Первая относилась к тому мгновению, когда он, Дареос, запустил в Талиса, пацана, слившего прекрасный план графа в канализацию, сгусток разогретого до огромной температуры воздуха. На секунду визоры доспеха закрыла вспышка от взрыва, но, когда зрение восстановилось, проклятый парень стоял как ни в чем не бывало, а вот император Лагарт лежал пробитый насквозь. Дареос не понимал, как такое могло случиться: его заклинания никогда не промахивались. На тренировках он мог сто раз из ста попасть в монету на другом конце площадки, а тут было едва десять метров, но при этом снаряд ушел почти на полметра в сторону.

Такого не должно было произойти, он не собирался становиться убийцей императора, он паук, а не лев. Вот только окружающим это объяснить было уже невозможно. И началась битва. Вот только сам Дареос в ней не участвовал и секунды.

Охранник, склонившийся над телом правителя, вдруг резко развернулся и бросился на графа. Просто нечеловечески резко. Все его тело изогнулось, словно у ящерицы, а потом распрямилось пружиной, распластавшись над землей, за секунду превысив максимальную для обычного человека скорость почти в десять раз. Подобное было просто физиологически невозможно, позвоночник не мог так изгибаться без критических повреждений. Вот только этот охранник не выглядел как человек со сломанным хребтом.

Граф просто не успел ничего сделать, мужчина оказался прямо у его ног за доли секунды. А потом снова резко изменил направление, выстрелив вперед и вверх. При этом шея Дареоса оказалась зажата у него в руке. Два человека исчезли с помоста быстрее, чем кто-либо смог понять.

Освободиться от железной хватки графу удалось только после активации доспеха. В этот момент они уже были над городскими кварталами, до арены – чуть больше километра. Невероятная сила.

-«Кто ты?» - Как бы не было Дареосу это стыдно признавать, но его голос предательски дрогнул.

-«Да ладно, малыш, неужели ты меня не помнишь?» - Лицо воина, поднявшего забрало, словно все покрылось извивающимися венами, но процесс быстро закончился.

-«Вы?» - Вот на этот раз графу было не стыдно. Потому что эти трехцветные волосы и эти черные, ну, почти черные глаза он бы узнал всегда и везде. А дрожащий голос перед черно-белым генералом – вовсе не стыдно.

-«Узнал, значит. Ну и славно. Наворотил ты дел, конечно, еле со всем разобрался. И чего тебе не жилось спокойно? У тебя же все было: дом, жена, дети, горы денег и склады компромата. И занимался бы этим и дальше, зачем на трон захотел влезть?». – Словно учитель отчитывал провинившегося школьника, Лазарис даже покачал головой и погрозил графу пальцем.

-«Да потому что Лагарт вел эту страну в никуда!»

-«Серьезно? А вел он ее туда не потому ли, что ты и вся твоя братия была куда больше обеспокоена своими кошелками, а не страной? А потом спохватились и решили поиграть в патриотов? Молодцы, ничего не скажешь. Нет бы помочь Лагарту, советом, делом, да даже просто не пытаться выжрать в общем пироге как можно больший кусок было бы уже неплохо. Что, нечего сказать? Вот то-то». – Дареос и правда молчал, не в силах вымолвить ни слова.

Все было именно так, как и говорил черно-белый генерал. После смерти Уграта, когда страна пока еще сохраняла себя в идеальном состоянии, граф занимался только тем, что подгребал под себя больше и больше. Денег, земель, связей… без контроля сильного императора, с мальчишкой, каким и был двадцати пятилетний Лагарт, на троне, это было проще простого.

-«Хватит! – Дареос чуть ли не взвизгнул. - Ничего уже не исправить!»

-«Почему же не исправить? – с совершенно невинным выражением на лице переспросил Лазарис. – Восстание будет подавлено, в этом не сомневайся, на трон взойдет Алтран, который насмотрелся на то, как его дядя лизал таким как ты задницы и не повторит такой ошибки, народ будет его любить, как героя, спасшего страну от раскола, участники заговора, что останутся живы, пойдут по трибунал, а их земли вернутся трону, усилив и так монолитную позицию молодого императора, а ты… - на спокойном лице мужчины вдруг расцвела кровожадная ухмылка. – А ты сдохнешь».

Человек, одевший болванку, если умеет ей правильно управлять, сможет повысить свои физические показатели минимум втрое, хотя на деле часто выходит куда больше. А что будет, если болванку наденет тот, кто и без доспеха способен легко противостоять операторам стадии бега? Графу предстояло воочию увидеть ответ на этот вопрос.

Лазарис не пробуждал свой доспех, даже не думал вносить какие-то изменения. Он просто активировал связь. Это не было взрывом, не было ни ударной волны, ни огня, ни каких-то других красивых эффектов, но Дареос отчетливо почувствовал давящую на его тело силу. И вот в этот момент его посетила вторая мысль.

-«Как такое может происходить!? Я читал отчеты о ваших сражениях, о страшном чудовище, в которое вы превращаетесь, начиная крушить все вокруг! Я думал, что доспехи как-то влияют на вашу психику, от чего вы становитесь зверем. Но зверь не может проделать ТАКОЕ!» - Энергетический ветер не мог сбросить с крыши или растрепать волосы, но графу все равно было трудно дышать. Каждый прогон силы по доспеху давался с колоссальным трудом, словно он уже сражался не один час к ряду.

-«Ты прав, доспехи влияют на меня мягко говоря негативно, - из-под шлема послышался приглушенный, но вполне спокойный голос. – Но тогда на что тут она?» - С громким клекотом на плечо Лазариса сел большой черный ястреб, после чего с каким-то отвращением в глазах глянул на Дареоса.

-«Я не понимаю!» - Граф мог прекратить эти мучения, просто активировав второй уровень связи, но ему не хотелось делать это раньше времени. Слишком многое было на счету, он не должен был проиграть.

-«Вы, современные люди, позабыли, зачем нужен доспех, - голос черно-белого генерала звучал громовыми раскатами. - Это не просто груда железа, это не оружие, не броня, не магический инструмент. Это боевой товарищ, это друг и помощник, это твое отражение, это твоя суть, это твоя жизнь и душа! Пока вы этого не осознаете, вы никогда не сможете преодолеть стену стадии осознания. И никогда не сможете использовать настоящую магию. Скажи, неужели ты думаешь, что доспех усиливает твою магию?»

Дареос слушал этот монолог и с горечью понимал, что ни одно из сказанных слов не находит отклика в его сердце. Слишком поздно он попал на эту лекцию, может будь в его шевелюре поменьше седых волосинок, монолог учителя предыдущего императора был бы полезен. Но не сейчас.

-«Да».

-«Дурак!»

И началась битва.

Глава 17.

Иногда за секунду происходит больше событий, чем за несколько часов. Одно мгновение, практически неразличимое, способно решить чью-то судьбу, отобрать или даровать жизнь, и даже даровать любовь. Это мгновение было именно таким.

Шадрес понимал, что проигрывает: напор пары из первого и второго места турнира стадии шага – это не то, с чем он мог справиться, даже несмотря на разницу в грубой силе. А потому бился все яростнее, изо всех сил стараясь нанести критическую рану хотя бы принцу – потомку проклятой династии.

Однако Алтран даже в одиночку мог держать оборону, что уж говорить про текущую ситуацию, когда юноше помогала какая-то девчонка. Парочка с каждой секундой все лучше координировала свои атаки и Шадресу приходилось все чаще отражать удары, чем наносить их. И мужчина решил пойти ва-банк.

Этот удар был невероятно силен, мужчина собрал едва ли не половину оставшихся запасов энергии. Его копье засияло нестерпимым светом, превратившись в сияющий столб, а затем с силой опустилось прямо на Алтрана. Сила удара была так велика, что ноги юноши по щиколотку вошли в камень мостовой, а вокруг появился небольшой кратер. К счастью для принца, у него осталось достаточно сил, чтобы выдержать такую атаку. Кряхтя от напряжения, он держал блок, медленно уходя все глубже в землю.

Принцу повезло выдержать удар, а вот Шадрес оказался практически беззащитен. Прерви он технику и его будет ждать неизбежный проигрыш, остатков энергии не хватило бы даже на десять минут схватки. Но кроме них двоих в сражении участвовал еще и третий оператор. Палария, довольно усмехаясь под шлемом, ринулась в атаку. Зайдя их противнику за спину, она уже собралась нанести последний удар, как вдруг спина девушки в районе лопаток начала нестерпимо зудеть.