Образ зверя. Первая часть сериала о Геральде Чайльде (то бишь Чайлд Гарольде) войдет в историю НФ как наиболее оригинальная фантастическая порнография, когда-либо написанная. Вампиры — оборотни — извращенцы, Лос-Анджелес, окутанный смогом, классическое детективное расследование, приводящее к оригинальной концепции переселения душ… Вам мало? То ли еще будет! Ф. умело соединил самые разные жанры, зашифровав ключевые символы. Кичевость не портит текст, поскольку работает на авторский замысел. Некоторые смачные эпизоды оказываются до предела смешными и наоборот. Книжка вышла очень удачной, в очередной раз шокировала буржуа и привлекла к Ф. внимание читателей. См. Взорванный.

Одиссея Грина. Первая книга Ф. оказалась его лучшим опытом в жанре планетарного романа. Она не содержит явных проколов и любителям может понравиться. Но явное следование канонам золотого века не слишком привлекательно по сравнению с блестящими экспериментами более позднего периода.

Плоть. Огромное количество откликов, негодование праведных критиков и читателей, попытки запретить роман, споры о трактовке классической мифологии — и полное забвение через несколько лет. Почему такая судьба ожидала именно Плоть? Теперь книга вряд ли вгонит кого-то в краску — особенно в редакции 1968 года, где внимание автора более сосредоточено на религиозных вопросах, чем на скандальных сценах. Роман посвящен приключениям на планете, где установился матриархат, к нормам которого не могут привыкнуть пораженные пришельцы. Весь текст представляет собой популярный пересказ идей Р. Грейвза, изложенных в трактате Белая богиня, с добавлением теорий Дж. Фрейзера. В 1960-м это было ново и необычно, в 1968-м любопытно, теперь читатели могут усомниться в необходимости такого художественного плагиата. Впрочем, некоторые эпизоды действительно производят впечатление; стилистическое мастерство Ф. на высоте.

По женщине в день (др. — Конец времен, Операция Остановка времени). Продолжение Любовников связано с оригиналом лишь условными рамками мира, в котором происходит действие. Ф. создает далеко не классическую антиутопию, чередуя сатирические сцены с эффектами из шпионских мелодрам и боевиков о Джеймсе Бонде. Не лишено интереса, но слабо с точки зрения сюжета и нагруженности текста. См. Растиньяк дьявол.

Повелитель деревьев; Безумный гоблин. Бррр! Я всего ожидал, но это даже для Ф. чересчур. Мало того, что лорда Грандрита (читай — Тарзана) насилует работорговец-гомосексуалист, так и сам герой такое вытворяет… Впрочем, те, кто дочитал до конца, находят в книге и связный сюжет, и неподражаемый юмор, и своеобразную мистику. Попробовать, что ли?

Последний дар времени. Явно неудачное дополнение к саге о Тарзане основано на временной петле, в которую попал главный герой, превращенный волей Ф. в лорда Грейстока. В целом представляет собой скучное приключение с машиной времени; топорность построения и сюжетный примитивизм откровенно раздражают.

Предатель живущих. Попытка вернуться к истории Геральда Чайлда не удалась. Роман не воспринимается как продолжение Образа зверя из-за очевидной дыры в сюжете между Взорванным и данным текстом. Кроме того, обезоруживающе пошлой попсовости в Предателе вы не найдете. Ф. в очередной раз делает одолжение своему кумиру — на сей раз увлекавшемуся спиритизмом Конан Дойлю. Исходная фантастическая концепция на редкость любопытна, но воплощение какое-то неумелое. И никаких намеков на эротику!

Пробуждение каменного бога. Долго не мог вспомнить, о чем же этот роман, но наконец сподобился. Физик-индеец по имени Улисс Поющий Медведь попал в еще один параллельный мир, где обитают разумные зверолюди. Он провозглашен богом одного из племен, принимает участие в междоусобице… Расклад ясен? Что самое удивительное — многие любят Ф. именно за такие книги.

Божье дело. Смешная и неглупая повесть о человеке, который смог стать богом и обустроить маленький мир в полном соответствии со своей (не очень ясной) волей, а потом подыскал себе замену и удалился на покой. В полном соответствии с обычной позицией автора, государство и армия не в силах остановить этот волюнтаризм. Представления новоявленного творца об античности, героях и полубогах по-настоящему забавны, но в целом выдумка несколько груба.

Всадники пурпурной зарплаты (др. — Пассажиры пурпурной карточки). Объемная новелла, награжденная Хьюго, была опубликована впервые в антологии Опасные видения. Для меня это исследование роли художника в декадентском утопическом обществе будущего, полное автоцитат и реминисценций из Джойса и Пруста (а также других классиков) выглядит чересчур претенциозным и переусложненным. Кроме того, перлы Ф. почти невозможно перевести на русский, что и доказывают все виденные мною переводы. Размытость текста, полное отсутствие логической связи между некоторыми фрагментами доходит до патологии. Сравнения с экзистенциальной прозой Желязны и холодной расчетливостью Диша модернизм Ф. не выдерживает. Данный рассказ представляет отрицательные качества малой прозы НВ с барочной избыточностью. Даже Политропические парамифы более оригинальны и увлекательны.

Мать. Откровенное использование терминологии и ядра учения Фрейда приводит писателя к истории космонавта, обретшего покой и любовь внутри инопланетной матери. По-моему, весьма неприятный рассказ. Зато оригинальный и запоминающийся. См. Дочь.

Монолог. Для сборника о детях-мутантах Ф. написал эту ужасную историю о младенце, который… Не буду пересказывать, благо рассказ короткий. Для меня он стоит рядом с шедевром Р. Матесона Родители были людьми. Дело не только в психологическом анализе, а в самом выборе сюжета.

Овогенезис птичьего города. Пролог к Всадникам…, написанный несколько позднее. Ему свойственны все достоинства и (еще более) недостатки первой истории.

Отвори, сестра моя! Очередная биологическая фантазия Ф., практически повторившая скандальный успех Любовников. На сей раз автор конструирует еще более экзотическую культуру сексуальных отношений. Впечатляет и пугает; Ф. умело вызывает у читателя нужные ему эмоции и овладевает вниманием всецело. В серии рассказов такого рода этот — один из лучших.

Поднять паруса! Один из лучших рассказов Ф. — альтернативная притча о Колумбе, уплывшем за край мира. Каждый может прочесть ее по-своему, но впечатление все равно остается. Убедительно и как морской рассказ, и как фантастика.

Последний экстаз Ника Адамса. В этом рассказе Ф. неожиданно напоминает Х. Эллисона — мрачным ехидством в отношении фэндома и массовой культуры, а также общей легковесностью в сочетании с литературными изысками. Кроме Ника Адамса (героя Хэмингуэя) вам встретится целая толпа узнаваемых персонажей. Но мне не очень понравилось, как не нравятся бесконечные попытки Эллисона поплясать на телах и костях коллег и знакомых по любому поводу. Атмосфера тусовки не сгубила талант Ф., но в этой истории сильно сказалась.

Растиньяк дьявол. Действие этого продолжения Любовников происходит несколько столетий спустя на удаленной планете. Вся повесть перенасыщена оригинальными идеями и концепциями; это настоящий фейерверк фантазии во всех областях. Структура изобретенного Ф. мира впоследствии использовалась не раз, хотя никто из коллег не счел нужным поблагодарить его за гениальные подсказки. Конечно, ограниченный объем не позволяет автору как следует разработать все детали, но самый хаос настолько поражает воображение… Пересказать это невозможно, поверьте!