— «Сердце королевы», — прочитала Невеньен тисненые на обложке буквы. — О чем это?
— Это новый любовный роман, — ответила Миллена.
Когда всеобщие взгляды переместились на нее, щеки леди покрылись легким румянцем. Невеньен хихикнула. Бесстрастная северянка не так уж бесстрастна.
— Ты читала его? — строго спросила у Эмьир Иллирен.
Девушка потупилась. Ее лицо пылало жарче, чем огонь в камине. Иллирен была старшей из женщин, и все ее немного побаивались. Даже Эмельес, которую та однажды отчитала за легкомыслие. А ведь жена Вьита и сама была старушкой — ей перевалило за сорок.
— Ну… Я всего лишь пролистала его. Там нет ничего неприличного, — принялась оправдываться Эмьир.
Женщины переглянулись.
— Раз нет ничего неприличного… — неуверенно произнесла Иллирен.
— Это должно быть очень занятно, — быстро проговорила Невеньен.
— Когда за окном по-зимнему холодно, нам не помешает немножечко горячей любви, — согласилась Эмельес.
— Я тоже так думаю, — вставила Миллена.
Их глаза сверкали так же, как у пажа Тибьена, когда Невеньен протягивала ему сладости в благодарность за принесенные письма.
— Я даже не знаю, — все еще сомневалась Иллирен. — О чем книга?
— О! — Эмьир с воодушевлением подалась вперед. — Королева Налья недавно овдовела и должна выйти замуж за могущественного лорда Димерра из соседней страны. Он старый и она его не любит, но должна это сделать, чтобы между государствами не началась война. Внезапно Налья встречает охотника Илисана, который спасает ее от дикого вепря. Королева в него влюбляется…
— В вепря? — уточнила Иллирен.
— В охотника, — невозмутимо поправилась Эмьир. — Она в него влюбляется, и выходить замуж за противного Димерра ей уже не хочется. Но и выйти замуж за Илисана она тоже не может, потому что он безродный. И вот…
— Тихо, не рассказывай! — шикнула Миллена. — Неинтересно будет.
Эмьир захлопнула рот. Всего лишь пролистала книгу? Ну-ну.
— Я хочу прочитать, — сказала Невеньен.
Не только потому, что она была королевой или ей предстоял трудный выбор между возлюбленными. К счастью, никакого выбора не было, и никто больше не тащил ее замуж. Просто любовные романы Невеньен не брала в руки ни разу. Отец сжигал их, если находил у матери, да и все равно детям разрешалось читать лишь душеполезные книги. К ним относился, к примеру, перечень лекарственных трав и создаваемых из них мазей, который сложно назвать иначе, кроме как смертельно скучным. А любовный роман… Не те обрывки историй о любви, которые иногда встречаются в исторических опусах, а настоящий любовный роман! Он, наверное, невероятно захватывающий! При мысли об этом сердце Невеньен начинало биться чаще. Может быть, она даже найдет там нечто похожее на то, что испытывает сама?..
— Глупости, — отрезала Иллирен. — Это что, в сердце у королевы одни мужчины? Какой упадок нравов! О чем только нынешняя молодежь читает!
— А что должно быть в сердце, как не муж? — спросила Невеньен.
У нее, во всяком случае, там жил Акельен, пока его не убили.
— Ага, — поддакнула Эмьир. — Что еще там может быть?
Они ждали ответа от Иллирен. Однако все старшие женщины переглянулись, отворачиваясь друг от друга. Заговорила Эмельес — без обычной бодрости, которая звучала в каждом ее слове.
— Ох, вы еще такие молоденькие… Это у простых женщин в сердце может быть муж, и то не знаю. А нас выдают замуж без спроса. Если муж в сердце и войдет, то ненадолго. С его стороны тоже любовь нужна, а мужчины долго любить не умеют. На месяц в лучшем случае хватит, а потом надоест. Им государственные дела, амбиции, достижения важнее, чем все остальное.
Невеньен сочувственно посмотрела на погрустневшую толстушку. Ее мужем был Вьит, а такому не позавидуешь. Не удивительно, что в сердце Эмельес он со своими «ароматами» и опухшим лицом так никогда не и не вошел. Миллену возле Ламана Невеньен видела нечасто, словно они были чужими друг другу. Но Иллирен и Тьер всегда казались прекрасной парой, нежной и понимающей все с полуслова. Неужели это было миражом, как у Невеньен с Акельеном?
Да, такое могло быть. Акельен на публике поддерживал видимость интереса к жене, но его тоже сильнее беспокоили амбиции и юбка Бьелен. Он вошел в сердце Невеньен, но долго бы он там продержался, если бы не погиб? Она с легкостью отдала его воде и вспоминала о нем все реже.
— Ведь может же быть в сердце… кто-то, не обязательно муж, — сказала Невеньен. — Любовь — прекрасное чувство, об этом твердят все поэмы и песни. Разве это плохо?
По ее мнению, это было даже хорошо. Внутри больше не осталось той ужасающей пустоты, которая поселилась в ней после того, как отгорел погребальный костер Акельена.
Эмьир с подозрением сузила глаза, глядя на подругу. Странно посмотрели на Невеньен и другие женщины. Миллена — как будто бы с завистью, Эмельес — с мечтательной улыбкой, а Иллирен — определенно с осуждением.
— Королева не простая женщина, — резко произнесла пожилая леди. — Она не имеет права забивать голову всякими нелепицами, когда ее народ голодает и терпит нужду. В сердце королевы должны быть ее подданные.
— В книжке они у нее на уме только и есть, — встряла Эмьир. — Думает она о благе королевства, а сердце ее страдает по Илисану.
— Ум у таких вздорных женщин часто подчиняется сердцу. Так что лучше ему страдать по подданным, — упрямо повторила Иллирен. — Больше пользы для страны было бы.
— Но у меня нет подданных.
После ее слов наступила тишина, и Невеньен начала лихорадочно соображать, что она такого сказала. Конечно, они обсуждали книгу, а она перевела и ему на себя, но все же. Если не считать людей, которые жили на доставшейся ей в наследство от мужа земле, то подданных у нее не было. А в подчиняющиеся ей деревни она выезжала под защитой Жевьера и солдат раз в декаду, узнать, все ли в порядке. Крестьяне обращали на нее мало внимания. Они отлично со всем управлялись и без нее, хотя она и пыталась о них заботиться. Она помнила о них умом. Почему по ним должно страдать ее сердце?
— Вся Кинама — твои подданные, — сказала Иллирен. — Они зависят от тебя, от твоего выбора. Просто ты еще не привыкла о них так думать. Ты станешь настоящей королевой, когда они войдут в твое сердце.
Может быть. Но сердце Невеньен было уже занято.
— Простите, мы будем читать мою книгу? — спросила Эмьир. Ее маленький носик морщился от неудовольствия, что русло беседы вместо любви направилось в сторону политики.
— Повторяю: я очень не против, — скромно сказала Миллена, перебирая складки на платье.
— Она вызвала у нас горячее обсуждение, не успели мы ее открыть, — заметила Эмельес.
— Тогда, пожалуй, ее стоит изучить поближе, — смягчилась Иллирен.
— «Они остались вдвоем, и только темнеющие небеса нависали над ними да птицы пели в лесной глуши. Налья прижалась к Илисану, и по телу ее прошла дрожь. Охотник решил, что королева испугалась, и пообещал найти дорогу к замку еще до ночи»… — читала Эмьир.
Кто-то из служанок захихикал.
— Мужчины такие дураки, — пожаловалась Эсти.
— Да не говори, — пробормотала служанка Иллирен.
— Тихо! — потребовала Миллена.
Пересуды тотчас затихли. Все продолжили слушать Эмьир, чей голос иногда срывался, как будто девушка изо всех сил старалась не засмеяться.
Они читали «Сердце королевы» третий день. Невеньен и представить не могла, что это окажется настолько весело. Жаркие споры вспыхивали после каждого абзаца и временами бывали интереснее, чем сам текст. Но и роман был крайне… занимателен. Особенно если понимать, что в нем происходит на самом деле.
— «…вместо дороги перед ними оказалась черная пещера. «Странно, — удивился охотник. — Не иначе как злые духи заманили нас сюда. Но выбора у нас нет. Моя королева, нам придется переночевать здесь». «Мне страшно, Илисан», — сказала Налья. «Не бойтесь, госпожа, рядом со мной вы в безопасности», — ответил он».