Фраза «пойдем ко мне домой» — это проверенная временем фраза для того, чтобы заманить девушку в постель. Но ведь не поспоришь, что фраза «пойдем ко мне на яхту» гораздо выигрышнее.

— Что с тобой? — спросил Эван. — Ты выглядишь задумчивой.

— Это жестокий наговор, — отшутилась я. — Я думаю исключительно редко, только если уж иначе нельзя.

Он чмокнул меня в нос.

— Или ты думаешь слишком много.

Я нахмурилась, потому что в этот раз он попал в яблочко.

К счастью, его телефон зазвонил и отвлек его от моих возможных мыслей. Он взглянул на экран, затем на меня.

— Прости, но я должен ответить. Халаты в верхнем левом ящике. Почему бы тебе не примерить один из них и не присоединиться ко мне на палубе?

— Конечно, — ответила я беззаботно, хотя в глубине души хотела выругаться. Я была права: он не просто водил сюда женщин, но приводил их в таком количестве, что даже снабжал одеждой.

Он тем временем ответил на звонок.

— Алло, говорите.

Эван покинул комнату, а я осталась одна в огромной каюте, наедине с халатами, принадлежавшими другим женщинам. Правда, когда я начала перебирать их, то увидела, что все они были с бирками. Я опасливо оглянулась на дверь, словно Эван все еще был в каюте. Будто я могла каким-то чудом вызвать его образ и разгадать все его тайны и загадки.

В шкафу было полно места, и я отважилась вытащить свои вещи из рюкзака и разложить их внутри. Я остановилась на изумрудно зеленом бикини, переоделась и направилась в гостиную. Его там не было, и я продолжила поиски, поднявшись на палубу. Он все еще говорил по телефону, стоя спиной ко мне и лицом к глади озера, когда я приблизилась.

— Да ладно тебе, дружище, ты знаешь, я на такое не способен. Я бы ни за что тебя так не подставил. Я думаю на два года вперед по сравнению с советом директоров. Но нам надо разобраться с этим бардаком в Калифорнии сейчас. Или, если слухи оправдаются, и они действительно нацелились на нас, все станет еще хуже. Да, нам нужны гарантии.

Он рассмеялся.

— Ну ты и засранец. Ладно, договорились, держи меня в курсе относительно остального.

Я услышала, как он тихо присвистнул.

— Нили — придурок, но ты прав, это может перерасти в проблему. Коул хорош, но... да, я знаю. Не стоит шутить на эту тему. Давай я продумаю варианты и перезвоню тебе. Что касается остального... что? Ты, черт возьми, знаешь, что, чем более нестабильной становится ситуация, тем быстрее я хочу выйти из дела. Дьявол, да, меня, старичка, уже не привлекает риск. Как только тебе исполняется тридцать, все твое восприятие меняется.

Он усмехнулся, затем тихо добавил:

— Иди в задницу и не создавай мне проблем. Мы уже обсудили, зачем я это делаю. Я не могу так чертовски рисковать всем из-за нее.

Я почувствовала себя вуайеристом, хотя всего лишь пыталась уловить смысл неполной части разговора. Он наверняка не слышал, что я уже на палубе и, черт возьми, я и понятия не имела, кто была эта «она». Слово пульсировало красными гигантскими буквами у него над головой, словно реплика героя комикса. Я не хотела ревновать. То, что было запланировано между нами — просто временное соглашение. Но в то время как мой разум осознавал это совершенно четко, все остальное во мне зеленело от ревности, и цвет был отнюдь не таким благородным, как у моего купальника.

Вот черт. Пока я разбиралась с цветовыми оттенками ревности в своих мыслях, я пропустила окончание разговора и не поняла, как Эван очутился возле меня.

— Я не слышал, как ты подошла.

— У меня очень легкая поступь, — сострила я.

— Да ну. — Он притянул меня к себе, моя правая рука оказалась в его левой, а своей правой он поддерживал меня за спину, словно мы собирались танцевать вальс.

Все мое беспокойство улетучилось.

— Эван!

Он стал двигаться в танце, я стала ведомой, но я была не слишком грациозна и с музыкальным сопровождением, без него же ситуация была куда более плачевной. Вскоре он понял, что моя поступь не такая уж и легкая.

— Я не хотела подслушивать, — начала я. — Но как там Нили?

— Нили?

— Да, ты помнишь его? — Я расхохоталась. — Типа, у которого настоящая «Книга Сотворения». Ты упомянул его в телефонном разговоре. Как я уже сказала, я не хотела подслушивать, просто уловила его имя. Дело в да Винчи?

— А причем там да Винчи? — спросил он, и вопрос был резонным.

Прежде чем я уступила ему, он закружил меня в танце. Я смеялась, наслаждаясь его легкомысленной стороной. Затем Эван притянул меня к себе и поцеловал, отчего все сомнения унеслись прочь, и их место заняло нечто более интимное. Я разомкнула губы, мое тело мгновенно распалилось — такой эффект на меня производило присутствие Эвана. Предварительные ласки были забавными, но я была уверена — они мне не так уж нужны. Одно касание, один взгляд — и я заведена. Словно я была замком, а он ключом, идеально мне подходившим. Будто мы были двумя частями карты сокровищ.

Словно я ждала его всю свою жизнь.

Я отстранилась, вдруг смутившись.

— Лина?

Я услышала беспокойство в его голосе и заставила себя улыбнуться.

— Прости. Кажется, немного голова закружилась.

— Садись, — попросил он, подводя меня к шезлонгу. — Принесу тебе воды.

Эван ушел быстрее, чем я успела запротестовать, и я осталась на палубе одна, ощущая вину из-за своей лжи. Потому что правда заключалась в том, что, чем больше я узнавала Эвана, тем стремительнее фантазию, которую я лелеяла с подросткового возраста, заменял реальный мужчина.

Реальный.

Забавное слово.

Я размышляла о секретах Эвана, о которых говорил Джен. Об утверждениях Кевина. О происшествии в той аллее. Все эти элементы сыграли на руку моей фантазии об опасном парне, идущем впереди закона.

Теперь все стало иначе. Я хотела больше, чем просто фантазию. Я хотела узнать реального мужчину.

Я осветила детали своего темного прошлого, которое так тщательно скрывала, и теперь надеялась, что он поступит так же.

— Эй, — позвал он меня, быстро передвигаясь по палубе. Он принес минералку с лаймом и передал ее мне, после чего встал на колени и приложил свободную руку к моему лбу.

Мне вдруг стало смешно.

— У меня кружится голова, — запротестовала я. — У меня не жар.

— Может, я ищу повод к тебе прикоснуться, — заявил он.

— Тебе не нужен повод. — На моих губах заиграла улыбка.

— Нет? Рад это слышать. — Он бросил взгляд назад, на лестницу вниз. — Могу я соблазнить тебя жареным бри?

— Конечно, обожаю бри, — призналась я честно.

— Знаю. Джен каждый раз закупал его летом перед твоим приездом.

— И ты запомнил? — Я лыбилась, как идиотка.

— Я многое помню. Зеленая фасоль в беконе. Жареный картофель без масла, но с тонной сметаны. Стейк средней прожарки.

— Я думала, ты не готовишь. — Я прищурилась.

— Ради тебя я попытаюсь.

Я протянула руки и позволила ему поднять меня на ноги, после чего поцеловала его — медленно, влажно и чувственно.

— Это значит, что я особенная, или ты готовишь для всех женщин, которых приводишь на яхту? — подразнила я его, хотя для меня это была шутка лишь наполовину, его же ответ был серьезным на все сто процентов.

— Я никогда не приводил сюда женщин.

— Вот как.

Я встрепенулась в его руках, согретая его взглядом. Словно Эван ни за что на свете не хотел его отводить. Внезапно я поняла, что больше не принадлежу себе. Мне было невдомек, какой он производил эффект на меня, на мое тело. Я знала лишь, что мне всегда будет мало.

— Эван. — Его имя пронзило меня. — Боже, Эван, как я же хочу этот бри… Невыносимо. Но гораздо больше я хочу, чтобы ты меня трахнул.

Его губы медленно изогнулись в сексуальной улыбке, и в это мгновение я могла думать лишь о том, что она — моя. Прямо сейчас, и неважно, сколько это продлится, весь этот мужчина был моим. Каждый его твердый и соблазнительный дюйм.

Эван не торопясь провел пальцем по линии бикини. Я прикусила губу, низ живота пришел в напряжение, а кожу защипало, так мне не терпелось почувствовать его палец под тканью купальника… Он продвигался все ниже и ниже…