобы подсадить на омежьи прелести, да? Требует подарков, машину, брильянты и поездки?

Тори подо мной вздрогнул, гыгыкнув, но я больно хлопнул по его бедру. Смешно ему, видишь ли.

— Нет, — смутился бета. — Мы вообще еще не… — крякнул он, обрывая предложение. — И подарки он не принимает совсем. Даже для Рада. Но зачем ему бета? Зачем ему такой, как я?

Смущенный Альдис был неподражаем. Всегда холодный и сдержанный, сегодня он удивил меня, приоткрыв чувства и несвойственное ему волнение. — Ему нужен альфа, он любит детей…

— Коне-е-ечно! Ему нужен альфа, суровый, как северный ветер, угрюмый, как скала — вилку в глаз и не издаст ни звука, который без сожаления топит зайчат в ведре и носит гордо нательные шрамы, желательно через всё лицо! Чтобы его широченные брюки оттопыривал вечный каменный стояк с большущим узлом! Настоящий идеал! Который никогда не ошибается, а если ошибается, то вам показалось. Да, Альди?

Бета пошел пятнами, а Тори уже не сдерживаясь ржал, уткнувшись мне в плечо и я трясся на его коленях, в такт его смеху.

— Именно поэтому он сбежал от своего альфы с ребенком в никуда, и трепетно краснеет, если при нем кто-нибудь произносит твое имя? — Я хмыкнул, когда Альдис, мучительно обдумывая мои слова, закусил нижнюю губу.

Деловая хватка его, впрочем, никуда не делась и дала о себе знать встречным вопросом:

— Ты прямо страна советов, Милош. Тори невообразимо повезло иметь такого советчика рядом. Только что-то лично тебе это счастья не прибавляет? У тебя близорукость? Видишь все дальше протянутой руки, а под носом разглядеть не в состоянии?

Тори рыкнул и Альдис отпрянул, извинился и вылетел из подсобки.

— Милош, Аль в чем-то прав. — Тори потерся лбом о мою прямую спину, легонько поглаживая живот правой рукой. — Может пойдешь ко мне работать после родов? Внештатным сотрудником по важным вопросам. У тебя очень креативное мышление и интересный ход мыслей. Подумай над этим.

Тори удержал меня, не давая возмущенно развернуться и высказать ему в лицо что-либо нелицеприятное.

«Тасий! Давай останемся!» — заныл Васятка. — «Ну куда бежать с пузом наперевес, а?»

«Ага! Нас и тут неплохо кормят…» — уныло ответил ему. — «А в родах я буду на каком языке кричать?»

«На португальском «ААААААААА!» — заржал конем Александра-Фарели-Македонского прааативный сусел.

«Вася, бля! Тебе смехуечки, а меня в дурку сдадут. Во где разгуляемся с тобой напару! И Бубочку отнимут. И свободы лишат. Это фиаско, братан.»

Я решительно развел руки Тори в стороны, аккуратно вставая на ноги:

— Я подумаю. Спасибо за доверие.

И направился в туалет, куда меня гоняло все чаще и чаще, вне зависимости пил я жидкость или не пил.

«А еще раз вякнешь про «остаться» — выгоню нахер из моей головы, понял?»

35.

Я было хотел позвонить Шубричу из туалета, но слышимость тут была просто зашибенная, я слышал, как Тори сдвигал чашки на столе в подсобке, и не рискнул. Тори не оставлял меня ни на секунду. Просто какая-то тотальная охрана. Оно и понятно — много народу, хрен знает, как настроены эти читатели. Особенно, если брать в расчет комментарии на моем сайте — там было полно и отмороженных, и доброжелателей, и хейтеров. Мне было надежнее под защитой такого Тори, нового, как будто мы вернулись на заимку, только что-то было не так. Не было той сумасшедшей гонки с трахом — было какое-то новое отношение — спокойное, но более интимное и… черт, мне не хватало слов описать эти новые странные чувства!

«Это тебе не Гарри с Драко слешить» — захихикал Васятка в кулачок.

Время поджимало, надо было решить куда ехать, сворачивать деятельность здесь, продумывать все возможные риски, но у меня не было ни единой секунды побыть одному. Вначале Тори, как дракон кружил возле меня, потом передал с рук на руки о-папам, которые гордились моей книгой, честное слово, больше, чем я, и своей опекой задавили меня с двух сторон, не давая пискнуть и вставить слово.

Уходя, Тори напомнил мне, что сегодня у нас посещение омеголога, и чтобы я не строил никаких планов на вечер.

Еле-еле отбившись дома от желания Мари и Йенто накормить меня до состояния воздушного шарика за секунду до взрыва, я ушел в свою комнату, под предлогом поспать и отдохнуть, ибо про ночную поездку за заячьими ягодами шушукалась даже прислуга. Достал блокнот, думая еще дописать нужные пункты и вещи, которые мне пригодятся, и вырубился, еле успев засунуть блокнот под подушку. Организм начал подводить меня, становясь слабым и капризным.

Проснувшись через час, я испугался, что блокнот могли увидеть, но он лежал под подушкой так же, как я его туда засунул. Перечитав планы, я попытался выкроить время для посещения Зори, но сделать это, не зная, на сколько у нас запланирован прием у врача, было невозможно.

«Так позвони Тори и узнай» — глумливо предложил Василий. — «Совсем мозги растерял» — Сусл нагнулся, изображая поиск моих мозгов в песочке под ногами, и я не выдержал и засмеялся, набирая номер мужа.

— Алло? Что смешного, Милли? — Тори тоже улыбался, судя по его интонации.

«И что мне ему сказать? Мой суслик меня смешит? Вася! Отвечай!»

«Божечки-кошечки! И куда ты без меня денесси, если выгонишь?» — Василий скептично улыбался. — «Расскажи ему про Зори».

— Тори, ты на какую сторону член укладываешь? — спросил я внезапно для самого себя.

— Э… Что? — переспросил удивленный муж, прикрывая рукой трубку. — Извините, мне надо выйти, — глухо донеслось из трубки. — Милли? С тобой все в порядке? Ты где? Позови папу, пожалуйста! — стараясь говорить спокойно, волновался Тори.

— Тори, не уходи от ответа. Я в своей комнате, только что проснулся, где папа не знаю.

— Налево. А ты?

«Ыыыы. Выходил в туалет, чтобы помацать» — заржал Василий и я тоже прыснул в трубку.

— А я направо. А Зори — и звездочкой, и колбаской, и чем только не укладывал, — мой пересказ нашего разговора рассмешил и успокоил мужа. — Мне надо сегодня навестить его, он не был на презентации, хочу подарить ему книгу с автографом, а то обидится, что о нем забыли. Мы же друзья.

— Хорошо, Милли. Давай после врача сразу заедем к Зори. Скоро буду. Целую.

Трубка запищала отбоем и мы с Васяткой переглянулись. Молча. Он понял, что если что-нибудь ляпнет, все будет не в тему.