При ближайшем рассмотрении оказалось, что вершину скалы разровняли искусственно. Диаметр получившегося почти круглого пятачка составил, должно быть, метров двадцать; в одной его части находился водоём, явно предназначенный для сбора дождевой воды, а в другой — небольшая выгородка, сложенная из грубо вытесанных камней. Заглянув за этот символический заборчик, едва достигавший середины моего бедра, я увидел три аккуратно сложенных дельтаплана. Дабы порывы ветра не сдвинули их с места, все они оказались прижаты массивными камнями.

— У ребят явные проблемы с поставкой материалов, — задумчиво проговорил Евгений Ильицинский, как и я, рассматривавший необычное средство передвижения. — Вместо трубок для каркаса они использовали бамбук, или что-то на него похожее. Но сам ход мысли, конечно, заслуживает уважения. На таком утлом летательном судне перемещаться в атмосфере планеты с силой притяжения одна и двенадцать сотых земной… кх-м-м!.. молодцы, ребятки.

Уже первый осмотр показал, что никакого хода, ведущего на вершину изнутри скалы, не существовало. Сюда можно было попасть только взобравшись по ступеням, прорубленным в наружной стене. Не прошло и минуты, как над краем появилась голова пожилого бородатого мужчины, опасливо посмотревшего в нашу сторону.

— Поднимайтесь сюда, мы не причиним вам хлопот, — пообещал я.

Через секунду сухой, очень жилистый дедок в комбинезоне не по росту легко запрыгнул на вершину и бесстрашно застыл на самом краю семидесятиметрового утёса.

— Меня послали узнать кто вы такие и чего хотите, — обратился он к нам на довольно приличном русском языке.

Именно при таких довольно прозаичных обстоятельствах мы и познакомились с жителями Даннеморы.

5

Кто в детстве попадал ногой в горшок, тот по газонам ходит смело. Имея за плечами богатый жизненный опыт, мы не особенно опасались горячих голов даннеморских парней, однако, осторожностью, безусловно, не пренебрегали. Поэтому внутрь скалы пройти отказались, мало ли какие сюрпризы могли свалиться нам на головы в тамошних катакомбах в самом что ни на есть буквальном смысле.

Минут через десять после появления первого гонца, наверх поднялся местный вожак.

— Меня зовут Свен Борцль, — представился он. — Местная публика почитает меня своим лидером, хотя сам я никогда на этом не настаивал.

Человек этот вызывал расположение к себе одним только видом: широкое обветренное лицо, светлые волосы, роскошная русая борода, заплетённая в две косицы с какими-то шариками на концах, одним словом, настоящий викинг. Облачён этот человек оказался в смешные синие штаны с кожаными наколенниками, замызганную рубаху и короткий вонючий жилет из плохо выделанной шкуры с длинными замасленными прядями шерсти. Выглядел этот человек безоружным; за исключением короткого широкого охотничьего ножа в чехле на поясе, никакого защитного облачения поверх рабочего комбинезона и мохнатого жилета не имел. В Свене чувствовалась немалая физическая сила, но никакой агрессии. В принципе, это ничего не означало, поскольку самые опасные люди как раз-таки вовсе не агрессивны.

Я шагнул вперёд, давая понять, что именно мне придётся вести с ним переговоры и представился:

— Я — Гуго Капероне — обер-запсердакук-майор Космического Флота правительства планеты Лайлах. — в этой фразе не было не единого слова правды, но не мог же я себя расшифровывать перед каким-то уркой? — Мы прибыли сюда с целью разыскать некоторых людей. Если вы ответите на мои вопросы, то я отблагодарю вас…

— Отблагодарите? — переспросил Свен. — Позвольте спросить, каким это образом?

— Я вручу вам ценный подарок. Ну, скажем… топопривязчик на фотонном гироскопе с цезиевой батареей в качестве элемента питания. Вам нужен прибор для составления точных карт?

— Гм, да. Точная карта для нас — это весьма актуально.

— Прекрасно. Тогда присядем, поговорим, — я кивнул на два больших камня, расположенных один подле другого, наподобие кресел. — Выпьем чего-нибудь? Скажем, «слезу новобранца»… или «укус саламандры». Пить будем из одной бутылки, которую откроют на ваших глазах, так что вас тут не отравят, не беспокойтесь.

Заверения мои, разумеется, являлись лживыми, поскольку все бутылки, подготовленные к распитию во время переговоров, содержали в себе гамма-факторный альбудоперидол, «сыворотку правды», если выражаться без затей. Дабы этот наркотик не подействовал на меня самого, я предусмотрительно принял антидот, призванный расщепить препарат до того, как он успеет попасть в кровь. Старый как мир приём, который изучался в монастырской школе тюремного типа с углублённой подготовкой к подрывной деятельности в рамках курса «Проведение конфликтных переговоров».

— С удовольствием выпью, — согласился Свен. — Сказать честно, очень скучаю по качественному пойлу. Нам-то «цивилизаторы» его не сбрасывают, а то, что мы самим тут бодяжим — такая беда для головы!

На том и строился наш расчёт: ни один заключённый не откажется от выпивки, которую не видел много месяцев или даже лет.

Хайри Маус подала нам походные стаканы — плоские пластиковые кружочки под воздействием тепла ладони сложились в прозрачные чашечки. Затем гермафродит принёс из геликоптера бутылку с «укусом саламандры» и перед лицом Свена Борцля откупорил её. Поставив бутыль на камень, Хайри Маус отошла и стала поодаль, рассматривая прекрасный вид на океан.

Свен внимательно наблюдал за нею и, убедившись, что та не слышит его, негромко поинтересовался у меня:

— Кто это воздушное создание с лицом крокодила и душою ангела?

— Она — двуполая, так что насчёт груди не обольщайся, — ответил я, разливая спиртное. — На грудь посмотреть я и сам горазд, но вот дальше уже не пробую. И тебе тоже не советую. Впрочем, у вас самих, говорят, такие встречаются.

— М-м… понятно, — Свен вздохнул и отвёл взгляд от гермафродита. — Так что бы вы желали узнать?

Я поднял свою плошку, давая понять, что сейчас последует тост.

— Что б мы жили не последнюю неделю! — провозгласил я и опрокинул выпивку в рот; мой собеседник проделал то же самое. — Кто вы и что здесь делаете?

— Мы «весси», так на Даннеморе называют рыболовов. До океана четыреста земных метров, мы там рыбачим. В остальном мы делаем то же, что и остальные жители этой гнусной планетки — сидим в тюрьме.

— Давно вы тут обосновались?

— Третий год. По нашим меркам тут шикарное место. Океан рядом — он нас кормит и даёт продукт на обмен. Геноцвалы угрозы нам не представляют, по крайней мере до тех пор, пока мы отсиживаемся на скале. В жаркие дни в скале прохладно, в холодные ночи — тепло. Так что живём мы тут комфортно. Не хватает только выпивки и… женщин, конечно.

— Кстати о выпивке, — я опять наполнил наши стакашки. — Между первой и двадцать второй, как всем давно известно, перерывчик крохотный.

Мы резво выпили ещё. Веселящая жидкость придавала телу бодрость, а мыслям — оригинальность. Чакры в нисходящем кундалини стали открываться и закрываться точно форточки в дождливую погоду. Кроме того, на Свена уже должен был подействовать гамма-факторный альбудоперидол, ведь именно для этого я и поил моего нового друга. Его вдруг понесло, безо всякой внешней причины:

— Пока был на свободе, не мог даже вообразить, что мужчина может так тосковать по женщине. Чёрт, мне снятся женские голоса! Честное слово, никакого секса, ничего такого…. похотливого. Просто мне снится, что я разговариваю с женщинами, обычные какие-то разговоры. От этого можно сойти с ума. Мужик не должен жить без женщины, понимаешь меня, обер-запсердакук-майор?

— Гм-м-м… Да, — я не знал, как сменить тему разговора. — А чья это за шкура пошла на твой жилет? — поинтересовался я. — Что-то никак не могу опознать мех…

— Этот, что ли? — Свен взъерошил на животе грязную меховушку, а затем разгладил её. — Из горлопана сделана — это уродцы такие, чуть больше собаки, помесь лемуров и ленивцев. Висят тут на деревьях, днём жрут, ночью — спариваются. Ну и орут, конечно. За вопли в ночное время получили свои прозвища. А что, жилетка понравилась?