Основой любой исторической пьесы будет все тот же железобетонный конфликт, который выручает драматургов как в драме на советском материале, так и в сочинениях для сцены, посвященных зарубежной тематике. А именно: кто-то чего-то не осознает, а потом начинает осознавать. Но, разумеется, каждая эпоха вносит в эту схему, свою окраску, например, если в каменном веке некий индивидуум, едва отошедший в интеллектуальном плане и во внешности от питекантропа, сперва не осознает, что на мамонта лучше охотиться коллективом, а не в одиночку (а потом начинает, разумеется, осознавать), то вряд ли уместно будет насыщать его мысли цитатами из философов-материалистов, хотя бы и самых ранних. Нет надобности также писать такую пьесу в стихах, ибо стихи лучше приберечь для более поздних эпох, когда имелась уже поэзия (см. ниже). А вот образец диалога для каменного века:

Первый пещерник. Ууу… Ааа!.. Там!.. (Указывает на скалу.)

Гунгун (главное действующее лицо, которое уже осознало). Мамонт?!

Второй пещерник. Ага… Там… Уууу… (Жестами показывает гигантские размеры мамонта.)

Первый пещерник. Гунгун, ээээ… давай! (Жестами показывает, что рассчитывает на немедленное выступление героя, вооруженного каменным топором, против мамонта.)

Гунгун. Неа… Ууумм. Э… (Указывает на первого пещерника.) Ээ… (Указывает на второго пещерника.) А… (Указывает себе на грудь.) И еще эээээээээ! (Жестами объясняет, что он призывает все племя включиться в охоту на мамонта.) Э?.. Понимэ?..

Ремарка:

Пещерники некоторое время стоят разинув рты и соображают, а затем радостными воплями объявляют Гунгуну о своем согласии с его прогрессивной концепцией.

Занавес

Иное дело — пьеса из древнеримской жизни. Тут потребны белые стихи, пяти- или болеестопные ямбы, написанные в подражание Горацию или — худо-бедно — Овидию. В римской пьесе просто «да» или «нет» персонажи не говорят; счет репликам идет на монологи. Пример: один персонаж должен спросить у другого, который час. Это делается так:

Ляпций.

Пупций.

Ляпций.

Пупций.

Расходятся в разные стороны.

Иного решения требует боярская тема, относящаяся к допетровской Руси. Тут белый стих должен обрести специфику русской народной речи. Пример:

Царские хоромы. Утро. У дверей замерли рынды с секирами. Входит князь Профсоюзный и Первый боярин.

Первый боярин.

Кн. Профсоюзный.

Первый боярин.

Кн. Профсоюзный.

Первый боярин.

Кн. Профсоюзный.

Первый боярин.

Кн. Профсоюзный.

Первый боярин.

Кн. Профсоюзный.

Первый боярин.

Расходятся

Что касается пьес, относящихся к европейскому средневековью или эпохе Ренессанса, так здесь важнее всего усвоить принцип «полнокровности и сочности». Могут возразить, что крайне редко советские драматурги обращаются к указанным выше временам. Но тут у нас пойдет речь не об оригинальных пьесах, а о переводах. Всякий уважающий себя театр в наши дни заказывает новый перевод пьесы Шекспира или Лопе де Вега, Кальдерона или Мольера и т. д. И небесполезно знать, что пресловутые «полнокровность и сочность» (которых непременно будут требовать от переводчика) достигаются исключительно огрублением текста. Пример: в переводе Гамлета, сделанном в прошлом веке А. И. Кронебергом, имеется фраза: «Оленя ранили стрелой». Современный нам переводчик эту же фразу изложил вот так: «Козе попала пуля в зад».

Теперь, когда мы знаем принцип модных переводов, можно привести здесь диалог из одной старинной западной пьесы (в стихах) также — в современном модном «сочном» варианте. А читатель пусть сам догадается: а) что было в подлиннике? и б) как переведено было это место в XIX веке?

Ролланд.

Принцесса.

Ролланд.