Впервые за прошедшее столетие Люциус осмотрел место, которое называл домом. Всё осталось таким же, как и когда он переехал сюда.

В деревне не было машин, потому что улочки остались настолько узкими, что едва ли здесь могла проехать повозка или лошадь. К слову, этого добра, как и двести лет назад, когда Люциус только переехал сюда, было бесчисленное количество. Ещё это место красочно характеризовали соломенные крыши на зданиях и отсутствие стекла в оконных ставнях. Мужчина, что сейчас замертво лежал на соломенном матрасе, был одет в грубую шерстяную одежду. И, судя по её виду, вампир мог предположить, что латалась она не единожды. Люциус отступил назад от тела и направился в соседнюю комнату.

В камине горел огонь. Рядом стоял наполненный водой кувшин. Вместо столешницы был потрёпанный кусок дерева, а стулья – всего лишь колоды. Выйдя на улицу, Люциус увидел картину не лучше. Цветы росли посреди деревьев, битой керамики и камней.

Сев на одну из многочисленных скамеек, мужчина подумал об увиденном.

– Они не развивались дальше. Я никогда не позволял им этого, потому все и умерли.

Люциус громко крикнул, призывая к себе любого, кто мог оказаться поблизости. Но в ответ была лишь тишина. Они все мертвы. Все жители деревни умерли, потому что вампир запретил им исследовать окружающий мир. Встав, мужчина отряхнул одежду.

– Оставили меня. Вот что они сделали. В самый важный час, они оставили меня, чтобы позаботиться о себе.

Люциус шёл к окраине селения, иногда пытаясь кого-то позвать, проверяя, остался ли кто в живых.

– Глупый невежественный скот. После всего этого времени они оставили меня одного в самый ответственный час. К чёрту их всех.

Вампир вернулся в деревню, и поджог первое здание, что попалось ему на глаза. А потом повторил то же самое ещё с парочкой. К тому времени, как он материализовался в своём доме, в огне было всё селение. И поскольку в нём не осталось ни единой живой души, предотвратить пожар или вызвать спасателей было просто некому.

К утру от этого места останется только пепел.

Проснувшись на следующий вечер, Люциус принял решение. Он больше не может здесь оставаться. Больше некому кормить его, а без ухода сельских жителей от дома и вовсе вскоре останется руина. Вампир уже знал, куда направится.

В столицу. Он переедет в Вашингтон, и сам найдёт девушку. Но, если ночной охотник собирается отправиться в дорогу, то ему нужен человек, который заботился бы о нём. Удовлетворившись своими новыми планами, Люциус прошёл через дом, выискивая всё, что могло бы натолкнуть кого-то на мысли, что он вампир. Найдя всего пару таких предметов, мужчина уничтожил их, а после телепортировался в лучших номер одного из самых презентабельных отелей Вашингтона.

Исследуя комнату, он внёс некоторые поправки, делая её максимально комфортной для себя, например, Люциус сделал всё, чтобы сохранить внутри помещения мрак, во время его отдыха. Но, помимо прочего, вампир понял ещё кое-что: ему нужен кто-то, кто смог бы хранить его покой и безопасность, пока мужчина будет спать.

Но перво-наперво… Люциус должен побеспокоиться об ужине. Прогуливаясь по улицам города, мужчина увидел множество подходящих кандидатур, но лишь некоторых из них он посчитал достойными этого. Ему потребовалось около часа, чтобы найти жертву, и менее десяти минут, чтобы убить её. А после, выбрав первого попавшегося человека, ночной охотник велел ему убрать тело и любые улики. Теперь можно заняться делом.

Кросби. Люциус должен разыскать её. И как только он это сделает, то убьёт её. С него достаточно.

Остаток ночи вампир потратил на поиск подходящего слуги. Но тот кандидат, которого он нашёл прямо на пороге здания напротив, идеально подходил ему.

Оборотень двигался с изяществом кошки. Люциус был не равнодушен к крови представителей кошачьих, но к пантерам у него было особое пристрастие. Именно их кровь, обратившись, впервые попробовал вампир. Она насыщала его, как ничто другое. Ночной охотник, преследуя свою жертву, хотел было коснуться его, как мужчина обернулся.

Он был молод. Возможно, оборотню даже не больше двадцати пяти. Лицо парня было просто мечтой скульптора… Прямой нос и высокие скулы. Глаза пантеры были присущи его виду: тёмные, в окружении длинных пушистых ресниц.

Люциус наслаждался случайными любовниками в своей постели, не заботясь об их нуждах и желаниях. Но для этого он готов сделать исключение.

– Ты пойдёшь со мной. – Мальчишка покачал головой. – Я не спрашивал. Я сказал: ты пойдёшь со мной.

Оборотень вновь покачал головой, и Люциус обнаружил, что даже гордится тем, что пантера, просто ребёнок в сравнении с ним, пытается избавиться от его влияния. Вампир протянул руку своей жертве, наблюдая за его сопротивлением. Но, в конце концов, мальчишка сдался.

– Мои братья и родители… Они ждут меня, – Люциус кивнул, притягивая пантеру к себе. – Не думаю, что это хорошая идея.

– Конечно же, нет. Но сейчас слишком поздно сопротивляться. – Вампир завёл оборотня в свой номер, позволив осмотреться. – Сегодня ночью ты останешься со мной, а утром… Будешь свободен. Тебе бы это понравилось?

Парень кивнул.

– Мне нужно позвонить маме. Она будет беспокоиться. Ненавижу заставлять её волноваться. Дома происходит полнейший хаос, и я не хочу беспокоить всех ещё больше.

– Позже. Ты сможешь позвонить им позже.

Сев в кресло, Люциус наблюдал за своим пленником.

– Возможно, хочешь перекусить?

Оборотень отказался, но мужчина всё равно приказал ему поесть. Он понимал, что растущие мальчишки всегда испытывают голод, и этот – не исключение. Когда еду привезли в номер, ночной охотник помог пантере сесть после того, как отправил официанта прочь. Менеджер тоже заглянул к ним, чтобы посмотреть, что происходит в номере, но Люциус выпроводил и его.

Пока парень ел, вампир придвинулся к нему ближе, плотнее окутывая паутиной собственного влияния. Это было привычной практикой, когда человек – или в данном случае пантера – считал, что Люциус на самом деле был их любовником, и им понравится всё, что бы он ни делал.

Вонзив клыки в шею своей жертвы, вампир отпил немного крови. Мальчишка оказался чистокровный, и это едва ли не толкнуло его за край наслаждения. Лизнув шею оборотня, опускаясь к плечу, Люциус оставлял после себя дорожку из укусов, от чего кровь, опускаясь вниз по спине парня, пропитала его рубашку.

– Разденься. Хочу посмотреть, что получу сегодня ночью.

Пантера поднялся, и Люциус решил раздеть его самостоятельно.

Оборотень с любовью сложил свою одежду, оставив её на краешке кровати. Вампир не был уверен, почему делает это, поскольку, согласно плану, мальчик умрёт с восходом солнца, но Люциус был рад улыбке своего пленника.

– А теперь пришло моё время. Я хочу тебя. Ты закончил ужинать? – парень, замешкавшись, кивнул. – Что такое? Хочешь ещё поесть?

– Моя мама. Мне нужно позвонить маме. – Раздражение пробежало по коже Люциуса, и он посмотрел на парня. – Ты сказал, что позже я смогу ей позвонить. Пожалуйста, она будет волноваться.

Приблизившись к обнажённому парню, вампир просто бросил его на кровать. Накрыв тело оборотня своим, предотвращая оборот, Люциус перевернул пантеру на спину, удерживая в своей власти.

– Достаточно. Сейчас я хочу тебя.

Высвободив член, Люциус склонился над парнем. Он хотел жёстко трахнуть его, но его отвлекла кровь, что сочилась из ранок, и вампир, не медля, вонзил клыки в шею жертвы.

Кровь потоком лилась из вены. И когда сопротивление пантеры ослабло, Люциус на миг пожалел, но кровь мальчишки была большим искушением, чем его тело. Мужчина пил, пока не почувствовал, что перенасытился. Потому, отстранившись, вампир поднялся с кровати, даже не побеспокоившись о том, чтобы запечатать раны от укусов. Оборотень истекал кровью, но ночной охотник просто отправился в душ.

Переодевшись, он завернул мальчишку в покрывало, на котором тот лежал, и выбросил прямо у чёрного входа в здание, у которого нашёл своё сегодняшнее развлечение. Подняв взгляд, Люциус рассмеялся.