— Да. Я безумно счастлив рядом с ней, — произнёс я, сердце бешено стучало. Я глубоко вздохнул.

Пока я пытался расслышать что-то из-за проблем со связью, я мысленно считал до десяти… Тишина. Я убрал мобильник от уха и вдруг вздрогнул изнутри. Лили стояла, опираясь о проём двери в ванную, держась за него одной рукой, и нежно смотрела на меня. Она была в одном полотенце. Волосы мокрые, рассыпанные по плечам… Её губы озарила сексуальная улыбка, когда я заметил её. Отложив бокал вина и мобильник, я медленно начал двигаться к ней.

— Грела ушки? — тихо спросил я.

— Ждала, — шепнула она. Встав на носочки, она взяла меня за плечи и чуть подтянула к себе, чтобы мокро поцеловать в подбородок. Её полотенце упало. — Упс, — протянула она и укусила мою губу. Я хрипло дышал. Когда я ещё больше наклонился к ней, чтобы поглотить этот сладкий рот, а мои пальцы уже практически вплелись в её волосы, она вдруг легонько оттолкнула меня в грудь и залилась звонким смехом. Убежав от меня, в своей сексуальной голой подтянутой форме, она схватила мой бокал вина и сделала несколько жадных глотков, опустошая его. — Я хочу в игровую, немедленно, — заявила она, облизав губы. — Ты сказал, что мы пойдём туда после Парижа… Я хочу сейчас.

Я пристально смотрел в её глаза и терял связь с реальностью. Эта сексуальная малышка, которая раньше бежала от меня, как от огня, при мыслях о БДСМ, сейчас, выйдя из душа, требует от меня взять её в Бархатной комнате.

— Тебе очень понравилось, — сглотнул я.

— Да, мне очень понравилось… быть твоей, — прохрипела она и снова наклонилась, чтобы поставить бокал. Взгляда от меня она не отводила. Внутри меня всё вспыхнуло. Я хотел её так сильно, что не мог ни на секунду дольше медлить.

— Тебе… лучше взять то ведёрко с вином, — прошептал я. Лили дразняще улыбнулась. Медленно, плавно виляя бёдрами, она подошла к встроенной в стене полке. Мокрые волосы завивались, капли с них падали ей на попку и спину, орошая белоснежную кожу. Её рука берёт бутылку вина за горлышко.

— Мы будем пить вино во время секса? Или ты меня подвесишь, будешь дразнить? — Лили широко улыбается, демонстрируя мне бутылку Shato Margot.

— Не угадала. Всё будет гораздо интереснее, — я подхожу к ней впритык и сжимаю аппетитную задницу обеими руками. Она шумно выдыхает и сглатывает, осторожно поставив её обратно. Положив ладошки мне на бицепсы, она сжимает мои руки и ведёт по ним ногтями вниз.

— Ты готова? — я смотрю в её глаза.

— Для тебя всегда.

— Ты уверена? — мой голос — хрип.

— Да, — шумно улыбается она, выдыхая мне в губы. Я прижимаюсь к её алым устам своими, чтобы начать дышать. Совсем недавно она была хмурой, расстроенной, ни одного намёка на игривость… а сейчас… Боже, это из-за того, что она услышала правду о том, что я невероятно счастливый с ней?

— Идём, — в глазах Лили что-то тёмное и страстное, когда я произношу это короткое слово. — Я хочу, очень хочу тебя там… Прими позу, которую я люблю… Я сам возьму вино.

Лили кивнула, укусив губу. Мои руки ослабили хватку на попке.

— Главное, возьмите меня, Мастер, — она ухмыльнулась и, опустив руки по швам, медленно пошла по направлению к Бархатной комнате. Я шёл за ней, неся в руке ведёрко, тяжёлое из-за обилия льда. Когда моя ладонь коснулась специального трафарета, дверцы распахнулись, и мы вошли в огромное пространство, которое легко заполняется с помощью нескольких кнопок на пульте.

Лили сделала так, как я и велел. В тусклом свете её разгорячённое душем тело, пахнущее её любимым цитрусовым гелем, выглядело как изящная фреска на стене старинного Собора. Мне безумно нравилось она в таком контрасте — белое на королевском синем, насыщенное с насыщенным. Меня возбуждала её хрупкость. Меня восхищали эти вьющиеся мокрые локоны. Она влюбляла меня в себя ежесекундно, и я представить не мог, как раньше жил без неё. Поставив с шумом ведёрко с вином на пол, я нажал кнопку на пульте — «G». На стеклянных подсвечиваемых полках стендов лежали генитальные приспособления и несколько менее жутких гинекологических инструментов. Взяв длинные металлические щипцы, я зажал кусочек льда, достав его из ведёрка. Капля воды капнула мне на большой палец ноги и только сейчас я почувствовал, насколько от возбуждения горит моё тело. Судорожно сглотнув, я подошёл к Лили, как можно ближе. От неё шёл жар. Тело просто пылало, на тончайшей коже выступали красные следы от возбуждения. Она сдавленно прохрипела от моей близости рядом с ней. Кусочком льда, которое держало металлическое щупальце, я медленно провёл вдоль — сверху вниз — по её позвоночнику. Её тихий стон вызвал рой мурашек, таких же видимых, как и на её теле. Казалось, что даже волосы на её голове шевелились. Она сильнее сжалась на полу. Кусочек льда задержался на пояснице, проскользнул по ямочкам копчика. Я тяжело сглотнул, видя мокрый след на её коже. Мой голос звучал зверино из-за хрипа:

— На четвереньки, — это было приказом. Она встала, опираясь на дрожащие руки. Я оставил кусочек льда на пояснице и шлёпнул основной частью щипцов Лили по попе.

Она проскулила, вздрогнув. Медленно подняла голову, смотря на меня своим чарующим взором снизу вверх — в нём был вызов, осознание того, что я желаю её и пытаюсь держаться изо всех сил. Эти пьяные проницательные карие вишни… Я легонько шлёпаю её щипцами по щеке. Она рвано выдыхает, чуть подавшись всем телом назад, опускает голову вниз. Волосы спрятали от меня её лицо. Кусочек льда проскользнул между ягодицами, упал с глухим звуком. Зачерпываю щипцами кусочки льда и начинаю обильно раскладывать их по её спине, как на шахматном столе. Лили мычит сквозь сжатые губы, её трясёт. Её, как и меня, возбуждает этот контраст.

— Любишь холод? — спрашиваю я.

— Да, сэр, — хрипит она. От этого импульс отдаётся от бёдер во всё тело.

Я чуть дёргаюсь от этого произношения. В ней есть что-то, что превращает меня в похотливого зверя, вампира, питающегося вместо крови её стонами и тем ароматом секса, что исходит от её тела. Ни одну душу мне не хотелось познать так, как её. Ни одно тело мне так не хотелось изучить, как тело Лили. Лёд сияет на её спине в тусклом свете, как мозаика. Я вижу, как подрагивают её колени и локти, и влюбляюсь в неё ещё больше. Беру и кладу последний кусочек льда, — последний, который помещается на её спине. Ледяными щипцами провожу по её попке, снова шлёпаю — с губ Лили срывается рычащий стон, давясь заряженным воздухом, она дёргается назад и лёд начинает падать, разбиваясь.

— Я хочу, чтобы он растаял на тебе, — хриплю я, — Старайся не двигаться.

Шлёпаю ещё раз. Она стонет сквозь сжатые губы. Всё её тело дрожит, это видно даже не вооружённым глазом, но она изо всех сил пытается выдержать тот пласт холода на её коже. Она может быть очень выносливой, если этого захочет, — пронеслось в моей голове. Мои щипцы снова стегнули её, от неожиданности она вскрикнула и не в силах больше держаться на руках, упала на локти, уткнувшись лбом в пол и громко скуля. Льда на ней практически не осталось. Один, прижатый к её шее, скатился вниз по плечу и упал, когда она попыталась вновь опереться на руки. У неё не вышло, и она с шумным выдохом прижалась грудью к полу, оттопыривая красную от ударов попку.

Я взял щипцами кусочек льда, тающий на её лопатке и пускающий дразнящую струю воды по коже, приподнял его от её тела и практически по воздуху очертил её силуэт. Медленно я проскользнул им по анальному входу, затем и вовсе вошёл в него щипцами со льдом и оставил в нём этот кусочек. Холодное в горячее. Когда я вытащил щипцы, Лили застонала, на мгновение оторвав голову от пола. Я слышал её хриплое «пожалуйста», я видел, как она сильнее выпятила попку, как прохладная струя вытекала из ягодиц к киске. Видел как Лили трясло. До отчаянных, хриплых всхлипов. Я сглотнул возбуждение, подкатившее к горлу. Оно меня шатало в разные стороны, я чувствовал себя пьяным, ощущая, как жёстко натягивает ткань мой член. Я сжал зубы, чтобы не застонать и хрипло, но как можно громче приказал сухими губами, стегая её попку щипцами ещё раз: