Встречаться с Ангелом не хотелось. Юрка отвернулся от окна.

- Кто это там свистит? - спросила Рита. - Тот тип?

- Тип… - пробурчал Юрка и подумал: «А вдруг еще сюда припрется?» Но, взглянув на Дика, сразу успокоился: пусть только попробует нос в дверь сунуть.

Рита сняла фартук, который сама себе сшила из старой отцовской гимнастерки, и уселась с книжкой на подоконник. Первое время она часто отрывалась от книги, поглядывая на «типа», разгуливающего у дома, но потом увлеклась и забыла про все на свете. Юрка походил по избе: деться некуда. Дик, положив морду на лапы, с любопытством следил за ним. Над его глазами двигались маленькие серые бугорки.

Снова за окном свистнули. Рита подняла глаза от книги, посмотрела на Юрку.

- Ждет.

- A-a, плевать!

В стекло мягко стукнулся снежок. Рита положила книгу на колени и повернулась к Юрке.

- Он целый час тут ходит.

«Дика натравить? - подумал Гусь.- Ух, припустит!» Он сорвал с гвоздя фуфайку и ахнул: карман до самой полы был оторван. «Где же это я?» И вспомнил, когда переваливался через борт машины, что-то треснуло…

- Где у тебя нитки-иголки? - спросил он Риту.

- А зачем тебе?

Юрка показал на фуфайку:

- Вот рассадил.

Рита раскрыла круглую жестяную коробку.

- Каких тебе ниток? Черных или зеленых?

- Все равно.

Юрка неловко вдел в ушко иголки толстую нитку, завязал на конце узел и стал пришивать карман. Иголка воткнулась в палец, и он заорал:

- У, черт!

Рита, уткнув нос в книгу, тихонько засмеялась. Гусь свирепо покосился на нее.

- Юр, возьми наперсток! - сказала Рита и бросила ему маленькую блестящую штучку. Юрка повертел ее в руках.

- На палец надень, - подсказала Рита.

- Понятно, не на нос, - сказал Юрка.

Он надел наперсток на большой палец, но через минуту сломалась иголка.

- A-а, и без кармана проживу! - крикнул он, обрывая нитки.

- Дай-ка сюда! - Рита забрала у него фуфайку и в пять минут пришила карман.

- Это… ну, спасибо, - выдавил он из себя.

- Пожалуйста, - сказала Рита.

Юрка взял с подоконника книгу и прочитал на обложке:

- «Айвенго», Вальтер Скотт… Это какой еще Скот?

- Английский писатель… Знаешь, какая интересная!

- А про что?

- Про рыцарей.

Юрка вспомнил, что, когда еще учился в школе, он.как-то начал читать книгу «Дон-Кихот». Там тоже было про рыцарей, только Юрка не дочитал эту книжку до конца.

- Про рыцарей не люблю, - сказал он. - У тебя про шпану нет книжек?

- Про шпану книг не бывает, - ответила Рита. Ее задело Юркино пренебрежение к Вальтеру Скотту.

- Бывает, - уверенно сказал Юрка. - «Странники» читала?

- А кто писатель?

Юрка, морща лоб, стал вспоминать.

- Ага, есть, - обрадованно воскликнул он. - Этот… Шишкин!

- Шишкин - это художник, - Рита старалась быть серьезной, но губы сами складывались в улыбку, - а писатель- Вячеслав Шишков.

- Про шпану даже кино показывали… «Путевка в жизнь», - оживился Юрка. - И песня есть такая: «Мустафа дорогу строил, а Жиган по ней ходил… Мустафа по ней поехал, а Жиган его убил…»

В стекло опять ткнулся снежок.

- Чего ему надо? - нахмурился Юрка. И вдруг, взглянув Рите в глаза, набросил на себя фуфайку и, обманув бдительного Дика, который все утро терпеливо ждал, когда Юрка возьмет его на улицу, быстро выскочил за дверь.

- Какой-то ненормальный… - сказала Рита Дику и, пожав плечами, раскрыла «Айвенго».

Увидев Юрку, Ангел засунул руки в карманы, подошел вплотную и отрывисто сказал:

- Ты брось эти штучки!

- Какие штучки? - спросил Юрка.

- Час хожу под окном, а он, как барин!

- А-а, - протянул Юрка. - Я спал.

Ангел поддал ногой мерзлую голышку. Она далеко отлетела и стукнулась о забор.

- У тебя тут приятель есть, - спокойно сказал Ангел.- Ну, этот шофер с бензовоза… Как он?

- Семен? Хороший мужик. А что?

- Поговори с ним, пусть подбросит на станцию.

- Это всегда, пожалуйста, - обрадованно сказал Юрка. - Отрываешься?

Ангел с любопытством посмотрел на Юрку. И тот медленно опустил голову. Глаза у Гришки пустые и холодные. Неприятные глаза. Нет, не вырваться ему из Гришкиных лап…

И зачем он тогда связался с ним? Если бы не Ангел, может быть, Юркина судьба совсем иначе сложилась бы.

Познакомились они в детской трудовой колонии. Гусь попал туда впервые. Его сняли с поезда. Тогда Юрка еще не воровал и даже не знал, как это делается. Он просто ехал в тамбуре в уральский город Кунгур, где жила его родная тетка. Он не знал ее фамилии по мужу, точного адреса, но верил, что найдет. Кормился как попало. Военные выручали: то котелок каши дадут, то сухарей подкинут.

Милиционер, снявший мальчишку с поезда, знать ничего не хотел про уральскую тетку.

- Уже слышал, - сказал он. - Все вы едете к теткам.

И с рук на руки сдал Юрку начальнику колонии. Там и встретились Гусь с Гришкой, по прозвищу Ангел.

Гришка уговорил его бежать. А потом на воле свел с бойкими черномазыми мальчишками. Они слушались Ангела и делали все, что он приказывал им. Черномазыми они были оттого, что редко умывались. Некогда было. Курсировали на поездах: в собачьих ящиках, в тамбурах, на угольном тендере. Не успел Юрка оглядеться, как эта черномазая шайка вовлекла его в воровство. Сначала на стреме стоял, потом и сам научился в мгновение ока срезать на вокзале пухлые вещевые мешки со спин теток. Научился перед самым отходом поезда выхватывать из рук зазевавшихся пассажиров чемоданы и нырять с ними под вагон, когда колеса начинали вертеться.

А потом с Гришкой поссорился. У Ангела были здоровые кулаки, и он при случае пускал их в ход в «разговоре» с черномазыми разбойниками. Обычно он это делал при дележе добычи, когда его сообщники требовали свою законную долю. Гришка забирал себе все самое лучшее. И попробуй возразить! Кровью умоешься…

Юрка однажды сдуру дал Ангелу сдачи, но тут же пришлось раскаяться: Гришка так отлупил его, что он два дня не мог с тряпья подняться. Еще хорошо, что Ангел нож не вытащил.

Гусь решил отколоться от черномазой шайки. Он сел на первый попавшийся поезд и уехал куда глаза глядят, только бы подальше от Ангела… И вот снова Гришка стоит перед ним и смотрит Юрке в самую душу.

- Хоть режь меня, никуда я с тобой не поеду,- твердо сказал Юрка. - Мне здесь нравится.

Он ожидал, что Ангел рассвирепеет, начнет грозить, но ничего подобного не произошло. Гришка отвел глаза в сторону, усмехнулся.

- Живи, коли нравится… Мне-то что?

Юрка подозрительно посмотрел на него. «Крутит!»

- Здесь летчики… - сказал он. - Северов обещал меня в рейс взять.

- Куда же ты полетишь?

- На фронт, фашистов крошить.

- А-а, - протянул Ангел. - Ну-ну, слетай.

Юрка пощупал пришитый Ритой карман и спросил:

- Где какава?

- Сховал.

- Гони мою долю.

- Бери, - Ангел оглянулся и направился к крыльцу. Там, спрятавшись за дощатым забором, он выгреб из своих карманов десятка два блестящих кубиков.

- Хватит?

- Не жирно, - заметил Юрка.

- Потом еще дам, - сказал Ангел.

Юрка не понимал: что случилось с Гришкой? Сам пришел к нему и принес эти шоколадные кубики. Не ругается, добрый такой. Что он задумал?

Усевшись на мокрую ступеньку, Ангел потер меховым рукавом голенища хромовых сапог. В голенищах отразилась лужа, подступившая к самому крыльцу. С крыши срывались увесистые капли и со звоном разбивались о ледяной бруствер, опоясывавший избу. Капли выдолбили во льду круглые лунки.

С кладбища, что на пригорке приткнулось к деревянной церквушке, доносились отрывистые крики. Это галки кружились над высокими голыми березами и осинами. На деревьях чернели большие прутяные гнезда. Издали они напоминали шапки, которые будто кто-то нарочно забросил на ветви.

- Гусь, - помолчав, сказал Ангел, - сегодня опять машины пойдут.