Поэтому я веду себя так, словно ничего не знаю о её одиночестве.

- А ты? Не женился второй раз? – В глазах читается любопытство. Но это любопытство не с праздным интересом, она боится услышать вдруг, что у меня всё хорошо, тогда как она осталась у разбитого корыта. – Может, у тебя уже даже дети есть?

- Детей нет. И жены тоже. Я не спешу оформлять отношения. – Чёрт, что я сказал! Я же явно дал понять, что у меня есть партнёрша. И пусть для меня она не представляет интереса ни в чём, кроме постели, но Ксения же ведь об этом не знает. Теперь она будет думать, что я влюблён и периодически возвращаюсь к мыслям о возможности второго брака.

- Здорово, - протянула Ксения, отводя взгляд.

Никто из нас не знал, что ещё спросить или сказать. Я всё смотрел на неё и не мог понять того, что чувствую. Знал только одно: мне больно её видеть. Она же на меня старалась не смотреть.

- Миш, ты извини, но мне завтра рано вставать…

- Да-да, конечно! – Я понял намёк. Уже в коридоре, перед тем, как покинуть её квартирку и услышать за спиной звук закрываемого замка, решился спросить:

- Когда я могу завести тебе остальные вещи?

- Давай на выходных. Если, конечно, это не нарушит твоих планов.

- Ну что ты. Я буду рад снова увидеть тебя. И ещё более рад буду, если ты захочешь провести со мной некоторое время. – Увидев замешательство на её лице, поспешил пояснить: - Мне хотелось бы сходить с тобой куда-нибудь. Хоть просто пройтись по улице. Мне всегда казалось, что мы расстались врагами, но сегодня я почувствовал, что во мне нет ни капли злости на тебя.

- Мне тоже так показалось. – Лёгкая улыбка, точнее намёк на таковую, тронула её губы.

- Тогда не отказывай мне. Хорошо?

Кивнула. Значит, до субботы.

Глава 20

Михаил

Даже не мог себе представить, что с таким нетерпением я буду ждать конца недели. И причиной тому опять стала Оксана. Несколько дней после нашей встречи я вновь и вновь прокручивал в голове всё то, что мог вспомнить о нас. Прогонял от себя эти воспоминания и опять к ним возвращался. Даже решился спросить у самого себя: «Я что, всё ещё в неё влюблён?» Но ответа я дать не смог. Не потому, что боялся принять то, что чувства мои к ней ещё живы. А потому, что мне самому было сложно их обозначить и классифицировать.

Но одно я знал точно: во что бы то ни стало я поеду к ней в эту субботу и вытащу её на свежий воздух.

- Вы помирились? – Это  моя мама восприняла то, что Оксанины вещи покидают их дом, не иначе как наше полное примирение.

- Только чуть-чуть. Ровно настолько, чтоб наконец-то вернуть ей всё это барахло.

С усилиями впихнув последнюю коробку в багажник, поцеловал мать и уселся в авто.

- А знаешь, - мечтательно произнесла она с хитрым прищуром, - она мне нравилась всегда. Хорошая девочка. Чистая.

- Так, у меня своя жизнь и своё видение всего. Так что, будь здорова, мама, а я отчаливаю.

Ну надо же, эти две старушенции, имеются в виду моя мать и Вера Ивановна, всё ещё не смирятся никак с нашим разводом.

Я поднялся на четвёртый этаж и позвонил в Ксюхину дверь. Открыла сразу, не как в прошлый раз. И вид у неё сегодня совсем иной. И блеск в глазах и никакой пижамы.

- О! Неужели же у меня столько было разной обуви?! И как же я умудрялась всю её носить?

- Да уж, и объёмно и тяжело. – В тон ей ответил я, пронося коробки в коридор. – Надеюсь, что я не зря тут надрываюсь и ты действительно рада их возвращению.

- Не сомневайся!

- Ты обещала мне компанию на сегодня. Не передумала? – Но я вижу, что не передумала. Скорее наоборот, боялась,  что передумаю или забуду я.

- Нет. Только накину пальто и можем идти.

Ксюша

Господи, ну и дрожат же у меня руки. Я чувствую себя такой неуверенной и некрасивой сегодня, что приходится компенсировать это показной весёлостью. Зачем? Зачем ты снова пытаешься войти в мою жизнь? Мне так хорошо в моём мирке, зачем мне опять все эти волнения?

Ему уже тридцать семь…  Как бежит время. Он кажется мне ещё более красивым, чем раньше. Возраст, к сожалению, больше красит мужчин, чем женщин.

- Мишка, неужели ты уже начинаешь седеть? – На улице странное осеннее тепло, это при том, что солнца не было видно уже почти неделю и вся земля покрыта мокрыми листьями. И сейчас при естественном свете стали заметны новые оттенки в его волосах, чего я не увидела в прошлый раз. И сеточка морщинок вокруг глаз. И кожа Мишкина загрубела.

Наверняка я тоже отличаюсь от себя прежней не только разницей в весе. Мне нравится на него смотреть, но я стесняюсь надолго задерживать на нём взгляд, чтобы Мишка ни в коем случае не подумал, что я питаю к нему какие-то ненужные чувства или, не дай Бог, иллюзии.

Интересно, как я ему в этом пальто? Знаю, что Мишке всегда нравились женщины в ярких цветах, но красный… Не слишком ли я сама бледна для такого цвета?

Что-то мне никак не удаётся успокоить нервы. Какая мне вообще разница теперь, нравится ему моё пальто или нет? Ведь он же сказал, что не свободен.

- Так её зовут Таня?

- Да.

- И давно вы вместе?

- Если честно, даже не могу сказать  точно. Наверное, можно считать с прошлой весны.

- Почему именно с неё?

- Тогда мы впервые…- И он замолчал, виновато на меня посмотрев. Не дура, и уже тебя не люблю. Так что:

- Не бойся произносить при мне это слово. Не расклеюсь и не умру от зависти. Тогда у вас был первый секс, правильно?

- Да.

 - Какая она?

- В смысле?

- Ну, цвет волос, глаз и всё такое прочее.

- А! Красивая она. – Скотина! – Блондинка. Глаза карие. Грудь…

- Миша, я не ревную и не завидую. Говори как есть. Значит, грудь у неё не чета моей, т.е. есть.

- Да.

Странно, почему он с такой неохотой о ней говорит? Они, может, повздорили? Или, что скорее всего, ему просто не хочется меня унижать, обижать и заставлять чувствовать себя не в своей тарелке.

- Ксень, давай переключимся на что-то более нейтральное. Как, например, твой брат?

- А-а, он теперь в Киеве живёт. Учится в театральном. Может быть, когда-нибудь он станет знаменитым актёром.

Потихоньку мы дошли до самого берега Днепра. Хоть воздух и тёплый, но при порывах ветра холод пробирает до костей.

- Он на втором уже курсе?

- Да. Я скучаю за ним. Пока он был здесь, мне казалась тяжкой обузой необходимость видеться с ним иногда, расспрашивать про его дела и успехи. А теперь он звонит мне раз в несколько месяцев, так что гораздо чаще я набираю его сама. Чтобы услышать просто радость в его голосе. Радость от того, что я позвонила.

- Странно всё расставляется со временем по своим местам. Вы ведь никогда не были близки.

- А теперь он – один из немногих, кто всегда в моём сердце.

Мне захотелось, чтобы Миша сейчас обнял меня, когда подул этот холодный ветер, чтобы встал между мною и им и закрыл меня от холода своим телом. Но это, верно, ностальгия по прошлому и не стоит забывать, что просто я соскучилась за заботой. Не маминой. А именно мужской. Но Миша и знать не знает, что за мысли у меня сейчас вертятся в голове. Оно и к лучшему. Сама себе удивляюсь, ведь всего-то три года назад я бежала от него и мне казалось, что его постоянное желание секса доведёт меня когда-нибудь до того, что сам секс станет мне противен. А сегодня я заметила, насколько мне нравятся его руки, такие жилистые, сухие, и как же мне хочется, чтобы они дотронулись до меня. Такие руки было бы приятно почувствовать вновь на своей обнажённой коже…

Чёрт! Чёрт, чёрт, чёрт! Это же Миша. Мой бывший муж. Развода с которым я так хотела. Откуда же вдруг эти мысли?

- А Вера Ивановна? Как ваши с ней отношения?

- Знаешь, гораздо лучше, чем были раньше. Правда после нашего с тобой развода она долго на меня злилась, но потом отошла. Приняла, наверное, меня такую, какая я есть. И только в последнее время у неё словно навязчивая идея – внуки. А для этого она всё пытается меня с кем-то познакомить из сыновей и племянников своих многочисленных подруг.