Последний рубеж. Замечательное приключение в подсознании. Но разгадка недостойна загадки — слишком уж примитивно все кончается, на уровне худших рассказов Э. Купера.

Скачок энтропии массовых совокуплений. Весь текст выдержан в духе эпатирующего и псевдосерьезного заглавия. Увы, С. не слишком старался при создании этой антиутопии. Получилось неубедительное и скучное упражнение, интересное с точки зрения стиля и подбора кадров для коллажа.

Схватка. Полный горькой иронии, блистательный и умный рассказ, сильно напоминающий пессимистическую интерпретацию Когда заботишься и любишь… Старджона. Ничто не поможет спастись, если в душе пустота. И ум, и силы пропадут впустую, если изначально применяются неверно. Можно победить даже рак. Но приведет ли это к свободе?

Творение прекрасного. Известнейший сатирический рассказ о продаже Бруклинского моста отчетливо демонстрирует взгляды С. на кризис американской культуры. Впрочем, это давно уже стало общим местом, а рассказ все равно не забыт, подобно иным устаревшим сочинениям Шекли.

Трава времени (др. — Сорняк времени). Прелестная история о временной петле: о человеке, вынужденном проживать свои 110 лет снова и снова и об эффекте, который это оказывает на его разум и чувства. С. в своем репертуаре.

Лит.:

Арбитман Р. О Хаосе мудром, родном и любимом // Спинрад Н. Крепость Сол. — Смоленск: Русич,1993. - C. 3–8.

Сэллис, Джеймс

Американский писатель, многие рассказы которого были опубликованы в Новых мирах в эпоху редакторства Муркока. Позднее С. публиковался и в американских изданиях, но значительно реже. Сборник 1971 года так и остался его единственной книгой. На русский язык труды С. не переводились.

Тивис, Уолтер

Далекий от каких бы то ни было направлений и школ в литературе, Т. придерживался только одного: направления хорошей прозы, изящной, психологичной и всегда печальной. Его роман Человек, который упал на Землю (а в равной степени и фильм по его мотивам) стал поистине культовым в 70-х. Другие книги — а их не очень много — менее известны, однако общее настроение и тематика творчества выводят Т. за рамки мягкой НФ. Это все же волна, пусть и несколько старомодная и упрощенная стилистически. Увы, на русском изданы лишь несколько второплановых рассказов писателя.

Квартирка с антресолями. Короткий рассказ выглядит как изящная, хотя и не амбициозная антиутопия. Впрочем, и этого достаточно для стабильного впечатления.

Новые измерения. Один из лучших рассказов о проблеме пятого измерения. Очень напоминает Г. Уэллса — и по стилистике и сюжетно. Настоятельно рекомендуется как поклонникам НФ, так и тем, кто научную прозу на дух не переносит.

Типтри-мл., Джеймс

Интерес к психологии и сексологии, необычайная насыщенность и стилистическое мастерство, а также загадочность псевдонима сделали Т. объектом повышенного внимания критиков и читателей в 70-е гг. После раскрытия тайны и трагической гибели писательницы популярность угасла. К тому же стали очевидны многие слабости Т.: зацикленность на сексуальных и патологических образах, безысходный пессимизм и некоторое однообразие. Писательница осталась мастером малых форм; оба ее романа кажутся мне самоповторами. Однако ознакомиться с мирозданием по Т. любому уважающему себя фэну просто необходимо.

Мимолетный привкус бытия.

Последний полет доктора Айна. Один из самых мрачных и изящных рассказов в истории НВ. Короткая история уничтожения Земли посредством бактерий, которые развозит путешествующий ученый. Дело не в психопатологии, а в имени — C.Ain. Очень хороший рассказ, только очень короткий.

Райское молоко. Рассказ касается сексологических проблем с фрейдистским спокойствием, но постепенно в нем нарастают поистине истерические нотки. Очень неприятно и даже отвратительно.

Человек, который шел домой. История о временной петле, в которую попал несчастный космонавт, появляющийся в некоторой точке пространства лишь на секунду, а остальное время проводящий в ином измерении. Оригинальное развитие событий, очень интригует и заставляет задуматься.

Лит.:

Гаков Вл. В тени чужой судьбы: [Загадка Джеймса Типтри-мл.] // Если. — 1998. - N 1. — С. 164–171.

Уотсон, Иэн

Один из лучших наследников НВ, начавший литературную деятельность в конце 60-х, только с 1976 года стал профессиональным писателем. Но уже в первых рассказах и романах испытаны основные темы У.: исследование разума, архетипы культуры человечества и построение виртуальной истории. Серии У. кажутся более легковесными и коммерческими, нежели отдельные романы. Его книги исключительны разнообразны — от Тунгусского метеорита до Р. Луллия, от Вавилона до ужасов современности, но неизменно узнаваемы: интерес к человеческой индивидуальности, к психологии и философии отличает лучшие работы У. Этот автор достоин обстоятельного разговора, но увы — У. практически не переводили в России. Исключение составляют два игровых романа, изданных недоброй памяти Мэлором. Ничего путного я от этих издателей и не ожидал.

Инквизиторы Космоса; Миссия Инквизитора. Вселенная игры Вархаммер. В рамках этого стратегического пространства разворачивается действие двух космических боевиков, ничем особенно не выделяющихся в потоке подобной литературы.

Лит.:

Гаков Вл. Йен Уотсон: здорово, но не понятно // Фантакрим-MEGA. - 1992. - N 4. — С. 76–78.

Фармер, Ф.Х

Религия и сексуальность — две темы, на которых сделал себе имя немолодой уже писатель. Скандальность его трудов осложнила карьеру Ф., многие его романы написаны на заказ, ради гонорара, Ф. трудно назвать мастером стилистики, но своеобразный анархизм автора, особое чувство юмора, изобретательность, интерес к животрепещущим проблемам современного общества придают прозе Ф. немалую притягательность. Собрание сочинений Ф. не пользовалось особенным успехом (до закрытия Поляриса вышли 23 тома из 25), но сериалы и отдельные омнибусы писателя красуются на очень многих книжных полках. Ф. стал частью НВ, его связи с анархически настроенной молодежью сыграли здесь свою роль. Потом был период увлечения постмодернизмом, а в 80-е Ф. возвратился к сериалам. Его активность сейчас не так велика (все-таки 80 лет!), но место в истории НФ писатель себе обеспечил.

Взорванный, или На обломках моего разума. Продолжение Образа зверя получилось чересчур кратким и не вызывает уже удивления, поскольку в основном повторяет оригинал. Но все равно Ф. ухитряется создать несколько незабываемых образов. Один Жиль де Рэ чего стоит! Эротика по-прежнему предельно откровенна. Все сексуальные эскапады символичны и раскрывают определенные стороны человеческой жизни. Удачное дополнение к вампирически-порнографическому циклу. См. Предатель живущих.

Внутри — снаружи (др. Шиворот-навыворот, Мир наизнанку, Там, по ту сторону). Загробная жизнь, по Ф., выглядит весьма оригинально и мрачно. Чтобы разгадать тайну фиктивного Ада, героям предстоит преодолеть немало преград и разобраться в лабиринте интриг. Поклонники творчества писателя без труда узнают в этом небольшом романе некоторые сюжетные ходы и даже целые сцены, позднее включенные в Мир Реки. Неудивительно: данная книга не кажется законченной; это только этюд, но этюд исключительно занимательный, дополняющий авторский анализ религий мира.