Еще мы поняли, что нам нужно воплощать слова Прабхупады в практические дела. Всех нас постепенно отпускало напряжение, охватившее было нас. Я запомнил телефон отделения полиции. Иногда я во сне слышал какой-то необычный шум, и мне снилось, что я звоню по этому номеру. Но это, конечно, поверхностное явление. Мы говорили между собой о том, что на глубинном уровне надо всегда помнить слова Прабхупады и воспринимать как прасад даже булыжники, летящие в наши окна, или оскорбления, выкрикиваемые в наш адрес. Нас защищает Кришна, а не полиция.
Преданным нужно размышлять о наставлениях, которые Прабхупада дал в этом письме: Сверхдуша пребывает в каждом сердце, и Кришна, несомненно, поможет Своим преданным. Мы можем понимать это теоретически, мы можем даже повторять слова Прабхупады, но по-настоящему понять, как Сверхдуша побуждает людей действовать на благо преданным, нелегко. Преданные, распространяющие на улицах книги Прабхупады, часто думают об этом. Когда они подходят к кому-то, чтобы продать книгу, Сверхудуша внушает человеку купить или не купить ее. Но следует быть осторожным в практическом применении таких указаний, чтобы не стать сентиментальными и даже фанатичными и не думать, что все наши действия внушены нам Сверхдушой. Лучше всего посоветоваться с нашими духовными лидерами.
Прабхупада не предоставил нам схемы действий Сверхдуши. И мы не можем точно определить, что именно пойдет преданным на пользу. Поэтому в своих незрелых попытках применять учение Прабхупады на практике мы подвергаемся риску неверной трактовки его слов или поверхностного их восприятия. Одно дело — видеть, что Сверхдуша отвращает людей от наших попыток распространить книги. Но мы попали в суровую бытовую ситуацию. В своей тогдашней незрелости мы стали, глядя на кого-либо, думать: «Теперь Кришна побуждает его делать то-то и то-то; теперь Кришна подталкивает ее к такому-то действию». Но зачем? Мы можем начать воспринимать хорошие события как милость Кришны, но как нам понять, для чего случаются плохие происшествия? Если на заправке с нас по ошибке возьмут меньше денег, чем стоит залитый в бак бензин, мы можем расценить это как подарок Кришны, но если местная банда врывается в храм и начинает избивать преданных, то мы не знаем что и думать, поскольку происходящее не согласуется с нашей «философией».
Поэтому нам нужно укрепить свою уверенность в том, что Кришна и гуру защищают нас. Покровительство Кришны может быть непостижимым, но опека гуру состоит в том, что он делится с нами своим пониманием и наделяет нас верой и знанием. Быть наделенными верой и знанием не значит имитировать присущую Прабхупаде глубину мудрости; это означает, что мы должны обретать утешение в ней. Прабхупада хотел, чтобы мы понимали его слова и воплощали их в жизнь согласно степени своего понимания, не подражая его осознанию. Нам выпала удача получить благословение Прабхупады, и мы продвигаемся по духовному пути, даже если и не сразу понимаем глубину сказанного им.
Есть и еще одна форма незрелости, которая в конечном счете должна быть искоренена. Некоторые преданные думали, что они лучше других людей просто потому, что являются преданными. Чаще всего следствием такого восприятия становилась мысль о том, что они вправе жить на пожертвования, ибо служат всем жителям Бостона. Подобная самооценка завышена, даже если она искренна и присуща преданному, стремящемуся служить. (В конце концов, жители Бостона страдают из-за отсутствия у них сознания Кришны; мы хотели им помочь.)
В Бостоне преданные были преимущественно грихастхами, многие женились совсем недавно, у них еще не закончился медовый месяц. Им казалось, что они вне гун материальной природы, поскольку у них такие замечательные жены, которые вместе с ними практикуют сознание Кришны. И все же они знали, что быть женатым означает иметь в сердце какую-то долю страсти, и размышляли над тем, как от нее избавиться. Нередко они разочаровывались в своих отношениях, поскольку не знали, как обрести свое подлинное место в сознании Кришны.
Несмотря на все это в нашем храме была чудесная активная группа преданных. Все отличались хорошим проповедническим духом в отношении лиц, посещавших храм, и бостонский храм становился восхитительным, счастливым местом. Навещавшие нас искатели духовности ощущали прилив положительной энергии. Преданные занимались самыми разными видами служения, налаживалась работа типографии, и все эти хорошие ребята были счастливы. Люди иcкали энергию, и она у нас, несомненно, была. Мы были абсолютно уверены в том, что Прабхупада — лучший гуру, и что все остальное ложно. И еще мы верили, что духовная жизнь неотделима от повторения «Харе Кришна».
У нас была замечательная алтарная комната. Когда в Бостон переместилась типография, мы решили устроить алтарную на втором этаже. По мере того как к ИСККОН присоединялись люди, умеющие плотничать, алтарей становилось все больше и больше. Когда мы установили наши маленькие Божества Радха-Кришны, поклонение стало более ярким. Однако поначалу поклонение Божествам привело к конфликту между преданными, поскольку работники типографии считали, что им не обязательно участвовать в храмовых церемониях. Я не имел непосредственного отношения к работе типографских механизмов, я был редактором, но при этом я был еще и президентом храма. Мне хотелось, чтобы все преданные участвовали в такой брахманической деятельности как санкиртана и храмовое поклонение.
Адвайта настаивал на том, что Прабхупада будет доволен, если все мы станем просто печатать его книги. Адвайта старался наладить круглосуточную работу типографии. Хотя шум нас не смущал (он был нам даже приятен), мне не нравилось, что Адвайта считает, будто ему не надо ходить на арати и лекции. Некоторые из нас с восхищением подходили в новом храмовом зале к Божествам на прекрасном алтаре, но другие вели себя так, словно никаких Божеств нет и их единственное Божество — печатный станок. В конце концов я написал о проблеме Прабхупаде, и он разрешил Адвайте не посещать арати.
Напряженность возникала не только из-за нежелания Адвайты посещать арати. Пока я старался добиться от него и других типографских преданных посещения служб, он хотел в большей степени задействовать меня в процессе управления типографией. Но я не мог этого сделать. Нужно было вникать в огромное количество технических и финансовых подробностей: понять, какую продукцию можно у нас печатать, какова будет ее себестоимость, и сопоставить это с характеристиками других типографий. Я не очень во всем этом разбирался и тем более не мог уделять этой сфере деятельности все свое внимание. Как только я возвращался домой с работы, Адвайта уже был тут как тут, готовый представить мне все детали и ожидающий моей оценки. Я был не в силах толком заниматься этим, не уволившись с работы и не отказавшись от руководства храмом.
Времена были трудные и, одновременно, чудесные. Типография вывела Бостон на новый уровень существования. Мы прожили в Бостоне два года, изо всех сил старались проповедовать, выходили на улицы, читали лекции в университетах и церквах, но толку от этого было мало. И вдруг центр стремительно разросся. У нас появилось много имущества, и был запущен большой проект. Правда, к нам по-прежнему присоединялось не так уж много людей, зато приехали преданные из других мест. Наши воскресные пиры становились большим событием.
Прабхупада пишет: «Надеюсь, ты примешь эту программу», и рассказывает, как его духовный учитель изобразил брихат-мридангу. Прабхупада говорит, что в Бостоне у нас есть оба типа «мриданги»: мы выходим на санкиртану, и у нас слышен звук работающего печатного станка.
Под «программой» Прабхупада, конечно же, понимает свой план посетить Бостон, когда типография начнет работать. Ученики Прабхупады привлекали к себе его внимание по-разному, но всем хотелось, чтобы он посетил их храм. Конечно, Прабхупада не мог поехать сразу ко всем, поэтому он сообщал ученикам о своих возможностях, надеясь, что мы воспримем сообщение спокойно и будем продолжать заниматься своим служением, ожидая его приезда. Я вижу в этом адресованную нам деликатную просьбу не быть излишне требовательными. Он оставлял нам возможность привести наши аргументы (если те у нас есть) насчет того, почему ему следует приехать раньше, чем он планировал. Например, я обменивался с Прабхупадой письмами о возросшем интересе бостонских студентов. Прабхупада сразу же предложил приехать и пожить здесь несколько месяцев — если студенты захотят его слушать. Если мы давали Прабхупаде хороший повод приехать, он мог изменить свои планы. В противном случае надо было набираться терпения.