Принцесса.
Ролланд.
Принцесса.
Ролланд.
Принцесса.
Ролланд.
Принцесса.
Ролланд.
Принцесса (с иронией).
И т. д.
Пятая глава: пьесы остропикантные
Да, теперь уже недостаточно прослыть острым драматургом, даже ставя в своей пьесе острую тематику. Требуется еще и острота формы, каковая достигается прежде всего тем, что автор обязан елико возможно разрушить каноны драматургии и выбросить из своего произведения нормально сконструированный сюжет. Наиболее интересными в этом разряде (острых вещей) признаются сочинения, о коих после ознакомления с ними трудно сказать, что хотел выразить автор данной пьесой. А это достигается: а) вялостью действия, б) вялостью персонажей и отсутствием у них ярко выраженного характера и в) невнятностью диалога. Полезно также для достижения такой цели резко уменьшить число действующих лиц.
Примеры «острых» сюжетов: она сошлась с ним, пожили некоторое время, а потом разошлись. И то и другое произошло безо всякого повода. Просто так… дай, думают, сойдемся. И сошлись. А потом — дай, думают, разойдемся. И разошлись. Кроме этих двух сходящихся-расходящихся, в пьесе других персонажей нет.
Или такое построение «острой» пьесы: человека назначили начальником, а он не любит и не умеет быть начальником, все дела запустил, сотрудников распустил. И оказывается, что для пользы дела так даже лучше. К сему добавляется, что у не любящего командовать товарища полная неразбериха и в семье. И это тоже очень полезно, оказывается…
Со своей стороны мы рекомендуем сочинять «острые» пьесы с небольшим количеством действующих лиц (легче будет выпутаться автору из тех заведомо нелепых положений, которые нужны в подобных драмах). А диалог надо писать по известному анекдоту о беседе двух глухих старух: «Здорово, кума!» — «На рынке была». — «Ну, как дела?» — «Купила петуха» и т. д. Разумеется, в диалог псевдоглухих персонажей надо внести значительную дозу психологических извивов. Примерно это пишется так:
Калерия (зевая). Почему-то мне кажется, будто я сижу в подвале вот уже четвертые сутки.
Куздюмов (почесываясь). Птицы — вот существа, которым можно завидовать!
Калерия (икая). А во рту у меня вкус крыжовенного варенья — знаешь, терпко-кислый и сладкий…
Куздюмов (вздрагивая). Помочи жмут мне плечи. А резинки от носков приносят застой крови. И тогда уже не хочется никого любить, не хочется обогащать душу искусством, не хочется пить кофе и какао…
Калерия (потягиваясь). Говорят, что какао растет на деревьях в виде бобов. Смешно! Из бобов, в сущности, мы знаем только фасоль и еще — это — свинобобы в банках. Ведь свинобобы ие могут расти на деревьях, не правда ли?.. (Горько смеется.)
Куздюмов (трется спиною о косяк). А что такое правда? Та же ложь, но только лучше выраженная. Это вопрос хитрости, а не искренности.
Калерия (шевеля носом от тика). Искренней я всегда бываю после горячей ванны: так хочется болтать, говорить правду, выпить коньяку или скушать омара…
Куздюмов (отрыгивая). Последний раз я ел омара в среду. Он был тухлый.
Калерия (пуская слюну). Обожаю запах тухлой дичи! Он меня вдохновляет.
И так далее до бесконечности.
Шестая глава: музыкальная драматургия
Когда-то полагалось правильным в качестве либретто для оперы использовать произведения поэтические: легенды, мифы, сказки, наиболее романтические повести и т. д. Композиторы-классики русские и зарубежные так и поступали: они осваивали литературный материал, дающий возможность уйти от повседневного быта.
Но в наши дни точка зрения музыкально-руководящих инстанций, а под их влиянием — и воззрения композиторов, равно как и либреттистов, круто изменились. Ныне полагается важным и правильным писать оперы на сюжеты обыденной жизни. Оперных созидателей и начальников не беспокоит тот факт, что смотреть оперы будничного типа зрителям противно. И посему значительная часть современных опер посвящена фабулам самым, мы бы сказали, мелким.
Желая помочь творцам нынешней оперы, приводим здесь либретто на тему о снятии остатков в скобяной лавке. Конфликт в нем строится на том, что комиссия по учету товаров обнаруживает недостачу в секции металлической посуды — там терок, окоренков, мисок, чапелей, чайников и т. д. Подозрение падает на продавщицу данной секции Светлану Курышкину. Весь коллектив магазина отворачивается от нее. Но Светлана не падает духом, роется в документации магазина и находит потерявшуюся было накладную, из коей явствует, что помянутые выше товары отпущены по безналичному расчету на фабрику-кухню № 9. Все счастливы, а Светлана выходит замуж за своего жениха — агента по снабжению из соседней базы Игоря. Свадебный бал с танцами и хорами есть финал спектакля.
ПЕРЕУЧЕТ
Опера в трех действиях
Действующие лица
Председатель комиссии по переучету (бас).
Завмаг (тенор жидкий).
Светлана — продавщица (колоратурное сопрано).
Неонила — завсекцией (контральто).
Прохор — продавец (баритон).
Игорь — агент по снабжению, жених Светланы (лирический тенор).
Первый, Второй — продавцы.
Первый, Второй — члены комиссии по снятию остатков.
Покупатели, кассирша, уборщица, милиционер и др.
Действие первое
Торговый зал скобяного магазина. После увертюры, в которой звучит тревожная тема Светланы, начинается хор продавцов и членов комиссии по снятию остатков.
Хор.
Завмаг (грустно)