Мы сняли с себя «одежду», бросились в «постели» и утонули в чем-то мягком: под нежной чешуей-простыней оказалась наполненная, повидимому, воздухом перина. Такие же были и подушки.
— По показанию хронометра, — донесся голос профессора, — мы покинули Землю всего лишь одни сутки, 2 часа и 6 минут!..
— Но кажется, — удивился я, — что прошло не менее недели… Сколько, однако, уже пережито за этот короткий срок и как это все чудесно и невероятно!
— А помните, как вы читали в пивной мое объявление?
Мы рассмеялись и зарылись в одеяла. Согласно указанию сатурнитов, я повернул край стоявшего у постели столика, и свечение потолка медленно померкло… Причудливо выделялись лишь фигуры окон. В комнате было абсолютно тихо: ни один звук не достигал до наших ушей ни снаружи, ни изнутри «гостиницы». Усталые до последней степени, мы сразу же заснули.
Когда я открыл глаза, деревья и животные светили своими разноцветными красками, откидывая на стены и пол радужные тени. Профессор бесшумно разгуливал по мягкому полу в своих чешуйчатых туфлях и брюках.
— Вы проспали, Брайт, восемь с половиной часов. Я встал полчаса тому назад и чувствую себя превосходно. Уже много лет я не отдыхал так, как здесь! А вы как спали?
— Как убитый. Самочувствие великолепное.
— Прекрасно. Но что мы будем теперь делать? Как позвать кого-нибудь?
— Очень просто, — ответил я в хорошем расположении духа: — оденемся, выйдем в коридор и поймаем за рукав первого попавшегося сатурнита. Мы всем здесь известны, и он уж доставит нас куда-нибудь.
Но в коридоре никого не оказалось. Тогда мы отправились на поиски и, привлеченные тихим пением и музыкой, забрели в большой зал-лес, где застали нескольких сатурнитов. Они приветствовали нас своим мелодичным «и-и!», один из них тотчас же встал и куда-то повел нас.
— Обратили ли вы внимание, Брайт, — сказал по дороге профессор, — на необычайную бедность их языка, совершенно не вяжущуюся с высокой культурой? Ведь, кроме нескольких звуков, мы ничего от них пока не слышали! Не знаю, как в других областях, но, судя по междупланетному полету, их познания в физике, механике и математике должны быть колоссальны. При такой бедности языка это совершенно непонятно!
— М-да… Они вообще удивительно молчаливы и почти что не говорят друг с другом. Я уже думал над этим. Не может ли это быть, мистер Брукс, что их социальный строй основан на тех же принципах, что и у муравьев, где каждый безмолвно выполняет свои общественные функции?
— Не думаю… Деятельность муравьев основана на инстинкте, и у них нет никакого прогресса. Сатурниты же — существа необычайно разумные с развитым мозгом. Помните их телескоп? Инстинктом его не построишь. Тут что-то не так… Мы стоим, Брайт, перед загадкой, и я не уверен, удастся ли нам ее раскрыть. У меня есть по этому поводу одно довольно фантастическое предположение, о котором, однако, умолчу, пока не попытаюсь проверить его. Но одно мне ясно: язык им не нужен, и они могут работать и выполнять общественные функции, обходясь без единого звука.
— Затем, интересно было бы знать, — кто эти невидимые рабы, которые все здесь воздвигли и которые изготовляют продукты потребления? Неужели какая-нибудь побежденная раса или же загнанный в подвалы рабочий класс? Ведь, ни в столовой, ни в этой гостинице мы не видели слуг. До сих пор мы встречали здесь только блестящих господ!
— Нет, мне чуется нечто совершенно иное: все это походит скорее на усовершенствованный общественный строй. Также и по этому поводу, — прибавил профессор с загадочной улыбкой, — я кое-что предполагаю, но опять-таки воздержусь от преждевременных догадок. Что же касается рабочего класса, то он не может находиться в подвалах уже по той простой причине, что пищу, как вы вчера за ужином видели, нам подавали не снизу, а сверху!
Рассуждая таким образом, мы попали в зал-бассейн. Так же, как и первый, он был из белого камня и в лесном стиле. Вода в нем имела зеленый цвет.
Через несколько минут освеженные мы возвращались в столовую. Провожатые безмолвно усадили нас за стол, на котором сразу же появилась сверху пища.
— Интересно знать, что будет дальше, — рассуждал я за завтраком. — Ведь, не будут же они только безмолвно всюду водить нас, кормить и купать! Постараются ли они отправить нас домой или же оставят у себя как редкие экземпляры? Как вы думаете, мистер Брукс?
— Ни то, ни другое. Если бы они намеревались отправить нас домой, то сразу бы сделали это, когда резонатор открыл в их присутствии люк. Но нет, они хотят ближе познакомиться с нами и узнать о нашей планете. Кроме того, они, несомненно, заинтересовались способом открытия пространства и намереваются проникнуть в нашу тайну.
Принимаясь после какой-то жидкости за нечто голубое, похожее на пудинг, профессор спросил:
— А вы не скучаете о ветчине, чае, кофе, яичнице?..
— Нисколько! Все это слишком вкусно здесь. Мне кажется, что пища сатурнитов очень гигиенична и, несмотря на ее легкость, чрезвычайно питательна. Не химическая ли она?..
— Не думаю. На Земле время от времени появляются в качестве курьеза идеи о химическом питании в будущем. Но с биологической точки зрения они не выдерживают никакой критики, ибо пищеварительный тракт должен иметь работу; в противном случае часть органических функций, в деятельности каковых и заключается процесс, именуемый жизнью, отпадает. Поэтому фантастические капли или пилюли, которые сразу бы сделали человека сытым, принципиально неприемлемы и не являются разрешением проблемы питания человека в будущем. Я подозреваю, что сатурниты — вегетарианцы на основе как гигиенической, так и этической точек зрения. Они никого не убивают и не едят трупов. Обратили ли вы внимание на отсутствие кожи? Вспомните все, что мы видели в снарядах и зданиях: кожи нигде не было! Даже обувь сделана из металлической чешуи, что еще более подтверждает высказанную мною мысль.
В этот момент в столовую вошли наши вчерашние друзья. Они приветствовали нас: «й-и», и я гордо пропел им: «у-ва´-у»! Одна из сатурниток откинула каску и улыбнулась в ответ. Она была, повидимому, довольна мною.
Когда мы окончили завтракать, сатурниты пригласили нас знаками последовать за ними наружу.
15. Математика и анатомия
Было уже около полудня. Ослепительно сияющие солнца раскаляли все попадающееся им на пути, что заставило нас одеть темные очки.
Нас усадили в громадную «лодку», воздушную «яхту». Быстро поднявшись на несколько десятков метров вверх, она застыла в пространстве на одном месте, слегка покачиваясь из стороны в сторону. Профессор осмотрел ее внутренность и, не обнаружив ничего, объясняющего это явление, заметил:
— Вот видите, я говорил вам, что их техника и междупланетный полет, в частности, куда сложнее, чем это на первый взгляд кажется! Поднимаясь вертикально вверх, они неподвижно «повисают» в пространстве, держась каким-то непонятным образом в воздухе!.. Желал бы я только знать, какой энергией они для этого пользуются!
Воздушная яхта застыла на одном месте.
Сатурниты подвели нас к «борту» и указали вниз. Мы находились, несомненно, над городом, совершенно непохожим на наш. Он представлял собою колоссальный сад-парк, чрезвычайно богатый цветами и зеленью. Обычные и, казалось бы, неизбежные в больших городах, в связи с ростом населения, небоскребы совершенно отсутствовали. Вместо них мы увидели среди деревьев огромные, блестящие круглые здания с выпуклыми, гранеными крышами, ослепительно сверкавшими на солнцах. Радиально от них исходили во все стороны дороги и тропинки, впадавшие в прекрасные ровные, широкие, параллельно и перпендикулярно расположенные друг к другу шоссе. Эти своеобразные улицы и переулки были покрыты каким-то веществом, блестевшим, как металл. Далее бросались в глаза десятки равномерно распределенных площадей, усеянных разнообразнейшими летательными снарядами, частично стоявшими и на улицах. Широкая, покрытая мостами река перерезывала город пополам, а в середине его находилась высокая мачта, напоминавшая собой Эйфелеву башню.