-«Лаз!?» - Мужчине пришлось снова зажать Иле рот.

-«Да, Лаз, не вопи». – Получив согласный кивок, бывший Шадрес убрал руку и плюхнулся в стоящее тут же кресло. Иногда Иле казалось, что эта мебель автоматически появляется в любом помещении, куда входит этот человек.

-«Что происходит? Зачем ты меня выкрал?» - Страх прошел, но появилось другое чувство – подозрение.

-«Дай отдышаться, это куда сложнее, чем может показаться, - и правда, Лазарис выглядел выжатым как лимон. – Менять тела трижды за сутки – та еще задачка. Ладно, суть в следующем…»

Ила слушала с предельным вниманием, схема, созданная ее собеседником, была очень красива.

Чтобы все получилось, нужно было сделать три вещи. Во-первых, найти достаточно веские улики против Дареоса, чтобы в случае провала переворота он не смог выйти сухим из воды. Во-вторых, убрать их с Талисом из-под удара, сделав так, чтобы граф не смог ничего с ними сделать. И в-третьих, сделать так, чтобы после успешного подавления восстания такое больше не повторялось, хотя бы лет сто.

Для успешного исполнения двух пунктов из трех, Лазарис и попросил Талиса записаться на одиночные бои и дойти хотя бы до полуфинала, чтобы попасть на одно из призовых мест. И этом случае молодой человек становился неприкасаемым для Дареоса и его людей, ведь он должен был появиться на церемонии награждения, иначе начались бы серьезные разбирательства.

Однако была проблема. Граф точно захотел бы лично посмотреть на турнир, а увидев Талиса, участвующего в одиночных боях, наверняка бы снял того с соревнований. Нужно было сделать что-то, чтобы удержать Дареоса от этого поступка.

И тогда на сцену вышло первое амплуа Лазариса. Барону Майру пришлось несколько часов посидеть взаперти. И вот, благодаря успешно сыгранной роли, Талис смог добраться до финала и даже победить. Но чтобы зацепить графа, барону пришлось раскрыть истинную личность парня, в результате чего появилась опасность как для самого Талиса, так и для Илы, причем для последней в куда большей мере. Ведь Дареос вполне мог приказать похитить девушку ради шантажа агента тайной службы, это было вполне реальный путь.

Лазарису пришлось действовать на опережение, параллельно скинув все на самого графа, приняв вид его подручного. Если бы у Алтрана не получилось его достать, капюшон все равно спал бы сам, чтобы показать всем, и в первую очередь Талису, лысый череп Шадреса. Так убивалось сразу три зайца. С самого Талиса снимались все подозрения, Ила оказывалась в безопасности вне доступа графа, а сам Дареос получал отличный повод написать то самое письмо.

О нем, как и обо всем остальном, происходящим в городе, девушке рассказывал сам Лазарис, каждый вечер приносящий новые продукты.

Конечно, Дареос мог отправить послание устно или вообще спустить все на тормозах, да и еще несколько раз весь план мог рухнуть. Все строилось только на способности Лазариса предугадывать действия графа. К счастью ребят и, скорее всего, всей Палинойи, эта способность у бывшего черно-белого генерала была очень сильна. В итоге все вышло именно так, как и планировалось, кроме нескольких мелких деталей, никак не влияющих на итог. Одной из таких деталей стала подпись графа на письме, точнее ее отсутствие. Но ловкость рук с добавлением капельки магии позволили решить эту проблему: ни один специалист никогда бы не смог различить почерк в подписи и в остальном письме.

Ила была в шоке. С момента их прибытия в Митос прошло всего три дня. И за эти три дня Лазарис сумел не только разработать этот многослойный план, но и подготовить для него все необходимое, а потом и исполнять его, пока без единой ошибки. Единственное, что не устраивало девушку – это Талис, остающийся в неведении о ее состоянии и местоположении и все еще думающий на графа. Однако сообщать молодому человеку правду Лазарис наотрез отказывался.

-«Если я ему расскажу, то не могу быть уверенным, что он нечаянным словом или делом, или просто расслабленным поведением даст Дареосу ненужные намеки. За ним следят круглосуточно, я не могу так рисковать. К тому же, пока он остается в неведении, во время церемонии он сможет говорить искренне, обвиняя графа в твоем похищении, это очень важно». – Примерно такой ответ слышала Ила каждый раз, когда просила Лазариса успокоить парня и дать ему знать, что с ней все в порядке.

И сейчас, когда все решалось, когда Талис выступал перед целым стадионом, рискуя жизнью, как и Алтран, и Мия, ей приходилось сидеть тише воды, ниже травы. И это доводило девушку до белого каления.

С улицы послышались звуки битвы.

Глава 13.

Мия очнулась на своей постели, слуги успели унести ее с арены до того, как началась битва. Очнулась и тут же зарыдала, вспоминая об увиденном. Ее отца убили прямо перед ней, император огромной страны был мертв, он ушел безвозвратно и с этим уже ничего нельзя было поделать. И виноват в этом был Лазарис. Именно он отказался сообщать о перевороте Лагарту, если бы не это, ее папа был бы сейчас жив.

Слова проклятий сами собой вырвались из горла, но вскоре затихли, снова сменившись рыданиями, ругаться девушка не умела.

-«Ну хватил плакать, принцессе это не идет». – Из угла комнаты вдруг раздался тихий и такой знакомый голос.

-«Папа!» - Радость, страх, удивление, недоумение и еще очень много всего было в этом крике. Мия бросилась на шею стоящему в полутьме мужчине.

Лагарт Сирву, собственной персоной, живой и здоровый, как будто не было ничего: ни церемонии, ни атаки графа Дареоса, ни страшной сквозной раны на месте сердца. Нежно обняв в ответ дочку, император огромной страны просто стоял, наслаждаясь моментом. Наконец Мия успокоилась и подняла на отца заплаканные глаза.

-«Но как? Как это возможно? Я видела твою смерть, это было ужасно, человек не может выжить от такой раны!»

-«А кто тебе сказал, что там был я?» - Улыбнувшись, император кивком головы указал куда-то в сторону, его руки все еще прижимали дочку к себе.

Посмотрев туда, куда показывал отец, Мия чуть не взвизгнула. Рядом с ними, буквально в паре метров, стояла женщина в доспехе. Черный, он был очень тонким, настолько, что походил скорее на вторую кожу, чем на настоящую броню. По позвоночнику, то ли ради украшения, то ли из каких-то практических соображений, шел гребень, а тело покрывал сложный золотой узор. Гладкая как стекло лицевая часть была единственным участком доспеха, оставшимся чисто-черным.

Но не вид доспеха так напугал девушку, а то место, где незнакомка стояла: ровно на том пути, по которому принцесса бежала к отцу. Мия прекрасно знала свою комнату, так что ошибиться не могла. Как она в нее не врезалась, ну или хотя бы не заметила, было совершенно непонятно.

-«Кто вы?»

-«Мия, познакомься, это Апата. И она – доспех твоего деда». – Не в силах сдержать новой улыбки, глядя на реакцию дочери, император кивнул незнакомке.

-«Хорошо, она имеет право знать». – Раздался мелодичный и глубокий женский голос.

Секунду спустя гладкая пластина забрала втянулась в шлем и Мие пришлось снова сдерживать возглас. Внутри доспеха ничего не было. Пусто. Можно было бы предположить, что это просто доспех стадии шага, вот только как бы точно не был настроен такой доспех, он не сможет исполнить команду без прямого голосового приказа. И даже если не брать это в расчет, предположив, что Лагарт внес указание поднять забрало по кивку заранее, то оставалось одно гигантское “но”.

Принцесса слышала в голосе доспеха эмоции. В этих спокойных уверенных словах была забота, был интерес, был даже некий скепсис, направленный, скорее всего, именно на нее, Мию. Такое просто невозможно было подделать. Варианты с примененной магией, вроде иллюзий или невидимости почему-то даже не рассматривались, девушка сразу поверила, что разговаривает не с человеком.

-«Доспех твоего деда дошел до последней существующей стадии – осознания, став полноценным живым существом, со своей волей, желаниями и даже душой. Таких, как Апата в мире совсем немного и нам невероятно повезло, что она оказалась на нашей стороне». – Снова кивнув доспеху, Лагарт продолжил.