Тишину комнаты нарушали тяжелые капли дождя монотонно стучали по подоконнику, как это осень просилась в человеческие жилища. Порывы ветра заставляли скрипеть незапертую форточку: а-аай! .. - длинный-длинный скрип; в детстве этот звук издавался Маркевичу жутким. Он словно вернулся с тех времен, когда будущему доктору было пять лет и он думал, что такой звук издает волосатая существо с ужасным характером и злыми глазами, приходит ночью к непослушных детей, появляясь из-под кровати, где терпеливо сидит целый день и наблюдает за их поведением. Даже будучи постарше, он не раз представлял себе, как из-под его кровати медленно вылезает мохнатый монстр, а он не может даже закричать, потому что клубок ужаса зажал его голос между горлом и легкими, словно вату - ту самую вату, из которой сделанные ноги во сне, когда позади догоняют злые голодные существа. Иногда что-то подобное снилось уже взрослому Маркович, и если после того ему приходилось вставать в туалет, то преодоление темного коридора становилось действительно испытанием. Но самое страшное было открыть дверь уборной, потому что ...

Форточка как пыталась о чем-то докричаться своим особым языком до мальчишки, давно вырос и стал слишком самоуверенным. И Маркевич уже давно забыл этот язык; он беззаботно продолжал читать, не обращая ни на что внимания. Обычно это продолжалось до тех пор (чертова форточка скрипела хронически), пока у Маркевича врывался терпение и он шел подвязывать ее шнурком, поскольку заняться починкой засова руки никак не доходили.

В этот вечер он слишком увлекся, чтобы сразу заметить странный запах, начал расползаться по квартире после того, как ушла практикантка.

Минут через десять он все-таки оторвал глаза от книги, почувствовав непонятное беспокойство. Что-то похожее на детский страх защекотало в груди. Но причиной была не запах, расползался по комнате, как туман с ночного болота, у него мелькнула мысль ... не придется снова иметь дело с паршивым абортом, как платой за сегодняшний вечер?

Его лицом мелькнула тень облегчения - нет, все в порядке, в таких делах он стреляный воробей. Просто вылетела из головы вся эта возня с презервативом; он его сразу спустил в унитаз (надеюсь, он не забился в какую-нибудь щель, где его найдет эта толстая бочка с жиром; Маркевич на мгновение представил, как он стоит перед своей тушей, будто школьник, ожидает взбучку, наспех выдумывая безнадежные оправдание ).

Нет, все в порядке. Маркевич почесал мошонку и снова начал читать.

Странный запах тем временем усилился, достигая своими незримыми щупальцами самых отдаленных уголков комнаты.

... А-аай! А-аай! - вскрикивала форточка.

Существовала крайней мере еще одна причина, которая толкала Маркевича окунуться с головой в книгу. Эта причина даже имела имя - Феликс Лозинский. Это был сотрудник, с которым сегодня произошел очередной конфликт в отделении больницы, где им обоим не повезло работать вместе. Бывший военный врач, Лозинский, с приходом в больницу несколько лет назад стал для Маркевича огромной ноющей занозой. Неотесанный мужлан и солдафон, что публично посмел назвать его сегодня «слизняком в медицине» ... Гнида! Слава Богу, давно прошли те времена, когда таких, как он, считали героями!

Он как раз закончил читать очередную главу, когда снова почувствовал какое-то беспокойство и этот странный детский страх.

Маркевич отложил книгу и встал, чтобы привязать чертову форточку. Поднявшись, он почувствовал странный запах, который витал по комнате и был не слишком сильным, зато очень неприятным. Маркевич моментально забыл о своем предыдущем намерение и, принюхиваясь, растерянно оглянулся вокруг.

Странно ...

На всякий случай Маркевич обнюхал себя, чтобы убедиться, что он сам не является причиной плохого запаха. В конце концов, это совершенно невозможно. Такая вонь ... Или практикантка имеет к этому какое-то отношение? Вряд ли.

Он включил в гостиной яркий свет, заглянул во все углы, но ничего необычного не нашел.

Очень странно.

Вернувшись на софу, Маркевич пробовал определить происхождение той гадости, что все сильнее (теперь он и это заметил) расползалась по комнате. Ведь причина должна существовать! Тем более, что запах казался Маркевичу знакомым. На секунду странный детский страх отступил перед раздражением. Но вскоре вернулся снова. Этот запах явно ему знакомый ... Маркевич побледнел, как его посыпали тальком. Это напоминало ... Что за чушь?! Он снова принюхался. На его лице отразились одновременно страх и отвращение. Это был ... запах разложения трупа. Тяжелый и одновременно сладковатый.

Он попытался рассуждать логически. Может, в квартиру забрался уличный кот? Очень больной кот, который, где спрятавшись, сдох. В его квартире! Версия была правдоподобная - Маркевич жил на первом этаже. Уличный кот? - почему бы нет ...

Но, с другой стороны, почему запах появился так внезапно? Страх завозился в груди с удвоенной силой, несмотря на яркий свет в комнате.

Может ... мальчишки бросили дохлую кота ему в окно? Эта мысль принесла облегчение. Теперь надо срочно обыскать всю квартиру.

Маркевич перешел в соседнюю комнату. Здесь запах заметно усиливался. Лицо доктора перекосилось: так могла пахнуть целая дюжина дохлых котов, которые пролежали на каком помойке под жарким солнцем многие. Маркевич включил свет и увидел, что окно и форточка в комнате закрыты. Плотно и надежно.

В спальне запах слышен меньше. Маркевич облегченно вздохнул. Следующим пунктом проверки был кабинет. Кажется, здесь он оставил открытой форточку. И двери после недавнего ремонта ...

- Плохо прилегающие ... - вслух продолжил Маркевич.

Чтобы попасть в кабинет, надо было пройти по длинному коридору. А выключатель (какой идиот его там придумал!) Находился в противоположном конце.

Идти по коридору Маркевичу хотелось не больше, чем засовывать голову в пасть голодного льва, но он открыл шире дверь спальни, чтобы свет падал дальше, и вошел в темноту. Маркевич дошел уже до середины коридора, когда вдруг за его спиной что-то громко ударило ...

Ноги врача подкосились от ужаса. Он вскрикнул и преодолел отрезок пути, оставался одним рывком. Дотягиваясь до выключателя, споткнулся одной ногой через порог, а другой сильно ударился чуть выше колена. Но боли в тот момент не почувствовал.

Когда включилось свет, врач увидел, что задел ногой стопку старых журналов.

Маркевич облегченно вздохнул, машинально потер ушибленное место над коленом и взглянул на капец, носком которого зацепился за порог. Подошва к середине виддерлася и, казалось, что обувь раскрывает голодный рот.

... а-аай ... - слышалось из гостиной мрачное скрип форточки. Маркевич поежился. Такого страха он не испытывал с детства. Говно какое-то ...

Никаких дохлых котов не было и в кабинете ...

Оставалось проверить последнюю комнату. В кухне делать было нечего, потому что там работала вытяжка. Туалет и ванная тоже исключались - там не было окон, выходящих на улицу. Если только ... распухшие от гниения кошки не заползли туда сами ... Господи, о чем он думает!

В этой комнате раньше жил сын Маркевича, до того, как уехал учиться за границу. Теперь она все время пустовала.

Искать больше нигде, или это там, или ...

Маркевич взялся за ручку двери. Липкими гнилыми водорослями его окутало какое-то жуткое ожидание.

От невыносимой вони в горле пульсировал клубок тошноты; мокрая от пота рубашка облепила тело, словно сырая тряпка.

Маркевич почувствовал влажной кожей ладони поверхность медной ручки в форме головы ящерицы и почему-то вспомнил один мерзкий сон.

Кошмар запомнился именно потому, что страшило от начала до конца своей реальностью. Он просыпается ночью в своей постели, когда жена возвращается из туалета и начинает сильно к нему прижиматься. Она обхватывает его руками сзади и все сильнее притягивает к себе ... И вдруг он начинает понимать, что это вовсе не руки, а какие-то мохнатые лапы с очень длинными когтями ...