— Наконец-то он мой, только мой. Слышишь старик! — крикнула она, глядя-куда-то вверх. — Ты так не хотел его мне отдавать, боялся чего-то, все сделал для этого! А теперь гляди!
Ее рука с зажатым посохом «взлетела» вверх.
— Гляди! Любуйся! Он мой!
Мир на мгновение дрогнул и поплыл перед глазами кровника, а до ушей донесся тихий гул, идущий откуда-то из недр самой земли. Магические потоки сбились, закружились, рвясь и заматываясь в причудливые клубки, взрываясь разноцветными хлопьями. Эндрис на несколько секунд закрыл глаза, пытаясь несколько отрешиться от творящейся вокруг вакханалии, затем вновь посмотрел на Владычицу и осторожно поинтересовался:
— Госпожа, посох мы получили, не лучше ли вернуться в форт и приказать магам подготовить портал в столицу?
— Мой дорогой, Эндрис, ты чего-то боишься, — рассмеялась в ответ эльфийка, а ее плащ из теней взметнулся вверх словно пара крыльев. — В моих руках мощь, которая может изменить саму суть этого мира, кто сможет бросить мне вызов.
Грохот, раздавшийся из-за закрытой двери библиотеки, заставил Варка обернуться и сделать несколько шагов назад, так как одна из створок приоткрылась, пропуская внутрь израненного гвардейца в разодранной форме.
— Ваше высочество, на нас напал…, - только и успел произнести он, так как из пола выдвинулся каменный шип, насадив беднягу на свое острие словно муху.
Створки дверей с грохотом распахнулись, едва не сорвавшись с петель.
— Эллар, ты предсказуем, — эльфийская владычица с усмешкой посмотрела на появившегося на пороге коммандера, однако завидев его спутника удивлённо вскинула брови, затем нахмурилась. — Не ожидала, что ты еще жива райзеновская дворняга.
Человеко-волк в ответ лишь оскалился и угрожающий посмотрев на Варка готовившегося применить одно из своих заклятий, предупреждающе зарычал.
— Оставь посох и уходи, — бросил Эллар усталым голосом, делая шаг вперед. — Я не хочу драться с тобой.
В ответ эльфийка заливисто рассмеялась.
— Наивный, наивный Эл, неужели ты и вправду веришь, что я это сделаю? Действительно? Не одну сотню лет искать все части этого посоха и вот теперь: «Ой, он мне не нужен, оставлю лучше его доблестному коммандеру, а сама пойду любоваться на цветы манроглии». Бредово звучит, не находишь?
— Эйн, прошу, не надо…
Рот Владычицы презрительно скривился.
— А я смотрю, ты боишься? Вот только за кого? За меня или себя? А может за сестру? — она прищурилась. — Хотя, погоди, старик же предсказал вашу судьбу. Да, да не удивляйся, я, точнее она, тогда была в соседней комнате и все слышала. Как он там сказал: «Ты потеряешь лицо, а затем жизнь и все, кого ты любил, кого знал, исчезнут из этого мира».
Лицо Эллара помрачнело.
— Ты обещала не трогать сестру.
— Я обещала освободить ее от клятвы, и я сдержала слово. Остальное…, - она махнула рукой. — Впрочем, я не мстительна, Эл, ведь это ты пошел против меня, а не она, так что это только наши дела и других сюда впутывать я не хочу.
Тряхнув своими золотистыми волосами, она очаровательно улыбнулась и, склонив голову набок, задумчиво посмотрела на Варка.
— Дорогой, — произнесла она елейным голосом. — Помнится, я обещала, что ты вместе со мной припадешь к источнику великой силы, что ж….
Посох в ее руках засветился призрачным светом, заставив коммандера вскинуть руки, активируя защитное заклятие, а Авикса угрожающе зарычать, однако сорвавшийся с вершины посоха луч ударил в грудь остолбеневшего кровника окутав его тело искрящейся оболочкой. Эндрис недоумевающе посмотрел на свои светящиеся руки, а затем все его тело неожиданно скрутила сильнейшая судорога, бросившая мага на пол и заставившая биться в агонии.
— Знаете, — сказала эльфийка равнодушным взглядом наблюдая за своим подручным тело которого стало вдруг вытягиваться, увеличиваться в размерах, а на голове над ушами проклюнулись изогнутые рога, — что отличает подлинного мага крови от обычных адептов этого искусства? Это то, что в каждом из них живет демон. Да, да самый настоящий демон, и чтобы он не проснулся, бедняге Варку в детстве пришлось убить свою мать и выпить ее крови. Однако стоит подтолкнуть…
Варк с рычанием поднялся на ноги, покачиваясь и оглядывая библиотеку мутным взглядом, затем посмотрел на свои руки, ощупал лицо, рога и, подняв морду к потолку, взревел.
Эльфийка шагнула к нему и, успокаивающе проведя пальцами по бугрящемуся мышцам покрывшемуся темно-серой чешуей предплечью, прошептала:
— Ну, успокойся, дорогой. Для меня ты все так же прекрасен. А теперь иди, иди туда, — кончик посоха указал в сторону выхода. — Утоли свою жажду крови. Если хочешь, убей всех, мне никого для тебя не жалко, иди.
На миг глаза Варка прояснились, он явно хотел что-то сказать, но изо рта, медленно превращающегося в украшенную кривыми клыками пасть, вырвалось лишь хриплое рычание. Он опустился на одно колено, подставив ладони Владычицы свою рогатую голову, затем поднялся и, тяжело топая, направился к выходу.
Эллар, с холодной невозмутимостью наблюдавший за происходящим, словно очнулся, дернувшись было за Варком, но скинувший волчий облик Авикс его остановил, крепко ухватив за плечо.
— Пусть идет, там найдется, кому о нем позаботиться. Наша судьба здесь, иль забыл?
Коммандер угрюмо посмотрел на товарища и нервно дернул плечом, скидывая его руку.
— «Наша судьба здесь», — какие громкие слова, волчонок.
Натан тяжело вздохнул и повернулся к Владычице.
— Я уже давно не волчонок, Эйн, а скорее матерый волк. И я так же как Эл не хочу драться с тобой, но в отличие от него я понимаю, что этого не избежать. Ты зло, первородное зло и тебя нужно остановить. Здесь и сейчас.
— Я зло? — тонкие брови эльфийки удивленно приподнялись. — Поверь, волчонок, ты ошибаешься — это не так, совсем не так. Твой взор зашорен ложными ценностями. Дружба, любовь, верность, зависть, ненависть, разврат все это стороны и грани одной медали. Не веришь? Ну возьмем разврат. Ты узнаешь, что твоя любимая гуляет по другим мужикам, спит твоими друзьями, и кипишь в праведном гневе, желая ее наказать, считаешь падшей женщиной. Но это тут, а вот в небольшой империи Таврос, что лежит по другую сторону океана, женщина, которая за год имела меньше десяти мужчин, считается неполноценной и недостойной любви. Так что все относительно мой дорогой, волчонок, и ваш учитель это знал и никогда не считал меня вселенским злом. Скорее отступницей, безобидной хулиганкой.
Она игриво хихикнула, шаловливо захлопав пушистыми ресницами.
— Он просто любил тебя. Любил как родную дочь, — выдавил Авикс, нервно играя желваками. — Любил и надеялся. Впрочем, хватит болтовни, либо отдавай посох, либо…
— Либо что? — спросила эльфийка, прищуриваясь. — Убьешь меня?
— Если потребуется.
— Вот как, — тонкие губы женщины скривились в презрительной усмешке. — Что ж, волчонок, ты хотел, чтобы я была злом, я буду ЗЛОМ, — ее голос огрубел, обрел мощь, а вокруг заклубилась мгла, заковывая ее в свои доспехи. — И да случится предначертанное. Я уничтожу вас, а затем изменю этот мир, так как хотела это сделать моя мать. Эта будет новая реальность и в ней не будет места таким как вы!
Авикс зарычал, а его лицо стремительно изменилось, превращаясь в волчью морду, из пасти которой на пол упало несколько светящихся синим светом капель. Прыжок. Пылающие неоном когти рвут призрачный плащ, но в бессилии скользят по доспехам из колышущейся мглы, обнявшей плотной пеленой гибкий женский стан. Эриктогар тут же отпрыгивает назад и принимается кружиться вокруг своего противника, готовясь к новой атаке и постоянно косясь на своего застывшего в нерешительности товарища.
— Тебе не одолеть меня, волчонок, смирись, — голос эльфийки больше похож на шипение огромной змеи, а слова давят точно многотонные каменные блоки, пытаясь сломить волю, заставить повиноваться. — Смирись.
— Нет.
Новая атака. На этот раз когтистые лапы эриктогара работают с бешённой скоростью, но каждый раз на их пути каким-то чудом оказывается пылающий алым пламенем посох. Кажется, что Владычица двигается медленно и лениво, но, тем не менее, все атаки Авикса проваливаются практически в самом начале, зато его теле с каждым таким выпадом появляется новая рана. И уже понятно, что эльфийка просто играет со своим противником, буквально наслаждаясь каждым мгновеньем этой неравной схватки. Часть пола неожиданно вздыбливается бугром, скидывая с себя эльфийскую колдунью, а поднявшаяся в воздух пыль оборачивается настоящим дождем из тонких каменных игл. Взмах туманных крыльев, иглы замирают в воздухе, затем текут словно смола, падая вниз тяжелыми каплями, а сам мир дрожит, плывет и под ногами друзей разворачивается огненная бездна и лишь под их ногами сохраняются небольшие островки черной как смоль, покрытой пеплом, земли.