— А как Тони объяснила причину?

— По-моему, никак.

— А когда после этого Тони стала ходить во сне?

— Как раз в ночь, когда должна была состояться свадьба. Разве можно в чем-то обвинять бедное дитя. Весь тот день ходила сама не своя. Она прибрала свою комнату и комнату Нины, а потом закрылась у себя, и я не видела ее до того момента, когда раздались выстрелы.

— Ну и что вы увидели после выстрелов?

— Стелла и я, мы обе услышали выстрелы и бросились на второй этаж. Там, в комнате миссис Роуланд, мы увидели мисс Алису, склонившуюся над Тони, которая лежала в комнате матери у самого порога. Миссис Роуланд кричала и, когда я прибежала, пыталась встать с кровати.

— А что произошло с ней после?

— С кем? С миссис Роуланд? Она была совершенно без сил, и я уложила ее обратно в кровать. Ее била дрожь.

— Вы не думаете, что в нее попала пуля?

Агги на мгновение опешила.

— Вы хотите сказать, не была ли миссис Роуланд ранена? И при этом не сказала ни слова? Ну нет, только не она, мисс Адамс. Да случись такое, она бы от этого дома камня на камне не оставила.

— Вы не заметили следов крови?

— Нет, ничего подобного я не видела. Да и в комнате я пробыла всего ничего.

— А почему она носит на правой руке повязку?

Агги облегченно вздохнула.

— А, это. У нее неврит. В последнее время он особенно разыгрался, и поэтому она столько времени проводит в постели.

— Ну, а теперь об освещении. Вы сказали, что увидели Тони, лежащую на полу. В холле горел свет?

— Ночью в холле всегда горит свет. Мисс Алиса не разрешает тушить его.

— А в комнате миссис Роуланд? Там свет тоже горел?

Агги задумалась.

— По-моему, в комнате света не было. Правда, свет шел из холла, и я все видела. Но, по-моему, свет включили только после того, как уложили Тони в кровать и все немного успокоились.

Агги пошла спать, а Хильда проведала свою пациентку. Алиса мирно спала. После этого Хильда вернулась к себе в комнату и занялась тринадцатым томом «Британики», который ей принесла Агги. Хильде не удалось обнаружить каких-либо специальных пометок, да и все части книги выглядели одинаково. Подняв том, она потрясла его, и из него выпал листок чистой белой бумаги. Отругав себя за то, что не посмотрела все страницы одна за другой, Хильда с головной болью легла спать.

Она еще не заснула, когда в комнату тихо вошла Тони. Она остановилась у двери, как бы раздумывая, идти ли дальше, а затем направилась к кровати Хильды. Девушка двигалась так тихо, что, если бы Хильда уже спала, она бы не проснулась. Тони была в полном сознании и, казалось, с облегчением увидела, что Хильда не спит.

— Нельзя ли у вас попросить снотворного? У мамы все кончилось, а я что-то не могу заснуть.

На фоне света, падающего из холла, она выглядела особенно молодой. Ясно, что Тони ничего не знала о случившемся. В то же время Хильда заметила, что по телу девушки временами пробегала дрожь. Мисс Адамс взяла ее за руку и пощупала пульс. Он был частым и неровным. Встав с кровати, Хильда вывела Тони в холл.

— Что случилось? Я медицинская сестра, и вы можете мне все рассказать. Может быть, я могу вам чем-нибудь помочь?

Девушка улыбнулась.

— Спасибо. Это очень мило с вашей стороны. Но все в порядке.

Затем, словно ей пришла в голову внезапная мысль, она сказала:

— Когда я нервничаю, я часто хожу во сне. А сегодня я бы не хотела этого делать. В этом все и дело.

— Если вы беспокоитесь о вашей матери…

— А что с моей мамой? — Ее голос изменился и стал напряженным.

— Я видела повязку у нее на руке. Я не хочу вас пугать, но если у нее какая-то травма…

— О чем вы говорите? — сказала Тони холодно.

В конце концов терпение Хильды истощилось.

— Не стройте из себя дурочку. Если у вашей матери огнестрельная рана на руке, то ее нужно соответственно обработать.

— Кто вам сказал о выстрелах?

— Моя дорогая, ведь это не секрет. Случается, люди делают странные вещи, когда они ходят во сне. У меня был случай, когда моя пациентка в состоянии сна едва не задушила своего ребенка, думая, что это грабитель.

— Все понятно. Это доктор и служанки. Особенно Агги и, конечно, тетя Алиса. Но я не стреляла в мою маму. Вы можете сами ее спросить.

Хильда была уверена, что Нина будет все отрицать, даже перед лицом неопровержимых фактов. Она принесла таблетку, и Тони запила ее водой.

— Тот человек, с которым я вечером разговаривала — это брат нашей служанки в Гонолулу. Он говорит, что остался без работы. Но работу можно найти, и я не хочу, чтобы он беспокоил маму.

Хильда кивнула. Она понимала, что ей не нужно говорить Тони, что знает этого человека. Теперь ясно, что девушка видела ее на улице и, возможно, пригрозила этому мужчине, что позовет Хильду на помощь. Скорее всего Тони не знала, что произошло потом и что Фуллер объявил о его розыске по всему городу.

На следующее утро Хильда чувствовала себя лучше, правда, болела шея и ушибленная при падении нога. Но она нервничала. У Алисы дело шло на поправку, а расследование не продвинулось ни на шаг. Более того, случай, который вначале представал, как попытка неуравновешенной девушки убить свою мать, даже погибнув самой, теперь выглядел намного запутаннее.

Единственное, в чем она теперь была убеждена, так это в том, что Тони не является психически больной. Она была страшно испуганной и несчастной девушкой, которая отказывается поделиться своими бедами с другими. Эти мысли занимали Хильду, когда, усадив Алису в кресло у окна, она стала перестилать кровать больной. Как бы прочитав ее мысли, Алиса спросила:

— Теперь, когда вы знаете Тони несколько дней, что вы о ней думаете?

— Мне кажется, что ее что-то беспокоит.

— Беспокоит? Слишком мягко сказано. Она сама на себя не похожа. Ей обязательно надо поехать в санаторий. Но я ничего не могу с этим поделать.

— А вы не знаете, в чем причина ее теперешнего состояния?

— К сожалению, нет. Но думаю, что все дело в ее рассудке. Мы показывали ее психиатру, но она не стала даже с ним говорить. Я могу предположить, что Тони стреляла в состоянии сомнамбулического сна, однако могу точно сказать, что она была в полном здравии когда среди белого дня разбила мою машину.

— По-моему, вы мне об этом не рассказывали.

— И, наверное, не надо было. Но я все время думаю об этой аварии, в которой Тони повредила руку. Во всяком случае и мать и дочь все время говорят, что это была случайная авария. Что-то произошло с коробкой передач. Но в том-то и дело, что коробка передач, как мне сказали в гараже, была в полном порядке.

— В таком случае напрашивается вывод: девушка хотела, чтобы они обе, так сказать, попали в аварию. Но это, по-моему, не похоже на Тони. Судя по всему, она очень любящая дочь, и если хотела покончить с собой, то зачем угрожать и жизни матери?

Алиса пожала плечами.

— Но она очень любит и своего отца. Однако явно почувствовала облегчение, когда узнала, что он не сможет приехать домой. Я это точно могу сказать.

Хильда расправила покрывало на кровати Алисы и придирчиво посмотрела на геометрические результаты своей работы: безупречные.

— Я не подумала, — сказала она, взбивая подушки, — что нападение на Гонолулу могло быть страшным шоком для нее. Может быть, она потеряла кого-нибудь во время налетов, кого-нибудь, кто был для нее дорог?

— Не знаю. Ведь в то время ей было только шестнадцать. Если вы имеете в виду мужчину… Но есть одна странная вещь. Нина обожает говорить о жизни на Тихом океане, собирается, как только кончится война, вернуться туда. Она и свою комнату постаралась устроить так, чтобы все напоминало о Гавайях. Тони следит, чтобы мать жила среди цветов. Но сама прямо-таки ненавидит эти острова. За четыре года, что живет здесь, она практически ни разу даже не обмолвилась о жизни на Тихом океане. По-моему, сама мысль о Гонолулу ненавистна ей.

Хильда задумалась. Она не была большой любительницей кинематографа, но все же видела хронику о нападении на Пирл-Харбор[4]. Даже после окончания налетов живущие там ни в коем случае не могли себя чувствовать в безопасности. Полковник Роуланд дал жене пистолет и, как только представилась возможность, отправил их на родину. А если представить, что там было введено полное затемнение…