— Ой, бедняжки, — причитала позади Эсти. — Как же им всем тяжело пришлось!

«Если планы Тьера сбудутся, они правда могут стать моими подданными», — укорила себя Невеньен. И в их бедах виноват один и тот же человек — Гередьес, ведь держава оказалась открыта из-за того, что он подкупил гвардейца Тэби. Невеньен сильнее закуталась в накидку, хотя день не был холодным. Горе этих людей не сравнить с ее. У нее погиб муж, но она получила завидное наследство. А они лишись всего.

Невеньен сжала волю в кулак и повернулась. Напротив нее к крепостной стене прислонилась высокая старуха с большими, как у мужчин, ладонями и замотанными тряпьем ногами. Ее волосы были спрятаны под шерстяным платком, из которого выбивалось несколько прядей.

— Да светит вам солнце, — робко произнесла Невеньен. — Вам нужно что-нибудь?

— И тебе светит, девонька, — благодушно ответила северянка. — Говорят, сейчас поужинать отведут, так мне этого хватит. Ты у других поспрошай, авось чего попросят. Нужда-то у всех есть.

У Невеньен от возмущения открылся рот. Старуха обращалась к ней, как к простой служанке! Она, конечно, слышала про северную гордость, которая особенно велика у нищих, но чтобы настолько…

У кого-то из беженцев опрокинулся с телеги сундук. Женщина повела головой на звук; ее зрачки остались неподвижными. «Слепая», — со стыдом догадалась Невеньен. Поэтому она и приняла госпожу Остеварда за служанку. Старуха наверняка и помыслить не могла, что та к ней обратится.

Невеньен внимательнее всмотрелась в беженку. Калека, которая прошла весь неблизкий путь с Севера, среди людей, которые вряд ли торопились ей помогать. Как ей это удалось? И при этом она ничего не просила.

— Вы уверены, что вам ничего не требуется? Я могла бы…

Что? Вернуть ей дом? Детей?

— Да не надо ничего, девонька. Я слыхала, у тутошней хозяйки и без нас проблем навалом. Но она хоть ворота для нас открыла, а кое-кто вообще запертыми держал, как уж мы ни молотили. Пусть ее боги за это благословят, да, может, кто-то из наших мастеров поработать останется. Вон, Мелен хотя б. Рукастый кузнец, да вот не встретилось ему нигде свободной кузницы. Еще и для жены своей в дороге пришлось погребальный костер складывать. Ты намекни хозяйке, авось он ей починит что, если свой кузнец без рук. А что до меня, так я до младшего сына иду. Недалеко уже осталось. У него все есть, он меня обеспечит.

Невеньен не верила тому, что слышала. Какие-то замки не пустили беженцев? Поистине человеческая жестокость не знает границ! Ох, узнает она, кто это был… Сжатые кулаки бессильно разжались. Пока она не настоящая королева, она ничего не сможет сделать.

— А, вот что, девонька, — старуха снова повела головой, вдруг что-то вспомнив. — Там Реннел с дитятком на повозке. Ты к ним подойди. Реннел сама просить постесняется, а нужда-то у нее большая.

— Реннел? — переспросила Невеньен. Кое-кто из беженцев уже разошелся по замку, и найти одну женщину, к тому же неизвестно как выглядящую, будет довольно сложно.

— Ага, она, — кивнула старуха. — Она от дитятка своего не отойдет. Ты ее узнаешь сразу, она бормочет всегда, надеется, что девочка на ее голос из Бездны вернется.

Примета так себе. Бормочущих под нос среди беженцев было достаточно, а причем здесь какое-то возвращение из Бездны, Невеньен вообще не поняла. Но эту Реннел стоило отыскать.

— Спасибо. Я найду ее.

— Найди-найди, девонька.

Невеньен окинула толпу растерянным взглядом. Люди беспорядочно мельтешили перед глазами, стараясь до темноты разойтись по Остеварду и устроиться на ночевку. Не выкрикивать же ей имя этой Реннел? Старуха сказала, что она должна быть с ребенком и на повозке. Возле конюшни как раз замерла одна, и Невеньен неуверенно двинулась туда.

Кажется, это была та самая телега. Вокруг нее бутылочной пробкой стояла плотная тишина. Люди, которые вовсю шумели в четырех шагах от нее, вдруг умолкали, приблизившись хоть на шаг, и стремились как можно скорее убраться подальше. В первый момент Невеньен подумала, что виноват сердитый русоволосый мужчина на козлах. Или дело было в вони, смешавшейся из запахов конского пота, немытых тел и навоза. А может, людей отпугивал безумный взгляд взлохмаченной женщины, сидящей в телеге. Из-под потертого рубища, цвет которого уже никогда не определить, выглядывали голые пятки, покрытые язвами от обморожения. А еще…

У Невеньен опустились руки, которые она подняла, чтобы зажать нос от смрада. В телеге лежал обтянутый кожей скелет. В нем далеко не сразу узнавалась девочка чуть младше Невеньен. Ребенок еще дышал.

Невеньен сразу узнала жертву када-ра. Взгляд без толики осмысленности, приоткрытый рот, слабое дыхание, неспособность двигаться. Удивительно, что девочка так долго прожила. По слухам, жертвы Детей Ночи угасали за несколько суток, а путешествие беженцев длилось, как они сказали, около пятнадцати дней.

— Вы Реннел? Вам чем-нибудь помочь? — тихо спросила Невеньен, глядя на истощенное безгубое лицо девочки, несомненно, когда-то очень красивой.

Женщина не ответила. Она что-то шептала, склонившись над дочерью и не обращая на королеву внимания.

— Спасибо за заботу, госпожа, — ответил вместо жены мужчина. — Нам уже обещала помочь какая-то леди. К сожалению, не знаю ее имени.

Наверное, Иллирен добралась сюда первой.

— Простите, но… — Невеньен помялась. — Мне рассказывали, что жертвы када-ра живут всего несколько дней, а ваша дочь…

— Это все Реннел, — ответил мужчина. Он нервно перебирал в руках поводья. — Те, чью душу сожрали Дети Ночи, отказываются от еды. А Реннел умудряется сделать, чтобы Линнас глотала хоть что-то. Внутрь мало попадает, как видите, но пока мы держимся.

Невеньен кивнула. Девочка была истощена до предела. В лучшем случае ей осталась пара дней.

— Куда вы едете?

— В Могаред, к арджасским лекарям. Нам сказали, что они могут вылечить и не такое, а наши врачуны только руками разводят. Говорят, верная смерть. Но мы же добрались сюда, — с надеждой произнес мужчина.

— Путь был тяжелым?

Услышав насмешливое фырчанье за спиной, Невеньен сообразила, что сморозила глупость. Естественно, путь был тяжелым. У многих беженцев сгорели дома, у них не было с собой и самых необходимых вещей, а они шли по заваленным сугробами трактам и перенесли дикие холода. Перед ними закрывались ворота замков, а в деревнях наверняка не жаждали поделиться едой с такой прорвой голодных глоток, но каким-то чудом они достигли Остеварда. С ребенком, который не шевелится и все, что делает, это печально смотрит в небо.

— Да, моя госпожа, путь оказался не из простых, — со вздохом подтвердил мужчина.

И ни слова жалобы. Невероятная выдержка…

— Скажите чем, и я помогу вам, — предложила Невеньен.

— Я уже обо всем распорядилась.

Ее легонько оттолкнули в сторону. К телеге подошла Бьелен с несколькими мужчинами-слугами. К щекам Невеньен прилила кровь. И это в присутствии Бьелен она ляпнула такую чушь?

— Я позаботилась о том, чтобы вашей лошади задали корм бесплатно, — сказала Бьелен мужу Реннел. — Конюх больше не посмеет возразить. И я еще распорядилась по поводу отдельной комнаты для вас и вашей дочери. Служанки уже греют воду для ванны.

— Ванны? — впервые подала голос Реннел, перестав бессвязно бормотать.

— Да, — Бьелен деловито заглянула в повозку и прикоснулась ко лбу девочки. — Ей не помешает отогреться как следует. Холод не способствует появлению аппетита. А это, — она протянула женщине банку с мазью, — чтобы зажили язвы на ногах. Наносить надо на чистую кожу, ясно?

Реннел помотала головой в знак согласия.

— Хорошо, — Бьелен уперла руки в бока. — А теперь слезайте с повозки. Слуги отнесут вашу дочь в замок.

Муж и жена растерянно переглянулись и поспешно освободили телегу, чтобы не мешать мужчинам. Бьелен подождала, пока они вытащат ребенка, и, не морщась, спокойно подхватила перепачканные шкуры. Служанка Лима с откровенной неприязнью сгребла вторую кучу подстилок. Бьелен шагнула по направлению к замку, но вдруг остановилась боком к Невеньен.