— На этот раз именно ты от меня не уйдешь! На этот раз я тебя накажу!

— С помощью твоей сестры? — съязвил Бозо.

— А ну, иди сюда! — потребовал Гено. — Увидишь, нуждаюсь ли я в помощи!

Бозо налетел на Гено, но Гено выдержал удар, словно стена. Гурри отошла в сторону и спокойно наблюдала за поединком. С удвоенной силой повторил Бозо свой натиск. Ничего не получилось, потому что Гено стоял на ногах крепко, словно его лишь погладили кустиком. Когда сбитый с толку Бозо повернулся, чтобы понять, что произошло, Гено сбил его с ног, а когда тот захотел отойти, свалил снова. И третий раз покатился Бозо от удара, настигшего его, как только он собрался с силами.

— Вставай, бедняга. — сказал Гено.

У него даже дыхание не сбилось.

— Вставай, жалкий горемыка.

Оглушенный Бозо, качаясь, встал, у него не было сил что-нибудь предпринять.

— Убирайся, — Гено по-прежнему был настроен доброжелательно.

— Пойдем, брат, — позвала Лана, пришедшая под защитой Ате посмотреть на поединок.

Ате усмехнулся.

— Теперь ты отвыкнешь задираться с Гено.

— Извини, Бозо! — В голосе Гено прозвучало искреннее сожаление. — Я ничего не знал об этих свидетелях. Я всегда хотел, чтобы их не было.

Бозо ожесточенно молчал.

— Я всегда тебя просила, — обратилась Лана к Бозо, — не задирай Гено, он сильнее тебя.

— Тебе нечего стыдиться, Бозо! — воскликнул Гено, — ты вел себя очень храбро! И теперь я признаю, что ты перенес больше меня.

— Почему бы вам тогда не помириться! — предложила Гурри.

— Я готов, — тихо произнес Гено.

Однако Бозо молча повернулся и, прихрамывая, пошел прочь. Лана последовала за ним.

Ате покачал головой.

— Он упрямец. Ему тяжело признать себя побежденным. И он не простит, что при этом находились я и его сестра.

— Я давно это знала, — весело сказала Гурри.

В ветвях ликовала Перри:

— Ты здорово отделал гордеца Бозо! И поделом ему. Это заслуженная кара хвастуну!

— Теперь, — cказал Ате, — уж ничего не поделаешь, теперь весь лес узнает.

— Я бы с удовольствием избавил Бозо от этого, — сказал Гено.

— Наконец-то мать будет довольна, — заявила Гурри.

— Пусть она узнает от других, — возразил Гено, — мы ей ничего не скажем! Обещай мне, сестра!

Гурри кивнула.

— Однако, — Ате сказал ей, — Твой брат тоже упрямец. Только его упрямство мне нравится больше.

Когда они вернулись домой, мать встретила их необычайно взволнованно и нежно. Два дня Фалина с явным ожиданием смотрела на детей, но молчала, так как Гено и Гурри ей ничего не рассказали, Фалина уже все знала: Бэмби из чащи следил за поединком и обо всем ей сообщил.

— Теперь все в порядке, — вздохнула Фалина.

— Ничего не изменилось, все было в порядке и до этого, — поправил ее Бэмби.

— И то, что Гено два раза спасался бегством, тоже? — удивилась Фалина.

— Ты не понимаешь своего сына, — ответил Бэмби и исчез.

Фалина растерянно посмотрела ему вслед.

Прошло два дня, Нелло и Мембо узнали от Перри, как проходила стычка.

— Наверное это было здорово, — сказал Нелло Гено в присутствии Фалины, — здорово ты сбил его с ног!

— Т-три… три раза! — заикаясь, добавил Мембо.

— Почему ты мне об этом ничего не сказал? — спросила Фалина.

— Я думал, мама, что ты мне и так поверишь, без доказательств!

Фалина вспомнила слова Бэмби, немного смутилась, но вышла из затруднительного положения, оказав с улыбкой:

— Я давно все знала! От твоего отца!

Гено вскочил:

— От отца? Он там был?.

— Да, — кивнула Фалина, — он все видел! Он сразу же пришел ко мне и обо всем рассказал.

— Что думает отец? — разволновался Гено.

— Все в порядке, сынок, он считает твое поведение правильным.

Только теперь Гено почувствовал себя полностью удовлетворенным. Он снова стал гулять в одиночестве, бродил по округе, беседовал с обитателями леса. Иногда брал с собой Гурри с Нелло и Мембо. Однажды, когда Гено был один, он дошел до реки. Рядом с зарослями тростника цапля ловила лягушек и маленьких рыбок. В воде резвились утки, вокруг сновали недавно вылупившиеся малыши, целая эскадра. Шел урок. Матери предупреждали, запрещали, приказывали, и дети беспрекословно слушались их.

— Сидите смирно, рядышком друг с другом!

И они собирались в кучу.

— Далеко не заплывать!

Двое любопытных вернулись назад.

— Прячьтесь!

Весь флот поспешно зарулил в тростники.

— На берег!

И все, покачиваясь с боку на бок, вышли на берег.

Гено спросил у крошечного утенка:

— Сколько у тебя братьев и сестер?

— Я не знаю, — пискнул утенок, — я еще не умею считать.

— У меня семеро детей, — прокрякала старая утка.

— Так много? — удивился Гено.

— Это еще не много. У одной моей подруги девять, а у другой даже десять!

Гено удивился:

— И ты их всех знаешь?

Поймав возмущенный взгляд старой утки, он поправился:

— Я хотел сказать, не путаешь ли ты их иной раз?

— Глупый вопрос! — прокрякала она в ответ. — Каждая мать знает своих детей!

— Прости, я не хотел тебя обидеть.

— И снова ты говоришь глупости! — Старая утка гордо покачала гузкой. — На глупые вопросы не обижаются, так как иначе сам себе покажешься смешным!

— Это верно, — скромно согласился Гено, — ты очень умная.

— Правильно! — сказала утка, — я умная!

Она высокомерно удалилась, переваливаясь с боку на бок.

— Если бы она сама себя не похвалила, — Гено посмотрел ей вслед, — я бы в самом деле посчитал ее умницей.

Внезапно он почувствовал острый запах и, прежде чем успел скрыться, из зарослей, не замечая Гено, выскользнул лис. Это был совсем молоденький лис, тощий, поджарый, на тонких ножках, с хвостом, покрытым жидкими волосами; его мех с проплешинами выглядел драным. Лис прямиком направился к цапле и прыгнул на нее. С быстротой молнии цапля повернулась и попыталась ткнуть его в глаз. И почти попала. Озадаченный лис отпрянул:

— Это еще что такое?

— Ты новенький, — насмешливо оказала цапля, — и ты не первый, кого я заставила себя уважать.

Лис снова прыгнул на нее, и снова его отбросил удар похожего на кинжал клюва. В смущенье он замер на месте.

— Я почти попала тебе в глаз, — деловито заметила цапля.

— Почти, — согласился лис.

— Берегись! — пригрозила цапля. — Тебе никогда меня не схватить. Ты только рискуешь своими глазами! Многим хотелось добраться до меня, а они были старше и опытнее!

Неожиданно лис прыгнул третий раз, но, завопив, свалился в тростник и завертелся волчком, завывая от страшной боли.

Среди уток началась паника. Но лис уже не представлял опасности. У него из одного глаза капала кровь.

— Я тебя предупреждала, — спокойно сказала цапля. Потом она обратилась к Гено, вышедшему из укрытия: — Он больше не придет! Но и с одним глазом он еще натворит бед!

— Мне бы такое вооружение, как у тебя! — Гено с восторгом смотрел на нее.

Лис убежал. Издалека доносились его стоны, все тише и тише.

— Наверное, он очень оголодал, — цапля лукаво посмотрела в его сторону. — Неуклюжий дурак! Он хотел есть, бедняга, и остался без глаза! Теперь ему и есть хочется, и вдобавок очень больно.

Гено молча ушел.

«Вот она, судьба разбойников, — подумал он. — Я беззащитен! Стоит ли горевать об этом, баловаться? Нет! Мы ведь, несмотря на это, живем! С чистой, спокойной совестью!»

Тут ему пришло в голову, что все разбойники убивают тоже о чистой совестью. Прошло немного времени, и он очнулся. Тут уж ничем не поможешь! Перед огненной рукой властителя мы все безоружны — убийцы и жертвы. Гено утешился и пошел дальше.

Его окликнул зяблик:

— Мой принц, не хотите ли взглянуть на нечто потрясающее?

— Охотно, — ответил Гено.

— Тогда посмотрите наверх.

Гено поднял глаза.

На краю гнезда сидел юный птенец. Он был в два раза больше зяблика, разевал рот и требовал пиши.