- На станцию.

- На озеро, поди?

- Туда. Дядь, и сколько вы с меня возьмете?

- Червонец. Меньше никак нельзя. Это по-божески. Я сколько с тобой времени потрачу? Так что, считай, по-божески. Тебе что, отец наказал лодку-то купить?

- Угу,- невнятно буркнул в ответ Петька и сделал вид, что сейчас его больше всего интересует дорога и неустойчиво семенящие по скользкому тротуару пешеходы.- А «ЗИЛ», он у вас новый?

- Не жалуюсь. Значит, на станции живешь? Отец-то где у тебя работает?

- Там же.- Петька не ответил, а промычал, очень уж ему не хотелось всяких расспросов. Целых десять рублей берет, чтобы лодку отвезти, и еще расспрашивает, где да что.

Водитель проехал перекресток и остановил машину возле знакомого Петьке магазина.

- Приехали. Беги выбирай, я масло пока проверю. Да деньги, смотри, крепче держи. В городе все случается,

Петька хлопнул дверцей и побежал в магазин. Он уже давно знал, где она стоит, его лодка. В правом углу, возле крайнего окна. Там еще гантели и гири разного веса. За деньги, конечно, от отца не поздоровится. Но ему обязательно нужно найти погибшего летчика! Дед Авдей, он хоть и старый, а про войну все помнит. Вот бы и ему в то время вместе с ним. Он бы показа-ал! А сейчас - что? На машину на ходу прыгнешь - хулиган, в школу не пошел - и с тобой уже дружить запрещают. Вон хотя бы попробуй зайди к Андрею Самарину, когда мать дома! Вроде бы и выгонять не выгоняет, а сам не захочешь оставаться: «Андрюш, подмой полы, у меня с рукой что-то!», «Андрюш, почисть картошки, а я рубашки твои простирну!». Не будешь ведь дожидаться, когда он «подмоет да почистит»…

Вот она лодочка! Теперь Петька от нее ни за что не отойдет, пока не купит. И весла, наверно, где-то припрятаны. Говорят, их отдельно продают. Пятнадцать рублей пара. Двести семьдесят пять за лодку, пятнадцать за весла и десять шоферу. Как раз триста получается. Тютелька в тютельку. Петька еще раз взглянул на ценник с цифрой «275» и перевернул его. Так будет надежней. Никто не подойдет. Короче говоря - продано.

Петька подозрительно оглядел покупателей в магазине - кажется, никто к его лодке не рвется. Пощупал в кармане тугой узелок и направился к кассе. Подумал, как же он будет разворачивать его при людях? Какой парень прячет деньги в чулок? Вернулся к лодке, потоптался рядом и нерешительно сел в нее, развязал узелок и стал отсчитывать деньги, сбиваясь и начиная снова. Зажатые в ладони, они никак не слушались Петьку.

- Ну что у тебя тут?

Петька вздрогнул, прикрыл деньги и, лишь когда узнал шофера, снова начал считать, перекладывая в пачке пятерки с одной стороны на другую и бормоча:

- Один, два, три… шестнадцать, семнадцать… двадцать один, двадцать два…- И тут две половины пачки сомкнулись, и Петька с отчаянием посмотрел на шофера.- Вот как до двадцать третьей дойду, они р-раз - и в кучу. Дядь, давай я их в лодке разложу, на дне? А ты заслони меня.

- От кого?

- В магазине всякое бывает,- напомнил Петька предупреждение шофера, а сам подумал, как бы кто не заинтересовался, откуда у него столько денег. Как начнутся расспросы - не открутишься. Да и кто поверит, что мать дала. А дальше такое потянется - скучно станет! -

Дядь, отсчитай двести семьдесят пять, а? - и Петька протянул шоферу все деньги.

- Экий ты нескладный! И как тебе отец деньги доверил. Сколько тут? - и шофер прибросил на вес пачку пятерок.

- Мно-ого.

- Вижу, что много.- Шофер поудобней уселся на борт лодки, видимо испытывая удовольствие от предстоящего подсчета.- Какой же ты мужик, когда деньги не научился считать?

- Научусь…

- Это конечно. Какие твои годы,- и шофер критически смерил Петьку глазами,- совсем еще зелененький. А червончик я все же сразу отложу, вот смотри…- Он отложил две пятерки и тут же убрал в карман.- Отцу что, некогда? Тебя послал? - Не глядя на Петьку, шофер плюнул на большой и указательный пальцы и быстро стал отсчитывать необходимую сумму.- Да тут лишку почти еще на лодку! Видать, у твоих родителей деньжищ - куры не клюют. На, припрячь остальные и крути в кассу. Некогда мне тут с тобой.

Петька взял деньги и встал в небольшую очередь перед кассой. Пока продвигалась очередь, он поглядывал на шофера, не раздумает ли он везти его лодку. Но тот уже деловито возился возле нее и даже выдвинул корму, приготавливая для погрузки. И все же, когда Петька протянул в окошко кассы деньги, сказав: «Лодку», и получил чек, он почувствовал, как сразу что-то оборвалось в нем, и весь он съежился, поник от тревожного предчувствия.

Ему уже казалось, что жесткая отцовская ладонь откачнулась в сторону, чтобы со взмахом обрести силу, способную сбить с ног не только его. Серенький квадратик чека он нес за самый краешек, как будто боялся испачкать его. Ну и пусть отец кричит, пусть бьет его своими граблями. Петька ради лодки может выдержать все. А с лодкой он обязательно найдет летчика. Дед Авдей говорит, в пруду он, и дядя Саша Погорелов, дяди Федин брат, тоже об этом сказывал. Там летчик, в пруду. Подумаешь - деньги!

Почти весь город проехали молча. Петьке было от чего молчать. Встреча с отцом, как бы он ни старался ее оттянуть, наступит.

Большие каменные дома города остались позади. Тряская дорога швыряла машину с борта на борт, и лодка в кузове гремела пустой бочкой. Петька мял в кармане тощий остаток денег и с тоской смотрел на приближающийся поселок. Впереди, на обочине, обернувшись, остановился какой-то парень и поднял руку. Просил подвезти. Но шофер и не думал останавливаться.

- Дядь, останови,- попросил Петька.

- Тут рядом. Дойдет.

- Останови, дядь! Это же Андрюха Самарин! - узнав товарища, обрадованно закричал Петька и, не дожидаясь, когда притормозит машина, открыл дверь.- Андрюха! Это я! Лезь в кабину.

- Ты откуда?

- А-а-а! В городе был.

- И я,- ответил Самарин, усаживаясь рядом с Петькой.- На работу устраивался.

- Шофером? Как отец?

- Да, в гараж. Пока слесарем.

- А чего это?

- Нет восемнадцати.

- Ну и сидел бы дома. Нашел работу - два года слесарить.

- Это тебе можно сидеть,- с упреком в голосе ответил Самарин и подумал: «Хорошо ему. В семье один. Ну чего ему не учиться! Разве бы я, будь жив отец, пошел сейчас работать? Да никогда! После десятилетки - другое дело. И шофером можно, как отец, и в институт».

- Ты где сел?

- От магазина,- проговорился Петька и замолк.

- Дружок твой, видишь, какую лодку купил,- обратившись к Самарину, кивнул шофер в заднее стекло кабины.- Дюралевая. На сто лет хватит.

- Правда? - не поверив, спросил Андрей.

Петька не ответил: сделал вид, что не расслышал и разглядывает дорогу. Шофера же, видно, больше не интересовали разговоры. Он старался побыстрей доехать до места и освободиться от Петькиного груза. Он курил, глубоко затягивался и выпускал дым в боковое окно, открытое наполовину. А Петька вдруг увидел родной дом, пустые ведра и чадящую от сырых дров голландку. И еще сильную отцовскую руку, преграждавшую, как шлагбаум, путь к отступлению, глаза матери и ее слезный крик: «Беги, Петя! Беги!» И он убежал, как просила мать, убежал с деньгами… Их надо было сохранить. А он… лодку купил!

Петька вздохнул и посмотрел в окно. Станция все ближе и ближе. Отчетливо стали просматриваться окна домов, серые палисадники с кустами акаций и сирени. Скоро плотина, а за плотиной поворот на самую широкую улицу поселка, на которой и жил Петька. Совсем мало дороги осталось. А машина бежит и бежит. И ему уже видится широкогрудая фигура отца у ворот дома и как мать со страданием глядит из-за его спины и одними губами шепчет: «Что же ты, Петюш?.. Я на сохранность тебе доверила…»

И вновь, как эхо, повторился отчаянный крик матери: «Беги, Пе-е-тя! Беги!»

- Останови, дядь! - Петька так истошно заорал, как будто кто-то попал под колеса автомобиля.

Шофер резко тормознул, и было слышно, как лодка по инерции скользнула по кузову и глухо ударилась в передний борт. Шофер огляделся, а потом с досадой уста^ вился на Петьку: