- Отдал? -тихо спросил он.

- Пограничник будет дрессировать, - сказал Юрка. - Он знает толк в собаках.

- Папку проводил, - сказал Стасик. - На фронт.

- Надоело клянчить жратву для него… Сотник уехал, а этот пузан в жизнь не даст… По роже видно.

- Будешь, говорит, тетку слушаться - пистолет подарю… Настоящий!

- Ему там лучше будет, - сказал Юрка. - Только бы под танк не послали… Конечно, танк взорвать - это хорошо. Дика жалко. Его ведь тоже разорвет на кусочки.

- Не убьют его, Юр? - спросил Стасик.

Юрка со свистом втянул щербатым ртом воздух, посмотрел на друга. Стасик был в своих рваных штанах и большой желтой отцовской майке: в этом наряде он снова стал похож на человека, а не на мальчика из детского садика. Проводив отца, Стасик первым делом стянул с себя тесный матросский костюмчик и отдал тетке. У нее много ребятишек. Среднему, Мишке, как раз впору будет. Глаза у Стасика были красные, лицо растерянное. В руках он вертел маленькую зеленую звездочку.

- Твой батька майор? - спросил Гусь, хотя и так отлично знал, что он майор.

- Ага, - кивнул Стасик, - комиссар полка.

- Жив будет, - уверенно сказал Юрка. - Вот увидишь, ничего ему не сделается.

- И я так думаю, - сказал Стасик. - Нельзя же и маму и папу… Так не бывает.

- Бывает, - резко сказал Гусь.

Даже сквозь загар стало видно, как побледнел Юрка. Стасик чувствовал себя неловко. Не нужно было этого говорить, но выпущенное слово назад не вернешь. Он не стал утешать друга. Не такой человек Юрка, чтобы его утешить. А потом, у самого Стасика на душе кошки скребли.

Небо над головой было чистое, но далеко за лесом толпились грозовые облака. Они напоминали синие снежные сугробы.

Со стороны станции доносились голоса, фыркали моторы машин, лязгали буферами товарные вагоны. Там полным ходом шла разгрузка эшелона. Прибыла новая часть. С фронта на отдых.

Юрка хотел подняться, но почувствовал, что штаны прилипли. Отодравшись от бревна, он зло сплюнул:

- Не отстанет теперь.

- Попробуй бензином, - посоветовал Стасик.

Юрка поглядел на небо, взъерошил черные волосы на затылке.

- Жарко, - сказал он. - Выкупаться, что ли?

ЧЛЕНЫ МЕТЕОРОЛОГИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА

Проснулся Юрка утром - и глаза не хочется открывать. Всю ночь снился Дик. С ящиком тола на спине он бросался под бронепоезд. Раздавался взрыв, вагоны и паровоз летели под откос, а Дик - жив-здоров - прибегал к Юрке, улыбался и говорил человеческим голосом: «Не бойся, не разорвет меня… Я железный!»

И правда, Дик был железный, а шерсть - стальная проволока.

Сколько ни валяйся в кровати, а вставать надо. Бабки нет. Ушла куда-то. Чугунок с холодной картошкой стоит на столе. В алюминиевой кружке жир, на тарелке- хлеб. Полегче стало с едой. В магазине опять прибавили хлеба, крупы, жира. И даже сахар по карточкам дают.

Юрка оделся и сел за стол. Взял картофелину, а в рот так и забыл положить: за окном творилось что-то необыкновенное. Отряд «истребителей» в полном составе разгружал машину. На землю сбрасывали доски, круглые белые бревна, инструменты. Тимка Груздь стоял на крыльце сельсовета с трубой. Труба была черная и с треногой посередине.

Юрка не стал завтракать. Пулей выскочил из дому, добежал до калитки, а на дорогу вышел степенным шагом. Не хватало еще, чтобы «истребители» подумали, что он сгорает от любопытства. Машина ушла, а ребята стали складывать доски и бревна. На Юрку никто не обращал внимания. Все были заняты делом. Перебрасывались между собой быстрыми непонятными словами. Владька Корнилов, опустив черный чуб на глаза, сидел на траве и топором открывал ящик. Юрка подошел поближе, заглянул через плечо.

- Отскочи, - сказал Владька.

- Топор-то в руках держать не умеешь…

- Отскочи, говорю! - Владька посмотрел на Юрку и прибавил шепотом: - Рванет - костей не соберешь!

Юрка шарахнулся от ящика, но потом снова подошел.

- Тол? - спросил он. - С толом я умею обращаться.

- Тол - чепуха, - сказал Владька, засовывая топор в щель, - тут, дорогуша, кое-что почище! - Крышка заскрипела и отскочила. В ящике лежали какие-то странные приборы - не то градусники, не то водомеры. И еще лежали в ящике черные железные стойки с белой шкалой и делениями.

Юрке вдруг вспомнилась школа, физический кабинет. Если сильно раскрутить за ручку два стеклянных диска е наклеенными на них серебряными полосками, то появится электрическое поле и по проводам пойдет ток. Как же называется эта машина? Так Юрка и не смог вспомнить.

- Сколько барахла… - покачал головой Гусь. - Я думал…

- Думают индюки и куры, когда их приглашают в суп, - сказал Владька. - Барахло… Темнота!

- У нас в школе таких штук было - завались.

- Станцию строить будем, - сказал Владька и любовно подул на прибор.

- Какую станцию?

Корнилов приложил круглую штуку со стрелками к уху и, блаженно улыбаясь, сказал:

- Не тикает.

Юрка пожал плечами и подошел к Борьке, заместителю командира.

- Отдал я.

- Чего отдал?

- Дика, - сказал Гусь. - В гарнизон отдал. Обучают его сторожевой службе… А он и так все понимает.

Здоровый неповоротливый Борька с любопытством посмотрел на Юрку и сочувственно покачал головой.

- Жалко?

- А ты думаешь… - вздохнул Юрка. - Надо. Там от него больше пользы.

- Как он этого… агронома? Помнишь?

- Чего вы будете строить? - спросил Юрка.

- Метео… рологическую станцию, - в два приема выговорил Борька.

- A-а знаю, - сказал Гусь. - Это микробу ловить…

- Не-е… Погоду будем определять. Когда дождь, когда ведро.

- Когда зима, когда лето… А я думал, - микробу искать. Микробу интереснее. Мы в школе искали. Она маленькая, ее в этот… ну который все увеличивает… надо искать.

- Будем температуру воздуха определять… - Борька посмотрел на небо и спросил: - Сколько сейчас градусов?

Юрка тоже посмотрел на небо, но там ничего не было написано.

- Много, - сказал Юрка. - А зачем температура? И так ясно, что лето на дворе, а не зима.

- Сейчас проверим… - Борька подошел к приборам, которые выложил Владька на землю, взял один в руки. - Двадцать четыре градуса.

- А дождь? - спросил Юрка.

Борька взял барометр.

- Так… переменно. Дождя не будет.

- Будет, - сказал Гусь. - Бабка без этих штук знает, когда будет дождь.

- Поменьше слушай бабкины прогнозы, - назидательно сказал Борька. - Науке верь.

- Эй, Гусь! - позвал Тимка Груздь. Он все еще не мог расстаться с трубой. Это была не простая труба, как сначала показалось Юрке из окна. В трубе блестели выпуклые линзы, на узком конце вращался окуляр с делениями. Тимка поставил трубу на треножник, приник к окуляру и стал крутить какой-то винт.

- Погляди, - предложил он Юрке.

Гусь глянул в трубу и присвистнул: красный семафор был так близко, что, казалось, до него можно рукой дотронуться. А на самом деле до семафора было километра два.

- Сила! - сказал Юрка, с трудом отрываясь от трубы. - Не то что бинокль.

Тимка пригнулся к трубе и минут пять смотрел в сторону леса.

- Поезд, - сказал он. - В трубу мы теперь будем каждый день глядеть, - Тимка показал на ящик. - Это все наше. Воинская часть подарила. Уехали на фронт, а метеостанцию нам оставили. Будем строить площадку.

- Эту бы штуку на башню, - Юрка дотронулся рукой до трубы. - Что хочешь увидишь.

- Это идея, - сказал Тимка. - Но сначала нужно сделать площадку. Метеорологическую. Установить термограф, барограф, гигрограф.

Тимка с удовольствием произносил непонятные слова. Лицо его так и сияло.

- На луну в эту трубу смотреть можно?

- Можно… Только в телескоп лучше.

- А на звезды?

- И на звезды.

- Тим, где разбивать площадку? - подбежал к ним «истребитель». Груздь важно обозрел окрестность и ткнул пальцем на четыре сосны:

- Тут… Учтите, чтобы тень не падала на приборы.