— Простите, — сказал он.

— Все в порядке! Я сама виновата! — пропищала я, стараясь замаскировать свою реакцию на прикосновение Билла. Должно быть, я все еще под эффектом Эльфийского золота. Лиз права. Оно заставляет меня чувствовать влечение к рабочему… который в действительности был довольно симпатичным, подумала я, впервые взглянув на него без кепки. У него были красивые глаза, цвета осенних листьев или старого бренди с золотыми крапинками…

— Почему виновата? — спросил Билл.

— Я… я проверяла доски, где можно что-нибудь спрятать, типа Нэнси Дрю или типа того. Мой… эм… парень жил в этой комнате прошлой зимой и я думала, что он мог оставить что-нибудь. (Нэнси Дрю — литературный и киноперсонаж, девушка-детектив, известная во многих странах мира. Была создана Эдвардом Стратемаэром. Нэнси Дрю впервые появилась в книге «Тайна старых часов», опубликованной в 1930 году — прим. ред.)

— Что-то вроде записки? — спросил он, опустив взгляд и ловко обрабатывая мой палец… что заставило меня задаться вопросом, что я почувствую, если эти кончики пальцев обработают другие участки моего тела.

— Думаю, да, — сказала я, мысленно стряхивая картину рук Билла на мне. — Впрочем, это была глупая идея. Он вынужден был уехать… в спешке. У него не было времени на записку.

— Если, конечно, он не знал, что однажды ему придется внезапно уйти, — сказал Билл. — Тогда, возможно, он мог бы спрятать где-нибудь записку. Я внимательно посмотрю, если вы… Вот. Вытащил.

Я взглянула вниз и увидела пол-дюйма окровавленной щепы, зажатой между большим и указательным пальцами Билла.

— Ух ты, я действительно проткнула себя! — воскликнула я, глядя в глаза Билла, глаза полные сострадания и чего-то большего. Тоски.

— Простите, я причинил вам боль, — сказал он, по прежнему глядя мне в глаза.

— Уже не больно… — сказала я, наклоняясь к нему. Еще несколько дюймов и наши губы соприкоснулись бы… но в кармане зазвонил мой сотовый телефон, напугав нас обоих.

— О, — сказала я, будто пробуждаясь ото сна. — Я должна ответить.

— Конечно, — сказал Билл, отпуская мою руку. — Просто приложите что-нибудь к руке. Такие раны могут загноиться.

— Ага… приложу … — сказала я, краснея, пока доставала телефон из кармана. Сообщение от Дункана.

«Гроув» здесь, — писал он. — Нам нужна еще одна трансформация, чтобы освободить твою силу. Буду до наступления темноты».

Глава 22

— Что-то не так? — спросил Билл.

Он все еще сидел возле меня на корточках, лоб нахмурен, в теплых карих глазах плещется беспокойство. «Какой замечательный парень, — подумала я, и тут же, — нужно срочно от него избавиться». Лиз сказала держаться подальше от Дункана, но у меня была идея получше.

— Нет, это просто… это мой… эм, научный руководитель. Ему нужно поговорить со мной о проекте.

— Ваш руководитель? Тот парень, который был здесь раньше… с лохматыми волосами? И задиристым видом?

Я рассмеялась над описанием Дункана.

— Это он. Он… шотландец, — добавила я, будто это объясняло задиристый вид. — Но да, он сказал, что это очень важно… так что, я боюсь…

— О, понятно, — Билл поднялся на ноги. — Вы хотите, чтобы я смылся.

— Я просто боюсь, что мы будем путаться у вас под ногами… — Я тоже поднялась и положила руку на локоть Билла. И тут же отдернула, ощутив еще один всплеск тепла и желания. — Я правда признательна за вашу работу по дому. Не смогу достаточно отблагодарить вас, — мое смущение делало фразы не естественными и формальными.

— Вы не должны благодарить меня, мисс Макфэй, — сказал он натянуто, перенимая мой тон. — Это моя работа. Рано утром я вернусь … или может быть не так уж рано?

Я ощетинилась на намек, что утром у меня может быть компания.

— С утра пораньше будет самый раз, Билл, — ответила я, подражая его формальному тону.

Он кивнул, надел бейсболку, повернулся и вышел. Я закусила губу, чтобы не позвать его обратно и не начать извиняться за то, что выгоняю. Я ждала, пока не услышала стук закрываемой входной двери, а потом наблюдала, как он уехал на своем грузовике. Я чувствовала себя мерзкой «хозяйкой поместья», но мне не нужны были зрители для того, что я задумала.

Я расставлю ловушку, чтобы понять, действительно ли Дункан мой инкуб. Меня беспокоило то, что я не могла понять это наверняка. Если мы были истинными возлюбленными, как сказал Лиам в моем сне, разве не должна я уже упасть в его объятия? И уж определенно не должна падать в руки своего строителя.

Я направилась в ванну в своей спальне, чтобы быстро принять душ до прибытия Дункана. Нужно быть во всей красе. Скидывая джинсы и футболку, я услышала стук, с которым брюки упали на пол. Из кармана выкатился эльфийский камень. Я опустилась на колени и подняла его. Камень пульсировал в руке, как живой. Уже впитав слишком много Эльфийского золота из круга, я не могла не сжать руку вокруг него.

По телу прокатилась волна тепла, колени подогнулись. Я опустилась на пол гардероба, спиной прислонившись к мягкому стеганому чемодану, в котором хранились зимние кофты и шарфы. Я опустила голову на сумку, запахи шерсти и лаванды навевали детские воспоминания о том, как я пряталась в мамином шкафу.

Мне было пять или шесть лет, и я была достаточно мала, чтобы поместиться в пространстве между чемоданами. У нас было много чемоданов, потому что мы всегда переезжали. Мои мама и папа уезжали в далекие места, чтобы выкапывать разные вещи — чудесные вещи, некоторые из которых иногда привозили мне: разноцветные бусины, монеты со смазанными лицами. Иногда я ездила с ними, а иногда они оставляли меня с тетей. Этого я не любила. Тетушка всегда смотрела на меня так, будто меня вот-вот вывернет на ее белый диван, всегда вызывавший у меня тошноту. Она никогда не прикасалась ко мне. Должно быть, это было в один из тех раз, когда родители оставляли меня у нее. Снаружи ждал автомобиль, но если папа с мамой не смогут меня найти, может быть, они отошлют водителя, и я могла бы поехать с ними. Я слышала, как они звали меня по имени, превращая мои поиски в увлекательную игру, мой папа говорил «Кай», а мама заканчивала «Лех», но затем они остановились прямо на середине моего имени, и я услышала, как мой папа сказал: — Я точно так же ненавижу отправлять ее туда, как и она не хочет там оказываться. Что, если однажды Аделаида заметит…?

— Здесь нечего замечать. Она защищена.

— И это тоже. Не могут быть хорошими для нее все эти замки и оковы духа. Она будто в клетке. Иногда, Кэти, мне кажется, что она смотрит на меня, будто потерянная. Что, если она на самом деле потерялась? Что если потеряна прямо сейчас…

Я услышала, как голос отца надломился, и я не могла больше прятаться, даже если это означало отправку к тете.

— Я здесь! — закричала я. — Я не потерялась…

— Я не потерялась, я не потерялась…

Я проснулась в шкафу, бормоча эти слова. Эльфийский камень лежал на полу рядом со мной. Как долго я его держала? Он погрузил меня в бессознательное состояние. В какую-то часть моего прошлого… моя мать сказала, что я была защищена. Мои родители знали о моих стражах!

Я подняла камень. Он бился в моей руке, словно пойманный в ловушку. «Она будто в клетке…» В голосе отца был страх. Словно я была в опасности. Тогда почему они не сняли своих стражей? Я засунула камень в чемоданчик с зимними свитерами.

В ванной комнате я с тоской посмотрела на свою глубокую ванну на ножках, но, кажется, погружаться сейчас в воду — не очень хорошая идея.

«Она защищена…» Шагнув в душ, я снова услышала слова матери. Странно. У меня осталось очень мало воспоминаний о родителях, помимо историй, что они читали мне перед сном. Это время я любила больше всего: сидеть между ними на кровати, слушать, как их голоса по очереди рассказывают истории о феях, принцессах, ведьмах и магии…