Тема острова.

…И опять, как тогда, нахлынула мгла, и опять блеснуло водой, зашуршало тревожно листьями. И родился звук — слабый, зовущий…

Изба Дарьи.

…Среди ночи проснулась, как от толчка. Вскинулась. Пришла в себя. Огляделась с тревогой.

Нет. Все дома. Спят глубоко. Вон на кровати — Павел. В углу на лежанке — Андрей.

Поглядев на Андрея, сразу поняла, от чего проснулась. Сползла на пол, подошла к нему, поправила одеяло, послушала дыхание.

Смотрела на него с тревогой и болью. И он открыл глаза.

— Ты че?

— Ниче, спи…

— Случилось че?

— Ниче… Примстилось, што неладно с тобой, — и она поторопилась вернуться.

Андрей сел, прошлепал к бадейке с водой, выпил.

— Андрейка! — позвала с лежанки Дарья.

Андрей наклонился к ней. Она взяла его за руку.

— Помочь мне твоя нужна.

— Ну?

— Окромя тебя некому… Могилки наши… Как мне там, без матери и отца? Ежели мы их кинем — нас не задумаются кинуть… Мне одной не совладать…

— Ладно, бабуль. Утром и обмозгуем все. Спи давай.

Двор и огород Дарьи.

Утром Андрей собрался косить. Он встал на пороге, прижмурился от раннего солнца, обтопал ногами надетые сапоги, поискал глазами Дарью.

Она хлопотала по двору.

Андрей любил наблюдать за бабкой в работе. Все у нее делалось как-то легко, с удовольствием. Все вещи, весь дом и двор становились опрятными под ее руками и радовали глаз.

— Бабуль, я пошел!

Дарья выглянула из сарая.

— А поисть?.. Ну, ладно, сама после принесу. Ступай…

Из-за ворот донесся голос Веры:

— Иди, иди, че топчешься, попрощайся как следовает.

В калитку просунулось лицо Ирки — дочери Веры. Она была в отутюженной форме, белом передничке. Потупившись, скороговоркой сказала:

— Баба Дарья, до свиданья! — и уткнулась в юбку матери.

— Цветов просит, — сказала Вера. — А лучше твоих, Дарья, не сыскать.

Дарья суетливо кинулась к кусту, вырвала несколько астр, протянула девочке. Растроганная поцеловала в голову, перекрестила. Схватив цветы, Ирка тут же нырнула между взрослыми и помчала на улицу.

Улицы деревни.

— Ирка! Погоди! (За кадром.)

Но Ирка неслась по улице, перегоняя других мальчишек и девчонок, таких же неузнаваемо постриженных, отмытых, в торчащей новой школьной форме, с букетиками, портфелями. За ними едва поспевали взрослые, груженные чемоданами, сумками, увязанной верхней одеждой.

Берег реки у деревни.

Дети неслись вперед, наперегонки, спешили на катер, чтобы не опоздать, занять лучшие места.

И напрасно учительница пыталась установить порядок при посадке.

Дети брали штурмом катер, облепили его сверху донизу, превратив в одну минуту в живой цветник, прыгающий, смеющийся, возбужденный предстоящей новой жизнью и не понимающий…

…отчего утирают слезы мамы и бабушки, что кричат им на прощание…

…устремленные все вперед, туда, куда по воде повезет их разноцветный катер.

И вот подняли мостки.

Под плач и смех удалялся от берега…

…катер-цветник, увозя из Матёры ее детство.

Листвень.

Дорога на покос вела мимо лиственя. На подходе Андрей заметил…

…разбегавшихся от лиственя пожегщиков. Кто-то крикнул в его сторону, другой дернул за руку и Андрей в секунду очутился в канаве, куда попрыгали остальные.

— Вы чего? — огрызнулся Андрей.

— Не видишь?! — возбужденно крикнул бригадир и махнул в сторону лиственя. — Счас рванет — будь здоров! Всю взрывчатку под его заложили! Мощный взрыв потряс выгон. Земля, пламя, дым ударили в небо, скрыв листвень из глаз.

…Первым выглянул бригадир. Чертыхнулся. И с каким-то веселым ожесточением крикнул:

— Стоит!

Листвень, с ободранной листвой и ветками, лишь наклонился чуть-чуть. Из развороченной земли торчали могучие, подранные взрывом корни.

— Такой только бульдозер возьмет, — оценил профессионально Андрей.

— Наш — не возьмет.

— Возьмет.

— А я говорю, не возьмет, — сказал бригадир. — Ниче не возьмет. Природа…

— Хочешь свалю? — сказал Андрей.

— Не свалишь.

— Спорим.

— Не свалишь.

— Литру выставишь. Не мне — бульдозеристу, чтоб трактор дал.

— А не свалишь?

— Сам литру поставлю. Из принципу… Мы на маневрах не такое валили.

Бригадир подумал. Сказал одному:

— Володька, дуй.

Луга у деревни.

Собрав в узел еды, Дарья собралась к Андрею на покосы. В кочкарнике после дождей стояла вода. Пока добралась — мокрая, грязная, — выбилась из последних сил.

— Андрейка!..

Андрея на месте не оказалось.

Литовка, воткнутая в землю, торчала у шалаша. Другая, поддетая на ветку, висела на березке.

Разувшись, Дарья растерла промокшие ноги и огляделась.

Накошено было мало и неопрятно. Валки топорщились высоко, сквозь них торчала уцелевшая трава, покосы были волнисты.

Какое-то время сидела недвижно, потом, вздохнув, встала, взяла литовку, поплевала на руки и пошла косить сама короткими скорыми взмахами, наверстывая то, что не сделали сын и внук.

Лицо быстро покрылось испариной, дышать стало трудно. Не сдаваясь сделала…

…один и второй неверный взмах, и литовка чиркнула о камень.

Дарья остановилась, как споткнулась, с отчаянием поглядела на затупленное острие. Точила не было, и, отбросив ненужную теперь литовку, она опустилась на землю. Нет, ничего из загаданного не будет. Все впустую.

Листвень.

…Андрея она нашла среди пожегщиков. Он сидел за рычагами бульдозера, с помощью троса пытаясь свалить непокорный листвень.

Трактор ворочался: ревел, выл, гусеницами сдирая траву с дерном.

А дерево — стояло.

Поодаль в молчании глядели на него оставшиеся на Матёре жители: Богодул, Сима с Колькой, Афанасий, Катерина.

Натянутый трос врезался в ствол дерева, но силы дизеля не хватало.

Мотор взвыл от перегрузки.

Трос зазвенел от натяжения струною.

Толпа откатила назад, на безопасное расстояние. На опустевшей поляне осталась одна Дарья.

Не понимая криков, обращенных к ней, она стояла не в силах ни шевельнуться, ни остановить все это.

Раскаленный трос зашелся пронзительным свистом и…

…не успел бригадир добежать до Дарьи, раздался треск, и рядом с Дарьей с визгом пронесся оборванный трос.

Толпа ахнула.

Дарья не шевельнулась.

От трактора к ней мчался Андрей.

— Ты что, с ума сошла! — Ошалелый от испуга, он схватил Дарью в охапку, пихнул ее бригадиру.

— Андрюшенька! — Дарья судорожно вцепилась в Андрея. Бешеные от азарта глаза не видели ее. Отдирая от себя бабку, крикнул:

— Да забери ты ее! — Снова вскочил в трактор.

Взревел дизель. Трактор окутался перегаром, рывком развернулся на месте, поднял стальной нож и бросился на листвень.

Подоспевший Богодул и Сима потянули Дарью прочь, чтоб не видела происходящего.

Андрей отвел машину назад и ударил еще раз.

Мощный удар сотряс листвень. Сверху посыпалась обгорелая кора, мертвые ветки.

Лопнуло лобовое стекло кабины.

Осколки в кровь поранили руки и лицо Андрея.

— Кончай самодеятельность! — крикнул бригадир. — Побьешь машину!

По Андрей уже никого не слушал.

Кровь заливала глаза. Он смахивал ее тыльной стороной ладони. И снова кидал трактор на таран.

Бригадир попытался остановить Андрея еще раз — и едва не угодил под гусеницы. Казалось, машина взбесилась и действует теперь сама по себе, не подчиняясь человеку.

Дарья отворотилась — и пошла прочь.

Изба Дарьи.

…Павел сидел в избе один. Хлопнула во дворе калитка. Павел не шевельнулся, не переменил выражения лица, позы.