Потом он перестал чувствовать неудобство и как бы заснул.

Во сне, если это можно было назвать сном, приходил человек в шляпе. У Нестора к нему были вопросы. Человек с бородой тоже был рядом. Потом появился инопланетянин, зеленый человечек.

Время от времени раздавался знакомый стук стеклянной ложечки о край стакана.

38

Потом появился инопланетянин с планеты Бу.

Бубнил что-то непонятное – это была непереводимая игра слов, а потом спросил Нестора по-русски и прямо про белый пульт с подаренной кнопкой, с красной кнопкой подаренный белый пульт – серьезно ли он помогает по жизни в тех ситуациях, из которых нет выхода.

«Если в русском языке есть слово "бубнил", – подумал Нестор, – то это недаром. Значит, наши предки в древности имели контакты с инопланетными пришельцами с планеты Бу. Предки были именно наши, русские, потому что в английском языке, например, слова «бубнить» нет. А что касается кнопки, то ее смысл, наверное, состоит в том, чтобы поддерживать в хозяине то состояние духа, когда желания нажать ее не возникает».

– Избавление от желаний – это шаг на пути духовного роста, – заметил человек в шляпе.

– Я не собираюсь расти здесь, – сказал Нестор, – а от кнопки хотелось бы большего.

– Расти нужно там, где ты оказался, и это не будет ошибкой, – сказал человек в шляпе.

– Какого-то конкретного результата хотелось бы, который можно проверить,– продолжил свою мысль Нестор.

– У меня есть другие модели – с двумя, тремя и с пятью кнопками, – сказал инопланетянин.

– А есть такая, чтобы исполнить желание выйти отсюда? – С какого-то времени Нестор стал избегать слова «проснуться».

– Ты уже должен понять, что это не машина исполнения желаний, – сказал человек в шляпе. – Все модели основаны на принципе отмены, а не выбора – это принципиально.

– Но если я спущусь вниз, будет ли это конец пути? Я проснусь тогда? Ты говорил, что внизу – выход.

– Жаль, но это правда вчерашнего дня. А вообще, я не подписывался говорить только правду.

– А где правда сегодняшнего?

Человек не ответил и растворился в тумане, а другой – растаял как сахар.

Зеленого тоже не было, исчез по-английски, не попрощавшись.

39

Утром они проснулись.

Утро – это по определению то время, когда просыпаются, поэтому можно считать, что было именно утро.

Нестор сосчитал своих спутников. Их было четыре, точнее сказать – три плюс один.

Никто не пропал за ночь, но и новых не появилось.

Нестор открыл глаза (или они уже были открыты) и убрал руку с колена девушки, сидевшей рядом.

– Теперь как честный человек ты обязан жениться, – объявил Боб.

У него был новый гвоздь в сапоге, да и нож никуда не делся.

– На ком жениться? – не понял юмора Нестор.

– Не на мне же, – засмеялась Лариса.

– У нас будет ребенок, – сказала Настя. – Это мальчик, я так уверена, что это мальчик.

Нестор открыл рот, собираясь что-то сказать, но молчал.

– Мы назовем его Колей, – сказала Настя и, не дожидаясь того, что скажет Нестор, заплакала.

– Ты уверена, что это от меня? – выговорил, наконец, Нестор.

– Ага, – пришел на помощь Иван. – Ты уверена? Или вообще?

– Козел, – сказала Лариса. – Один и другой козлы, – она обернулась к Ивану.

– Ме-е-е! – проблеял Иван и сделал над головой рожки.

– А ты, – она перевела взгляд на Нестора, – куда завел нас? И ночуем здесь как бомжи. Где мы?

– Где мы? – повторила за ней Настя, озираясь заплаканными глазами.

Топорик Родион дернулся в своей петельке, желая выйти наружу по срочному делу.

Нестор прижал его локтем, прижал сильнее, не отпуская. Наверное, даже скривился от напряжения.

– И не надо, не надо мне корчить рожи, – сказала Лариса.

– Спокойно, – уговаривал Нестор Родиона, – только спокойно.

– И правда, – подошел Иван (почему подошел? – он ведь все время стоял рядом), – не нужно волноваться, спокойнее надо быть, надо быть легче, быть веселее, – и заблеял, словно не в силах сдержаться: – Ме-е-е.

– Aга, – сказал Боб. – Хорошая жена, хорошие дети – что нужно еще, чтобы спокойно встретить старость?

Встретить старость здесь, это было возможно? Нестор не мог представить, что это была бы за старость. «Сгиньте вы все», – прошептал он, надеясь, что развеются ветром или растворятся как сахар, но ничего не произошло. Только козловатый Иван слегка пошатнулся, неуловимо меняясь в лице. У него была бородка под нижней губой, а на голове – рожки. Хотя рожки только померещились Нестору – впрочем, как и все остальное. Нестор потрогал розовую кофточку Ларисы, чтобы убедиться, но рука не прошла сквозь. Надавил сильнее – сквозь стену пройти было легче.

– Руки убери, – сказала Лариса.

– Да кто вы, собственно, здесь такие? – не выдержал Нестор. – Вы сами-то знаете, кто вы такие?

40

– Кто вы, собственно, здесь передо мной такие? – спросил Нестор.

Вопрос был из тех, что не нуждаются в ответе, и все молчали.

– Лучше спроси, кто ты сам, а мы люди не хуже, – сказал, наконец, Боб – как говорится, нарушил молчание.

– Люди? – переспросил Нестор. – А кто мне скажет, сколько сейчас времени?

Часов ни у кого не было, и все развели руками.

– Может быть, у кого-нибудь есть мобильник?

– У меня зато гвоздь в сапоге, – сказал Боб.

– А где вы видели трех человек без мобильников – трех человек подряд? Тебя я не считаю, – бросил Нестор в сторону Боба.

– У меня еще и ножик за голенищем, – сказал Боб.

– Это не аргумент, – возразил Иван, – у тебя самого нет ни часов, ни мобильника. Не аргуме-е-ент, – тихо проблеял он, подумав.

– Хорошо, – согласился Нестор, – тогда расскажите мне о себе, что-нибудь реальное расскажите – куда направляетесь, и откуда идете, адреса ваши, пароли, явки, где работаете, что делали в прошлое воскресенье, какой дорогой идете к дому? Чем вы укреплены в том мире, который наверху?

– Я помню, мама меня водила в школу, – проговорила Настя.

– А я помню море, оно было синее, – сказала Лариса. – И я была уже не маленькая тогда.

– Там было далеко до школы, и еще надо было переходить дорогу, – продолжала Настя.

– Я помню песню, – сказал Иван, – «Во саду ли, в огороде родилась капуста».

– Потом трамвай, – вспоминала Настя, – там было два номера, на одном можно было ехать до конца, а другой поворачивал, не доходя одной остановки, и нужно было выходить раньше. Только не помню, куда я ездила на этом трамвае, – растерянно сказала она и посмотрела на Нестора, словно ища поддержки.

– И еще, – сказал Иван, – помню сказку: «Не пей, Иванушка, из копытца, козленочком станешь».

– У меня был маленький, кажется, брат, – сказала Лариса. – Мы играли с ним в карты. Только не помню, куда он потом делся.

– Капуста бывает разная, – сказал Иван, – у одной едят листья, у другой – корень, а у третьей – цветочки. А вообще говоря, мы все почти ничего не помним. Наверное, это от газа, которым мы вчера надышались.

– Да, это, должно быть, от газа, – согласилась Лариса.

– И нам обязательно нужно подняться отсюда на свежий воздух, – сказал Иван.

– Ты знаешь, Нестор, – сказала вдруг Настя, когда они уже поднимались, стоя на ступеньке, а навстречу спускались первые утренние люди, то есть все вокруг было как бы нормально, – ты знаешь, – сказала она, – я ведь еще вспомнила сейчас кое-что. Я вспомнила, как мы вместе шли под зонтиком. Был дождь, мы шли под зонтиком, а перед тем я примеряла в магазине кроссовки – белые с зеленой полоской.

Нестор вздрогнул.

– А потом мы сели в троллейбус, там было почти пусто. Мы ехали вместе, не знаю куда. А когда вышли, дождь кончился.

– Не может быть, – сказал Нестор, – это была не ты.

– Но я же помню.

– Ты не можешь этого помнить, – возмутился Нестор. – Это обман. Чужая украденная память. А тебя нет. Тебя здесь нет. Тебя нет вообще.