С противоположной стороны города, с запада, въезжал Понтий Пилат, Римский губернатор Идумеи, Иудеи и Самарии, он вошел в Иерусалим во главе колонны имперской конницы и солдат. Шествие Иисуса провозгласило Царство Божье; шествие Пилата было провозглашение имперской власти . Эти две процессии олицетворяют Центральный конфликт недели, которые привел к распятию Иисуса.

Военное шествие Пилата было демонстрацией Римской императорской власти и Римской имперской теологии. Хотя, непонятное для большинства людей сегодня, императорские процессии был хорошо известен в Иудее в первом веке. Марк и его община, для которого он писал, хорошо осведомлены о этой стандартной практике римских наместников Иудеи в Иерусалиме во время крупных еврейских праздников. Они делали это не из чувства уважение к религиозной преданности своих еврейских подданных, но, чтобы быть в городе на случай происшествий, которые иногда случались, особенно на Пасху, праздник, который празднует освобождение еврейского народа от империй.

Миссия войск Пилата была в укреплении Римский гарнизон, постоянно расквартированного в крепости Антония, с видом на Иудейский Храм. Войска Пилата пришли из Кесарии, “Кесария на берегу моря”, около шестидесяти миль к западу. Как римские правители Иудеи и Самарии до и после него, Пилат жил в новом и великолепном городе на побережье. Это для Пилата было гораздо приятнее, чем Иерусалим, традиционная столица еврейского народа, который был замкнутым и независимым от других народов, провинциальным и партизанским, и часто даже враждебным. Но на главные еврейские праздники, Пилат, как и его предшественники и последователи, отправился в Иерусалим.

Представьте прибытия императорской процессии в город. Наглядная демонстрация императорской власти: всадники на лошадях, пехотинцы, кожаные доспехи, шлемы, оружие, знамена, золотые орлы установлены на флагштоках, солнца сверкающее на металле и золоте. Звук марширующих ног, скрип кожи, звон уздечек, дробь барабанов. Вихри пыли. Глаза молчаливых зевак, любопытные, напуганные, обиженные.

Шествие Пилата отображает не только императорскую власть, но и Римскую имперскую теологию. Согласно этой теологии, Император был не просто правителем Рима, но Сын Божий. Началось это с величайшего из императоров, Августа, правивший Римом с 31 г. до н. э. до 14 н.э.. Его отцом был Бог Аполлон, от которого зачала его мать, Атия. Надписи, описывают его как “Сына Божьего”, “Господь” и “Спаситель”, тот кто дал “мир на земле”. После его смерти, его видели восходящим на небо, чтобы занять свое постоянное место среди богов. Его преемники продолжали нести божественные титулы, в том числе Тиберий, император с 14 по 37 н.э. т.е. во время публичной деятельности Иисуса. Для еврейских подданных Рима шествие Пилата олицетворяло не только конкурирующий общественный порядок, но и конкурирующее богословие.

Мы возвращаемся к истории Иисуса, входящего в Иерусалим. Хотя это знакомо, это не может не удивлять. Марк рассказывает в 11:1-11, о «встречных процессиях». Очевидно, что Иисус спланировал это заранее. Когда Иисус приближается к городу с востока, в конце путешествия из Галилеи, он приказывает двум своим ученикам пойти в соседнюю деревню и взять ослёнка, которого они там найдут, который никогда не использовался для езды. Они делают это, и Иисус едет на ослёнке вниз с горы Елеонской в город, окруженный толпой восторженных последователей и сочувствующих, которые постилали свои одежды, посыпали ветки деревьев на дороге, и кричат: «Осанна! Благословен тот, кто приходит во имя Господа! Благословенно грядущее царство нашего предка Давида! Осанна в вышних небесах!». Как сказал один из наших профессоров в аспирантуре, около сорока лет назад, это выглядит, как хорошо спланированная политическая демонстрация.[1]

Смысл демонстрации ясен, для этого используется символика пророка Захарии. У Захарии, царь прибудет в Иерусалим (Сион) «скромный, и верхом на молодом осле, сыне подъяремной» (Зах. 9:9). Ссылка на Захарию подразумевается и у Матфея, когда он пишет о входе Иисуса в Иерусалим, явно цитируя отрывок: «Скажите дочери Сиона: „Вот Царь твой к тебе направляется. Он кроток, восседает на осле, на молодом осле, сыне ослицы вьючной"». (Мф. 21:5, цитируя Зах. 9:9).[2]:

«10 Уничтожу колесницы Ефрема, конницу Иерусалима, боевых луков не будет. Он мир объявит народам, будет властвовать от моря до моря, от Реки до краев земли»(Зах. 9:10)

Этот царь, приехавший верхом на осле, изгонит войну с земли—не будет более колесниц, боевых коней, или луков. Идеальный мир народам,[3][3] он станет царем мира.

Шествие Иисуса сознательно противопоставлено тому, что происходило на другой стороне города. Шествие Пилата - воплощение силы, славы и насилия империи, которая правила миром. Шествие Иисуса воплощенного альтернативного видения, Царства Божьего. Этот контраст—между царством Божиим и царством дома Цезаря—является центральным не только в Евангелии от Марка, но и историей Иисуса и раннего христианства.

Противостояние между этими двумя царствами продолжается до последней недели жизни Иисуса. Как мы все знаем, неделя заканчивается казнью Иисуса силами, которые правили в его мире. Страстная неделя - это история этой конфронтации. Но прежде чем мы разберем историю Марка о последней неделе Иисуса, мы должны сначала создать сцену в центре которой Иерусалим!

ИЕРУСАЛИМ

Иерусалим не просто город. К первому веку он уже был центром священной географии еврейского народа на протяжении тысячелетия. И с тех пор был центром священной воображения как для евреев, так и христиан. Ассоциации с городом как положительные, так и отрицательные. Это город Бога и неверный город, город надежды и город угнетения, город радости и город боли.

Иерусалим стал столицей древнего Израиля во времена царя Давида около 1000 лет до нашей эры. При Давиде и его сыне Соломоне Израиль пережил величайший период в своей истории. Страна была объединена, все двенадцать колен подчинялись одному царю; страна была большой, могущественной и ее народ был в безопасности от мародерствующих соседей; славный Храм был построен Соломоном в Иерусалиме. Царствование Давида, в частности (а не Соломона), рассматривалось не только как время силы и славы, но и справедливости и праведности на земле. Давид был справедливым и праведным царем. Он стал ассоциироваться с добродетелью, властью, защитой и справедливостью; он был идеальным пастухом-царем, зеницей Божьего глаза, даже Сыном Божьим.

Время славы, идеальное время, которое запоминается на долго. Почитание Давида связывалось с ожидаемым избавителем, Мессией, который должен стать “Сыном Давида”, Новым Давидом, более великим, чем Давид. И этот Новый Давид, этот сын Давида, будет править восстановленным царством из Иерусалима. Таким образом, Иерусалим ассоциировался с надеждой Израиля на будущую славу - славу, предполагающую справедливость и мир в той же мере или даже больше, чем власть.

Сын Давида Соломон построил Храм в Иерусалиме, в 900-х годах до нашей эры. Он стал священным центром еврейского мира. Богословии развивалась вокруг Храма, это был "пуп земли", соединяющий этот мир с его источником в Боге, и здесь (и только здесь) было Жилище Бога на земле. Конечно, древний Израиль также считал, что Бог был повсюду. Небо и Небеса не могли вместить Бога, и Слава Божья наполнила землю, но особым образом Бог был и в Храме. Значит, находится в Храме означало быть в Божьем присутствии.

Храм опосредовал не только Божье присутствие, но и Божье прощение. Это было единственное место жертвоприношения, а жертвоприношение было средством прощения. Согласно храмовому богословию, некоторые грехи могут быть прощены, и некоторые виды нечистоты могут быть устранены, только через храмовое жертвоприношение. Будучи посредником в прощении и очищении, Храм опосредовал доступ к Богу. Стоять в храме, очищенным и прощенным это значило стоять в присутствии Бога.