– У него трость для путешествий. Чтобы защитить в долгих путешествиях, – сказала она. – Мы хотим, чтобы ты была в безопасности в пути.

Найты не были рады, что я собиралась в плавание, но все же поддерживали.

Я чуть не расплакалась.

– Спасибо. Он мне нравится.

Я обняла их, а потом поспешила в свою комнату и поставила статуэтку на столик у кровати, надеясь, что Будду не укачает на борту корабля.

Через неделю я, Ниран и Софи присоединились к Гранту и Квинну на борту корабля и приготовились плыть к берегам Патонга на западной стороне, чтобы вместе прозвенеть в честь Нового года. Грант, ведущий корабль, завораживал, и у меня кружилась голова, как после двух бокалов шампанского. Он крикнул пару приказов Квинну, а потом направил «Представь» по ветру к заливу Патонг.

Патонг – город праздника. Там все время что–то происходило. Стриптизеры были во всех барах, как и алкоголь. Квинн описывал это место улицей Бурбона на стероидах, он сказал, что проституция тут была против закона, но приветствовалась.

– Думаю, Джессике стоит постоять у руля, да, старина? – сказал он Гранту, похлопав его по плечу. – Она молила тебя о работе, почему не проверить ее навыки?

Грант посмотрел на меня и кивнул.

– Хорошо.

Я забралась на свое место и смотрела, как Грант предлагает мне штурвал.

– Если хочешь добраться до Патонга, не бросай меня одну у руля, – сказала я ему.

Он склонился надо мной и нажал пару кнопок. Его грудь прижалась к моему плечу на миг, и я невольно отметила, что он вкусно пахнет.

– От тебя пахнет апельсинами, – сказала я и услышала, как Ниран фыркнул от смеха за мной.

Грант переглянулся с Нираном, которому я не доверяла. Как только Грант вернулся к управлению, я хмуро посмотрела на босса, но он ответил дразнящим взглядом.

– Мы на автопилоте, – сказал Грант. – Если не прольешь напиток на панель, проблем не будет, – он отошел и спустился, но успел обернуться. – И внизу есть апельсины, если хочешь.

Канун Нового года. Красивый день, ровный путь. На плавание ушло три часа, Квинн позвал Гранта, когда пора было бросать якорь в бухте среди десятка других яхт, собравшихся посмотреть фейерверк. Грант встал и начал опускать шлюпку, Квинн проверил наше положение относительно берега. Мы взяли вещи на ночь, забрались в лодку и добрались до пляжа, где оставили шлюпку под охраной. Не было почти ничего роскошнее пляжей западного побережья Таиланда. Белый песок, прозрачная вода бирюзового цвета и пальмы. Чистый рай.

Я шла по пляжу в тот день, было сложно представить, что шесть лет назад, в декабре 2004 Патонг был частью западного берега Пхукета и Таиланда, на который обрушилось цунами, разрушившего почти весь город и убившего много людей. Это место пострадало сильнее всего, но и лучше всех восстановилось. Теперь не было видно, что этот город пострадал. Нет, этот день был праздником, незабываемой ночью.

Квинн, назвавший себя директором круиза, выбрал нам лучшие клубы, чтобы мы оказались у костра на пляже ко времени фейерверка. Мы шли за ним по улицам, полным людей, а я думала о сестре, о том, как мы отличались. Я отправила ей e–mail, пожелала счастливого Нового года. Может, ее жизнь была не такой, как я хотела себе, но я думала – и надеялась – что она счастлива.

Мы протиснулись в открытую пивную, и, к счастью, Натан знал тут одного из менеджеров, и мы получили столик. Я села между Грантом и Софи. Женщина, которая была будто в подгузниках, оказалась в крохотных кожаных шортах и белом топе. Она была на белых платформах, крутилась на шесте за нами, очаровав Квинна на пять минут. Потом он заявил:

–Коктейли! За счет старины, конечно, – он схватил Гранта за щеки и поцеловал в лоб. Грант улыбнулся, мы все радовались.

Были музыка и смех, новые приходили к нашему столу каждые полчаса. Нам постоянно несли коктейли, пиво и закуски.

День в алкоголе быстро стал вечером, и когда счет был оплачен, мы перешли на пляж, Квинн держал Гранта за плечи, мы с Софи держали под руки спотыкающегося Нирана. Я сняла шлепки, когда мы дошли до песка, который был прохладным и мягким, как мука. Квинн и Ниран отошли покурить, оставив меня, Софи и Гранта у костра, огонь озарял наши лица под черным небом.

Я перепила. Я знала это по двум причинам: я едва могла стоять, и мне сказал Грант. Он все время спрашивал, в порядке ли я, просил выпить воды. Я чуть не уснула на песке в тепле огня.

– Что? – услышала я его вопрос?

– Я молчала.

– Знаю, но ты смотрела на меня.

– Да? – я моргнула.

– Да, – он рассмеялся.

– Приятно видеть твой смех, – сказала я и склонила голову набок.

– Спасибо.

– Сколько тебе, Грант? Только не говори: «А ты как думаешь?». Не люблю такое.

– Я и не собирался. Мне тридцать семь.

Я притянула колени, скрестила ноги, глядя на него. Все в нем привлекало меня. Его голос, поведение, то, как он проводил рукой по волосам, когда думал о чем–то. То, как он расслаблял тело, скрестив ноги. То, что он выглядел и говорил, как молодой Индиана Джонс.

Огонь плясал в его глазах, и было сложно сосредоточиться на чем–то еще, но при этом я думала, что за шанс он мне давал – быть с ним на корабле – и я не хотела портить такую возможность. Я отвела взгляд, пока он не заговорил.

– Я уже ближе к сорока, чем к тридцати, – вздохнул он, перебив мои мысли.

– Ничего подобного.

Я закатила глаза, а потом посмотрела на его руки и подумала о его жене. Было печально, что он потерял ее так рано. Может, он думал об этом каждый миг. Он представлял ее, сидящую с ним у костра? Бывал ли он с ней в Патонге? Нанял бы он тогда Квинна? Встретила бы я его?

Софи ушла в туалет, оставив нас с Грантом в тишине на пару минут. Думали ли мы об одном человеке?

– Я давно не видела тебя с книгой, – отметила я.

Он отвернулся и смотрел на трещащий огонь. Его улыбка увяла, он сжал губы, встал и сказал, что пройдется.

– Грант? – позвала я. – Стой! Куда ты?

Квинн и Ниран опустили ящик пива, когда Грант ушел.

– Куда это он? – спросил Квинн.

Я уткнулась лицом в ладони.

– Я не знаю, что случилось. Я все испортила.

– Да, – добавил Ниран.

Я вскинула голову.

– Я все испортила с Грантом. Думаю, я его чем–то расстроила. Мы оба сидели тут, он молчал, смотрел на огонь, а потом я спросила его про книгу.

– Зачем ты спросила его про книгу? – спросил Квинн.

– Не знаю даже. Я пыталась завести разговор, а потом поняла, что книги с ним нет. Я привыкла видеть ее с ним, вот и отметила, что сегодня книги нет.

Квинн тряхнул головой и потянулся к пиву.

– Он будет в порядке.

– Что с той книгой? – спросила я.

Квинн схватил бутылку пива, открутил крышку и сделал большой глоток, закрыв глаза, а потом открыл их и ответил мне:

– Я не знаю. Думаю, это книга его жены. В ней есть листок, он всегда сложен. Я видел, как он пару раз вынимал его, смотрел на него, когда думал, что я не гляжу. Я мало об этом знаю.

Сердце сжалось. Грант открылся мне – и всем нам – пытался насладиться жизнью без печали, что терзала его каждый день, а я ему не дала. Я опустила голову от мысли, что испортила человеку праздник.

Я прижала ладонь к ноге Квинна и взмолилась:

– Можешь сходить за ним? Я ужасно себя чувствую. Его нужно вернуть.

– Обещаю тебе, он в порядке. Он вот–вот придет. Наверное, пошел в туалет.

Через десять минут я заметила походку Гранта. Я быстро встала и побежала к нему по песку, пока он не дошел до костра. Я стояла перед ним без обуви, и от этого разница в росте стала еще сильнее. Я задрала голову, чтобы увидеть его глаза.

– Мне так жаль, – начала я. – Я не хотела расстроить тебя вопросом о книге.

Он посмотрел на меня.

– Квинн сказал, что она принадлежала твоей жене. Я не знала. Тогда я молчала бы.

Его прошлое было для меня загадкой. Я знала о его личной жизни лишь то, что у него была жена, и она умерла. Я не знала, когда, почему, и не знала, как сильно он все еще страдал. Но я переживала за него, и я не хотела ворошить его боль.