— Я прошу от Дориана того же, — тихо прошептала Лили, — Он избавляет меня от всех проблем. Я безумно благодарна ему, — Лили взяла холодной рукой мою руку и крепко сжала под столом, — И я хочу быть ему полезной. Оказывать помощь тем, чем могу. Тот опасный человек… Мой брат. На него никто никогда не знал управы, кроме… отца. Не так давно я узнала, что мать Шона застрелилась, когда от них ушёл Эндрю. Наш общий отец. Только он всегда имел власть над ним, потому что Шон долгое время жил за его счёт. В последнюю нашу встречу на Майском балу Шон попросил меня выйти с отцом на связь и попросить его помочь ему. Я сказала, что не буду этого делать. Тогда мы с Дорианом не были так близки, да и я не знала, что Шон точит зуб на ваш холдинг. Если бы отмотать события назад, я бы… сделала всё, что он попросит, лишь бы не было всех этих… проблем. У вас и, в частности, у Дориана… Уговорите его не отмалчиваться, — Лили до боли крепко сжала мою руку и посмотрела мне в глаза, — Если он пострадает, я никогда себе этого не прощу.

— Я не пострадаю, — произнёс я, смотря Лили прямо в глаза, медленно перевёл взгляд на бабушку с дедушкой, — Лили хочет поговорить с отцом. Я против.

Кристиан выгнул бровь.

— Почему?

— У меня есть подозрения, что Эндрю Батлер помогает Шону и их несостоявшиеся отношения — фальшь, — чётко проговорил я. Кристиан сощурился.

— Как ты сказал? Эндрю Батлер?

— Да, — кивнул я. Кристиан полез в карман брюк и достал свой блэкберри. Недолго что-то рыща глазами в мобильнике, он набрал номер и отрывисто проговорил:

— Уэлч? Привет, старик. Помнишь старого босса? Да, мы с тобой живы, значит в одной упряжке… Дорогой, связь с агентурой ещё поддерживаешь? Отлично. Мне срочно нужна информация на Эндрю Батлера и прямо мэйлом. На мобильник, да. Имя чёрта знакомое, не помню, где слышал… Может, пробегу глазами и вспомню? Да. Спасибо, старина. Жду. Давай, — он отключился и сделал глоток вина, — Придётся подождать. Куда молодая гвардия без старой? Да, Анастейша? — он широко ухмылялся своей жене.

— Почти двадцать лет человек на пенсии, а ты не даёшь ему покоя, — она закатила глаза, пробубнив.

— Что-что, Ана?

— Конечно да, Кристиан, — широко улыбнулась она. Лили сдерживала смех, отпивая вино.

— Что ещё мы должны знать? — спросил Кристиан, глядя мне в глаза.

— Шон Батлер выдвинул массу притязаний в сторону нашей компании, виня во всех смертных грехах нашу бухгалтерию и кадровиков, он заручился поддержкой банков, чтобы выгородить Хейна…

— Хейн, тот, а котором я думаю? — сощурился Кристиан.

— Да, дед, династический работник.

— Он любит деньги. Я так и знал, что однажды кто-то заплатит больше и наша долгая дружба с Хейнами оборвётся. Это был лишь вопрос времени. Его завтра судят?

— Да. Если его освободят, карта вернётся к Шону, а нашей компании придётся выплачивать компенсацию и судебные издержки.

— С чего его освободят? — Кристиан склонил голову набок.

— С того, что там будет Шон с миллион долларов нашей компании, поливающий грязью наш же холдинг и выгораживающий Хейна. Этот кретин продаёт ему информацию. Без него ему будет труднее нас задавить.

Кристиан набрал ещё один номер.

— Джулия, Кристиан Грей. И я рад вас слышать. Соедините меня с судьёй Грассом… Бен, привет. Кто завтра у вас разбирает Хейна? Ты? Какая удача, надо же… Что ты об этом думаешь? — он внимательно его слушал с минуты три, потом добавил, — Тебе уже предлагали деньги? Кто? Ага, невысокий светловолосый мужчина за сорок…

— Ривз? — шепнула дрожащими губами Лили.

— Ривз? — громче спросил я.

— Слушай, тут у нас есть предположения. Ваша охрана не зафиксировала человека по фамилии Ривз?.. Зафиксировала, замечательно. Вот, дорогой, прими эти деньги… полмиллиона, да. Прими и делай своё, а мы сделаем своё. Если хочешь, можешь записать компромат попытки подачи взятки, тут мне ребята кивают, что он в чём-то ещё был повинен… Да. Уверен в их правдивости. Человек с гнильцой, работает на Шона Батлера. Не верь ни единому его слову. Я могу быть на заседании? Я тоже пострадавшая сторона, холдинг-то я основал… Не могу смотреть на это безобразие. Спасибо, Бенджамин, — Кристиан с ухмылкой пожал плечами, пока мы с Лили таращились на него. Анастейша Грей сияла от гордости.

— Всё так просто? — выдавила Лили.

— Я ничего не сделал. Всего лишь натолкнул на мысль уличить не слишком честолюбивого человека. Хейн бы проиграл заседание, чтобы там кто не говорил. Шон подонок и без особых знаний о его поступках Грасс понял это, когда от него начали поступать жалобы. Он очень толковый судья, нам повезло. С этим улажено.

Пришёл официант и, забрав посуду, удалился. Второй, подошедший следом, принёс кофе, чай и десерты. В моей груди разгоралась надежда, что всё действительно может получиться, без лишних жертв и серьёзных происшествий. Главное без этой встречи Лили с Эндрю. Я сердцем чувствовал, что из этого ничего хорошего не выйдет. Или, может быть, это лишь мои излишние переживания и паранойя? Слишком на это не похоже. Такие приступы я раньше давил в два счёта. «Да, но это было раньше, Дориан. Раньше, когда не было Лили», — добавляло подсознание.

— Ты будешь завтра на суде? — спросил я.

— Да, я хочу посмотреть в глаза родственникам этого иуды. Да и на него своими зоркими сверкнуть, — кивнул он, сделав глоток кофе. Его мобильник мягко пиликнул. — Вот и Уэлч.

Я посмотрел на Лили, пока Кристиан изучал глазами текст. Она смотрела отрешённо перед собой и потирала свободной рукой шею. Её левая всё ещё была зажата в моей, и когда я медленно отпустил её пальцы, она вздрогнула и с мягкой улыбкой посмотрела мне в глаза:

— Видишь, Дориан… иногда хорошо высказаться и попросить о помощи.

— Ты не должен справляться в одиночку, — тихо добавила бабушка, улыбаясь одними бирюзовыми глазами, — У тебя есть семья. Есть близкие люди. Ты всегда должен знать, что помощь и утешение — это не что-то сверхъестественное и если в этом есть потребность, ты обязан получить поддержку.

— Бизнес — это люди, Дориан, — проговорил Кристиан, оторвав взгляд от экрана мобильника, — Если ты будешь бороться со всем один — от тебя ничего не останется. Пойми, дорогой, самостоятельность — это хорошо, но люди, совет которых в цене, намного лучше самоличных побед путём большой крови.

— Я это понимаю, — тихо произнёс я, — Так, что там с Эндрю?

— Да, я его узнал, — кивнул он, — Он чуть старше Теодора, сын Лиама Батлера, моего однокурсника. Лиам был очень смышлёным, богатеньким сыночком богатого папочки. Меня отчислили спустя два года из Гарварда, а он…

— Отчислили? — вытаращился я. Кристиан рассмеялся на пару с бабушкой. — Ты скрывал это?

— Почему скрывал? Меня толком никто и никогда об этом не спрашивал, — пожал он плечами, — Самое главное то, что вы бы никогда об этом и не подумали.

— Действительно, — выдохнула Лили.

— Значит мы, последователи, начиная с отца… зубрили как проклятые, чтобы соответствовать деду, а тебя отчислили? — не мог поверить я. Анастейша смеялась так звонко, что улыбка непроизвольно появилась на губах Кристиана. Между тем, он, потирая подбородок, продолжал.

— Да, за весьма скудное посещение… Моя молодость была более бурной, нежели у вас. В моё время было принято гордится, что тебя вышвырнули из Гарварда или Оксфорда, — мальчишеская улыбка заиграла на губах Кристиана.

— Тогда… почему ты травил за это Адама, мужа моей тёти?! Его же то же отчислили из Оксфорда… И то же со второго курса, он мне рассказывал, — поделился я. Кристиан мечтательно поднял глаза к потолку, медленно произнеся:

— Понимаете: кому-то, чтобы стать умным, остепениться, сбросить мальчишество — надо обязательно тухнуть за учебниками. Кому-то, помогает опыт, подвешенный язык, смекалка и люди. Я — второй случай. Я никогда не был мальчиком… Или, вернее, слишком рано перестал им быть, именно поэтому мои поступки оправданий не знали. У меня был прикрыт тыл, была опора и некоторая денежная поддержка — к тому же, я прекрасно знал, что ладил с людьми и знал, что ими движет. Интуитивно. Меня — выгнали из Гарварда, а я стал тем, кем стал. А Лиам Батлер висел на доске почёта и дисциплины. И что? Он обанкротил фирму отца, сына растил на деньги жены, очень богатой француженки Керстин. Этот мальчик — маминькин богатый сыночек, как выяснилось, твой отец, Лили…. Его тоже выгнали, как и Адама, из Оксфорда. У него сейчас большая корпорация в Массачусетсе и даже «Бонд Банк», основные отделения которого располагаются в Швейцарии, так как строились по их принципу.