Конечно, незнакомец знал, кто она. Возможно, Тони видела ее и сказала: «Вон сиделка моей тети смотрит на нас. Пустите меня, а то я ее позову».

Вообще-то все было элементарно. Ее форма, долгое ожидание автобуса, долгое преследование.

Хильде стало немного получше. Голова все еще сильно болела, но хоть ноги слушались ее. С грехом пополам она добралась до ближайшего магазинчика, и хозяин с ужасом посмотрел на нее.

— Извините, меня сильно ударили и ограбили. Могу я воспользоваться телефоном? К сожалению, у меня нет денег.

— Какие вопросы. Пожалуйста, вот он.

Хозяин поставил аппарат на прилавок, и мисс Адамс с благодарностью села на предложенный стул.

— Фуллер слушает, — услышала она наконец знакомый голос.

— Это Хильда. Я нахожусь…, — владелец лавки назвал адрес, и она передала его инспектору. — У меня небольшая неприятность. Меня ударили и обокрали. Вы можете кого-нибудь прислать за мной?

— Я приеду сам. Какого дьявола вы делаете в этой дыре?

— Это долгая история, — ответила она и повесила трубку.

Когда наконец Фуллер приехал, она стояла у сточной канавы, поддерживаемая лавочником, и ее тошнило от тонизирующего напитка, который тот предложил ей несколько минут назад. Владелец лавки был очень удивлен, увидев полицейскую машину.

— Леди в плохом состоянии. Ей бы нужно в больницу.

— Со мной все в порядке. Я просто круглая идиотка. Ну что, садимся или будем стоять здесь всю ночь?

Фуллер улыбнулся. Слава Богу, Хильда осталась сама собой. Он проводил ее до машины, усадил на заднее сиденье и, закурив, поднял стекло, отделяющее их от шофера.

— Начни рассказывать, когда немного отойдешь. Котелок может еще болеть, но это не смертельно.

— Если б такое случилось с тобой, ты бы так не веселился.

— Ладно. Если один из лучших моих агентов позволяет затащить себя в эту часть города и получить хороший удар по голове, это значит, что он или простофиля, или у него были для этого очень веские причины. Так что из двух?

— Он провел меня, не обращал никакого внимания. В моем возрасте я должна быть умнее.

— Все очень понятно, — сказал он, внимательно глядя на Хильду. — Может, сперва заедем в больницу?

— Я еду к своей пациентке. Все началось у их дома. Он разговаривал с Тони Роуланд, и поэтому я пошла за ним.

Она коротко рассказала о том, что произошло, описала незнакомца и как он оторвался от нее.

— Все было сделано превосходно. В доме у Роуландов тоже работают неплохо. Тони или кто-то еще сжигает ночью хирургическую повязку в кухонной плите, исчезает свадебное платье, которое стоит целое состояние, используют «Британику» как подставку под дверь, а сегодня днем мать Джони Хейеса приходила к Тони и ушла в истерике.

— Боже праведный! Ты уверена, что с тобой все в порядке? Звучит, как какой-то бред.

— Со мной-то все в порядке.

— И после всего этого ты все еще думаешь, что девочка нормальна?

— Я уже не уверена, нормальна ли сама.

Она продолжала настаивать, что поедет к Роуландам, и было бесполезно ее переубеждать. После некоторых безуспешных попыток Фуллер включил верхний свет в кабине и осмотрел Хильду. Она немного пришла в себя, однако лицо ее было в грязи, короткие платиновые волосы торчали во все стороны, а о том, что форма была еще час назад ослепительно белой, можно было только догадываться. Но глаза были по-прежнему тверды и пронзительны.

— Хорошо. Если ты так считаешь, то — давай. В конце концов — это твоя голова и твоя головная боль.

Прежде чем они расстались, Фуллер еще раз внимательно расспросил о незнакомце, как тот был одет. На историю сжигания повязок он не обратил особого внимания.

Если она ранила свою мать и они не хотят, чтобы об этом знали — это их дело.

Но его очень заинтересовало свадебное платье.

— Может, она его сожгла. Не всегда приятно иметь такое напоминание после того, как свадьба расстроилась.

— В то время печка была холодной. Возможно, она продала его.

— Понимаю. Ты думаешь, что этот мужчина вымогал деньги.

— Кстати, он увел и мои денежки, а вместе с ними часы моей мамы, которые мне очень дороги.

Фуллер записал приметы часов на случаи, если их будут продавать или закладывать в ломбарде.

— Теперь послушай. Нам нужно знать, почему девушка стреляла в свою мать, если она вообще стреляла. Почему произошла авария, и не было ли еще чего-нибудь в этом роде. Ведь для этого ты и находишься в их чертовом доме. К сегодняшнему дню у тебя должна же быть какая-то версия.

— К сожалению, не версия, а версии, — сказала она с горечью. — У меня их полным-полно. И столько же вопросов, на которые нет ответа. Например, для чего Тони нужен тринадцатый том «Британики»?

— Послушай, если у тебя есть на этот счет какие-то мысли, то выскажи их. У нас нет времени на загадки.

Но Хильда лишь молча покачала головой, и Фуллер понял, что на этот раз она ничего не скажет.

Глава VIII

В час ночи они подъехали к дому Роуландов. Через некоторое время дверь открыла Агги и с ужасом уставилась на них.

— Простите, что побеспокоила вас, — спокойно сказала Хильда. — Меня ударили по голове и обокрали. Этот джентльмен нашел меня и привез на машине. У вас, я надеюсь, все в порядке?

Агги наконец обрела дар речи.

— Я ужасно за вас беспокоилась. Слава Богу, в доме все спят. Может, мне сегодня переночевать у мисс Алисы?

— У меня все в порядке. Идите спать, Агги, не беспокойтесь.

— Я очень вам благодарна, — сказала она, обращаясь к Фуллеру.

Инспектор понял намек, пробормотал что-то и ушел.

Хильда села на стул и подождала, пока перестанут танцевать вокруг нее стены. Агги по-прежнему стояла и с испугом глядела на нее.

— Кто же это вас так? Как война началась, преступники просто распоясались. Вы его рассмотрели?

— Немного. Мужчина лет сорока, одет довольно бедно. У него темная кожа. Пожалуй, это все.

— Он? Но зачем ему надо было вас бить по голове?

— Вы знаете его?

Агги поджала губы.

— Нет, мисс. Я только подумала, что он похож на одного человека, которого я недавно видела. Но это невозможно.

Если Агги и знала что-то, она не стала распространяться по этому поводу. Женщины поднялись на второй этаж, и Агги проводила Хильду в ее комнату.

— Я положила «Британику» в ящик вашего комода, — сказала она с таинственным видом. — Тони не заметила подмены. Ее долго не было, а когда она пришла, то выглядела довольно странно. Я за нее очень беспокоюсь.

Хильда устало опустилась на кровать.

— Я ничего не сказала мисс Алисе о свадебном платье. Я все обыскала. Готова поклясться на Библии, что его в доме нет.

Хильда с трудом поднялась, чтобы переодеться. Она не прислушивалась к Агги, которая в какой уже раз описывала свадебное платье, а вспоминала разговор с Фуллером в машине. Он сказал, что все это похоже на бред сумасшедшего. Возможно. Но только у этого бреда есть вполне определенное начало, и не известно, какой будет конец.

— Постарайтесь, Агги, вспомнить, как шли в доме дела до того, как Тони отказала жениху?

— Все шло как обычно. Ну, может быть, было больше суеты из-за приготовлений к свадьбе: приходили посыльные, приносили разные пакеты, зашел человек из цветочного магазина, чтобы справиться о цветах, старший официант, чтобы договориться о праздничном обеде.

— А как себя вела мисс Тони?

— Все время радостно щебетала. Она была очень счастлива.

— А когда все это изменилось?

Агги задумалась.

— Дней девять до свадьбы. Помню, Стелла сказала, что Тони не притронулась к завтраку. На следующий день я ее увидела, и выглядела она больной. Пошла в библиотеку и осталась там не меньше полутора часов. Я думаю, звонила по телефону, так как после библиотеки она пришла к мисс Алисе в комнату и сказала, что никакой свадьбы не будет.

— А как отреагировали миссис и мисс Роуланд?

— Они подумали, что Тони сошла с ума, но девушка твердо стояла на своем. У ее матери начались нервные припадки, от которых она до сих пор еще не оправилась.