«Слишком горячо от вас, мистер Грей, а вы ещё и свечи зажгли».

— Быстро же ты всё организовал, — сказала я, садясь рядом с ним на диван и подгибая одну ногу под себя.

— Задал в Google вопрос: «Как развести девушку на секс?» — абсолютно серьёзно произнёс он.

Я прыснула от смеха и возмущения. Дориан широко улыбнулся, а когда я пнула его ногой в бок, расхохотался.

— Ну, хоть честно признался, что фантазии бы у тебя не хватило, — я бросила в рот виноградинку.

— Я не романтик, — пожал он плечами, — Эти свечи навевают мысль о том, что я в церкви. И как можно с кем-то заниматься сексом в такой вот, несколько святой, обстановке? А тут у нас ещё и цветы… Ну, настоящие поминки.

— Вечно ты испортишь атмосферу, — рассмеялась я, и снова пнула его ногой.

— Я реалист.

— Нет, ты унылый и драматичный. Надо быть, как твой братик, Марсель.

— Ты думаешь? — он так выразительно посмотрел в мои глаза, что я вздрогнула. Взяв чашку с вином, я сделала крупный глоток и кивнула. Он перевёл безынтересный взгляд на стол и взял кисть винограда. Оторвав бусинку, он посмотрел мне в глаза, и я против своей же воли открыла рот. Только прожевав виноградинку, я решилась съязвить:

— Знаешь, у вас у Греев странная привычка меня кормить. По мне что, можно сказать, что я дистрофик?

— Кто ещё из Греев тебя кормил? — нахмурился он.

— Марсель, — улыбнулась я. Дориан стиснул челюсти и положил виноград обратно на тарелку.

— Когда же он успел?

— Когда привозил мне платье на вечер.

— Он привозил тебе платье? — без особого удивления в голосе спросил он. Я кивнула.

— Вот же хрен, — пробубнил он под нос, заставив меня улыбнуться.

— Я так не хочу лететь, — сказала я, отпив вино, и положила голову Дориану на плечо, немного прижавшись к нему. Он замер. — Ты там живой? — я укусила губу.

— Кхм, да, — ответил он, кашлянув.

— Ты как-нибудь покажешь мне мои портреты?

— Посмотрим, как ты будешь себя вести, — спустя долгую паузу, произнёс он.

Я оторвалась от его плеча и посмотрела в глаза. Осторожно положив руку на его щёку, я провела ладонью к его виску, к уху, исследуя взглядом каждую морщинку, каждую чёрточку его лица. Он, сглотнув, пристально смотрел на меня. В глаза и только в глаза. В бликах свечей, в этой темноте его лицо было ещё печальнее и нежнее. Контуры лица сглаживались, становясь тоньше. Одни его глаза оставались крупными озёрами бесконечной синевы, в которой хотелось тонуть. Тёмные брови и ресницы так идеально окаймляли эту небесную холодную чистоту, что внутри, где-то не в сердце, а под ним, восхищение встречалось с болью.

— Дориан, — прошептала я.

— Что?

— Как мне…

«…Хочется поцеловать тебя!»; «…не влюбиться в тебя, как?»; «…убежать от тебя и забыть, что произошло?»

— Как мне завтра долететь? — выдавила я.

— Тебе надо побороть свой страх. Именно он служит лихорадке, он причина холодного пота, он влечёт за собой особую нервозность и расстройство. И расстройство желудка в том числе, — кивнул он, взяв мою руку со своей щеки и крепко сжав. Помолчав, он произнёс:

— Одевайся.

— Зачем?

— Одевайся, говорю. Штаны и куртку, давай, — он стащил меня с дивана, несмотря на все мои сопротивления.

Я взяла брюки и, зайдя в ванну, натянула их. Носки, ботильоны, куртка. Я была воистину заинтригована тем, что придумал мистер Дориан Грей, поэтому собралась в считанные минуты. Он уже ждал меня за дверью, одетый в свой белый плащ, в этой чёрной водолазке с горлышком, так плотно и красиво прилегающей к его торсу. Он взял меня за руку и повёл этаж по ступеням этаж за этажом, но и на последнем — восьмом он не остановился. Что он, чёрт возьми, вздумал сделать?! Когда он грубо лязгнул металлической ручкой двери, повеяло свежим воздухом, полным далеко не весенней прохлады, я вздрогнула. Хмурясь, я думала, как живут здесь люди без весны и нормального лета, в таком климате?..

— Ты что, привёл меня на крышу? — тяжело сглотнула я, — С ума сошёл?

Дориан рассмеялся.

— Не дрейф, Дэрлисон, — и вытянул меня за руку на крышу за собой.

Изморозь покрывала поверхность крыши, голые ветки деревьев недружелюбно шумели от ветра. Я вцепилась в руку Дориана, точно в нём вся моя последняя надежда. Меня трясло, я напомнила ему, что сегодня у меня и так было перенапряжение до обморока и что если я сейчас полечу с крыши, как со сцены, он поймать меня не сможет не под каким углом. Дориан на это лишь смеялся, а я стиснула зубы и старалась не ныть, глубоко в душе молясь, что скоро ему надоест здесь мёрзнуть и он затащит обратно, но не тут-то было!

— Нет, Дориан, я знаю, что ты медленно тащишь меня к краю! Тут холодно, опасно, высоко, ты можешь разбиться, и я могу! А от страха избавиться я не смогу! — капризно выкрикнула я последнее слово.

— Абсолютно уверена, что не сможешь? — широко улыбнулся Дориан.

— Конечно же, да! — взвизгнула я, — Меня даже не впечатляет ночная панорама этих гор и домов Интернашенал-Фолс, вот до чего я боюсь! Вот, в этом я уверена!.. Нет! — закричала я и закрыла рот руками, когда Дориан встал на самый край, а я осталась одна среди ветра и этой смертельно скользкой крыши. — Слезь, Дориан! — завопила я.

И тут же пожалела об этом! Мой крик прозвучал в акустической громкости, чем напугал и меня, и Дориана, что тут поскользнулся на одной ноге — стопа второй устремилась вниз, за пределы крыши. Он с рычанием схватился одной рукой за изгородь, панель на этом адском «коньке» высотой с восьмиэтажную высотку. Он держался… одной рукой?! Слёзы брызнули из моих глаз.

— Дориан! — охрипшим голосом прокричала я, и, наплевав на лёд и на страх, схватила его за шиворот и за вторую руку, в которую он тут же вцепился, как коршун.

— Давай, Лили, помоги мне подтянуться! — просипел он, — Ещё немного!

Я делала один рывок, второй, третий… Бесполезно, чёрт, бесполезно. Прорычав от собственного бессилия, я схватила его изо всех сил, — всех человеческих и не человеческих, — что были во мне, наклонилась вперёд: в одно мгновение увидела землю так далеко от себя, людей и машины, что превратились в жуков и муравьёв, и ноги Дориана, что болтались над пропастью. О, Господи, душа моя упала в самые пятки. Он не дал мне упасть со сцены и разбиться, и я не дам ему упасть, не дам, нет! — я резко дёрнула Дориана в свою сторону, падая на лёд, валя его на себя.

Г о с п о д и!

Сердце бешено стучало во мне, кровь пульсировала в висках. Я громко дышала, будто проплыла километр под водой без акваланга, смотрела в это тёмное небо и казалось… что благодарила его за силы, посланные мне свыше, чтобы вытащить его. Дрожащими руками я нащупала его спину, его тело на своём, кажущееся сейчас таким лёгким, и крепко обняла. Молча, слушая лишь отдалённый шум города, ветра и собственное биение сердец, мы пролежали неподвижно несколько мучительных и прекрасных минут. Я понимала: холод, можно простыть ко всем чертям, но я не могла отпустить его, будто он сейчас был моим спасением.

— Теперь, ты не боишься высоты? — тихо спросил он, заглянув в мои глаза.

— Теперь я ничего не боюсь, — я сглотнула слёзы, что подошли к самой гортани.

Дориан крепко сжал мои щёки. Смотря мне в глаза, он тяжело дышал, впитывая меня взглядом в самую глубь.

— Ты испугалась за меня? — чуть слышно спросил он, я часто закивала в знак согласия.

— Лили, я… На самом деле не падал, — он улыбнулся, — Я сделал это для того, чтобы ты… Поборола свой страх, потому что…

Я шокировано открыла рот, зло смотря на него. Недолго думая, я наградила его звонкой пощёчиной, которая заставила его вздрогнуть, а удар коленом, которым я наградила его живот, заставил спасть с меня и скатиться на крышу. Мне было так больно! Я чуть сознание не потеряла от того, что стояла на такой высоте, что вытягивала этого огромного идиота на себе, заламывая руки, винила себя за свой крик, за то, что спросила, как мне завтра лететь! А он решил таким образом пошутить?! Он встал следом за мной, когда я поднялась на ноги и оттряхивала куртку от влажного снега.